Мэгги Кокс - Чувственный рай

— Спасибо вам, Лиззи, за помощь отцу, — добавила Джина. — Я чувствую себя гораздо счастливее, зная, что рядом с ним такой человек, как вы.

— О, для меня это большое счастье. Ваш папа так сильно изменил мою жизнь и жизнь моего сына. По правде говоря, до встречи с Джереми я не слишком верила мужчинам, поэтому сейчас, когда мы так чудесно ладим, это для меня нечто совершенно новое. Он истинный джентльмен. — Подрумяненные щеки Лиззи порозовели еще ярче. — Если вы что-то захотите спросить, не стесняйтесь звонить мне.

— Хорошо.

— Этот великолепный костюм сшит специально для свадьбы? — Лиззи вежливо сменила тему разговора, слегка прикоснувшись к свадебному наряду Джины.

Он состоял из шелковой юбки, вышитой красными и золотыми нитями, и жакета, украшенного драгоценными камнями.

— Да.

— Он просто необыкновенный! Вы похожи на богиню!

— Спасибо, Лиззи. Не знаю, как насчет богини, но, признаться, я чувствую себя королевской особой в этом роскошном туалете. Однако я обещала мужу, что не позволю тщеславию вскружить себе голову!

— Сегодня можно, рохи. Ты и есть королева. И потом, я тебя знаю: ты очень быстро снова превратишься в скромницу. Но, когда нужно, в тебе просыпается напористость.

— Папа, ты назвал бы меня напористой? — обратилась Джина к отцу.

— Ты — дочь своей матери, Джина. Шарлотта была ученым, преданным науке, но это не значит, что она была скучной, бесхарактерной или не любила иногда настоять на своем.

— Ох…

— Этого ты не ожидала, а, моя принцесса? — рассмеялся Захир.

Джина в ответ скорчила рожицу.

Стали подходить с поздравлениями остальные гости, и в первую очередь Фарида. В честь их свадьбы и по настоятельной просьбе Захира она сменила черное платье на ярко-синие королевские одежды. В ее облике было что-то волшебное. С блестящими волосами, убранными в высокую прическу, она выглядело величественно.

— Джина! Моя дорогая, любимая сестра!

Они горячо обнялись, а затем настала очередь Захира.

— Я ошибался насчет «Сердца отваги», сестричка. — Он нежно ей улыбнулся. — А ты была полностью права, называя его благословением. Клянусь тебе, мне никогда больше не придет в голову избавляться от него. Я буду прислушиваться к мнению женщин, а не отмахиваться от них.

— Если станешь так поступать, братец, ты прослывешь истинно мудрым правителем!

— Прошу прощения… — Стройный темноволосый мужчина подошел к ним.

— Масуд! — Захир радостно обнял друга.

— Ваши любовь и красота превратили моего друга в счастливейшего из людей. — Масуд улыбнулся Джине. — Я хочу поблагодарить вас за это. Поверьте, нет на свете человека, который стоил бы вашей любви больше, чем он.

— Благодарю вас, Масуд. Я знаю, как много ваша дружба значит для Захира, и так будет всегда.

Позднее, когда прием закончился и гости разошлись, Джина с Захиром сидели в одной из многочисленных гостиных дворца и пили ароматный кофе в компании Фариды, отца Джины и Лиззи Элридж.

Устроившись на одном из роскошных диванов и прильнув к новоиспеченному мужу, приятно уставшая, Джина вспоминала, как рад он был встретиться с друзьями — Амиром и Масудом. Захир демонстрировал такую преданность и заботу о дорогих ему людях, что она не сомневалась: для них настоящее счастье считать его не только своим правителем, но и надежным, преданным другом.

Сидя напротив вместе с Лиззи на вышитой золотом софе, ее отец подался вперед, обращаясь к величественному и красивому правителю Кабуядира.

— Шейх Казим-Хан, — начал он вежливо.

Муж Джины поднял руку.

— Называйте меня Захир, — сказал он. — Вы теперь мой тесть, и я не хочу, чтобы формальности препятствовали нашей дружбе.

— Захир. — Джереми Коллинз преодолел легкую неловкость, назвав зятя по имени. — Надеюсь, с моей стороны не слишком самонадеянно поднимать сейчас эту тему, но я хотел бы спросить, как вы относитесь к идее привезти «Сердце отваги» в Великобританию? Выставку можно было бы устроить, например, в Британском музее. Я думаю, она вызовет серьезный интерес не только среди специалистов, но и среди широкой публики. Особенно в свете того, как это сокровище свело вас и мою дочь вместе.

— Что ты думаешь, Джина? — поинтересовался Захир.

Она слегка опешила, когда ее привлекательный супруг спросил ее мнения. Вглядевшись на его лицо, выражавшее самые нежные чувства, Джина кивнула:

— Я согласна с папой, это вызовет огромный интерес. Вот только… Готов ли ты к тому, чтобы выставить украшение на всеобщее обозрение, Захир? Все-таки это в первую очередь семейное наследие.

— Почему нет? — Он дотронулся до ее щеки. — По-моему, будет здорово отправиться в Лондон через несколько недель. Мы ведь еще не договорились насчет медового месяца. Ты никак не решишь, куда поехать.

— Мне просто так сильно нравится здесь, что я пока не хочу никуда уезжать, — смущенно призналась Джина.

— Если ты выберешь Лондон, сможешь стать моим личным гидом. Я увижу город твоими глазами. Во время учебы в Оксфорде я не так уж часто бывал там, слишком был занят учебой. Честно говоря, мне очень хочется насладиться видами с высоты «Лондонского глаза». — Он повернулся к тестю. — Итак, мой ответ на ваш вопрос — да, Джереми. Я буду готовиться к выставке «Сердца отваги» в Лондоне.

Джина и Захир в сопровождении высокого телохранителя миновали длинную очередь перед входом в небольшую частную галерею, где намечался долгожданный дебют «Сердца отваги». Идя под руку с мужем, Джина чувствовала себя как на киносъемках. Она — в роли необыкновенно удачливой героини, он — в роли неотразимо обаятельного и сильного героя. Женщины в один голос ахнули от восторга при виде Захира.

Миновало уже три месяца со дня их свадьбы. Каждое утро, просыпаясь, не важно где — во дворце или в бедуинском шатре, — Джина находила у себя на подушке изысканный подарок.

Теперь она стояла рядом с Захиром, прижавшись к нему, готовая снова увидеть потрясающее сокровище, которое соединило их, являвшееся жемчужиной выставки предметов древней персидской культуры. Захир, облаченный в традиционную одежду, напоминал темную экзотическую птицу посреди стайки воробьев.

Перед ними собралась группа фотографов, которым не терпелось сделать снимки Захира, Джины и знаменитого сокровища. На подготовку времени не осталось. Джина потянула мужа за руку, желая привлечь его внимание.

— Что такое? — прошептал он. В блестящих темных глазах промелькнула тревога.

— Я беременна.

— Что?

— Я собиралась сказать тебе за ужином. — Она вспыхнула. — Я вдруг не смогла больше ждать.