Элизабет Пауэр - Скамейка для влюбленных

– Я вела себя так потому, что ты сам держался замкнуто и отстраненно, – прошептала Мадждента. – А почему ты позволил мне думать, что женишься на ком-то еще? – Глаза ее были полны боли, когда она взглянула на Андреаса. – Ведь ты не женишься? – Она до сих пор не могла поверить, что это неправда.

– Что, стало не по себе от этой мысли? – рассмеялся Андреас искренне и беззаботно. – Я не был уверен в том, что ты меня любишь. Прости меня, моя дорогая, но я слишком горд, чтобы снова получить отказ. Так что это был единственный способ все выяснить.

– Ты! – Маджента шутливо ударила его кулачками в грудь, ее глаза сияли от счастья и слез, сквозь которые она видела появившуюся в небе луну.

– Ты должна была бы сообразить, что я говорю о тебе, – заметил Андреас. – Выходи за меня замуж.

Он произнес слова, которые она уже не надеялась от него услышать. Ее сердце пело от счастья.

– Только попробуй меня бросить, – рассмеялась Маджента.

Где-то в лесу, за ручьем, ухнул филин. Подул прохладный ночной ветерок, но он был не способен потушить мгновенно вспыхнувшую страсть. Когда благоразумие должно было вот-вот их покинуть, Андреас поднял голову и произнес:

– Нет, в этот раз мы займемся любовью в по стели.

«Свадьба вчера прошла хорошо», – размышляла Маджента, ложась на большую кровать в спальне, окна которой выходили на мягко освещенный бермудский пляж, и ожидая своего мужа. На ней было короткое белое платье в стиле шестидесятых годов, в волосы были вплетены живые цветы. Лишь немногим близким людям она сообщила, что находится на третьем месяце беременности.

Тео был пажом. Он с торжественным и гордым видом стоял за своими родителями, одетый в темный костюм с галстуком-бабочкой. Во время церемонии тетя Джоузи почти не отрывала платочек от глаз, полускрытых полями большой коричневой шляпы. Впоследствии пожилая леди утверждала, что ей в глаз попала пылинка или ресничка.

Дженетт Джеймс прилетела из Португалии и выглядела симпатичнее и счастливее, чем обычно. Этим Дженетт была обязана седовласому мужчине, который прилетел вместе с ней. За два дня до свадьбы между будущей тещей и женихом установились напряженные отношения. Дженетт отклонила гостеприимное предложение остановиться в его доме и сняла номер в отеле. Но вчера, на церемонии, в стильном зеленом костюме, с аккуратно подстриженными каштановыми волосами, блестевшими на солнце, женщина искренне пожелала молодоженам счастья и даже встала на цыпочки, чтобы поцеловать Андреаса, прежде чем попасть в объятия тети Джоузи.

Андреас вышел из ванной в шелковом полосатом халате, и сердце Мадженты подпрыгнуло – впрочем, как всегда, когда она смотрела на своего мужа.

– Ты уверена, что Тео не станет капризничать без нас? – спросил он, ложась рядом и укрываясь легким покрывалом.

– Когда тетя Джоузи приехала к нему в гости, да еще вместе с новым пони? Вряд ли, – рассмеялась Маджента. Вот она будет скучать по своему неугомонному пятилетнему малышу. – В любом случае через шесть дней мы встретимся в Диснейленде.

Радуясь тому, что Маджента счастлива, Андреас нежно провел ладонью по ее щеке, а затем достал что-то из-под подушки.

– Мой Байрон! – воскликнула Маджента, увидев знакомую книгу в новом бархатном переплете. – Ты привел его в порядок?

Над книгой хорошо потрудились специалисты, и трудно было представить, что когда-то она была в плачевном состоянии.

– Нам с тобой многое пришлось исправлять, – сказал он, – я решил, что должен привести в по рядок и книгу.

Маджента любовно погладила бархатный переплет. Когда-то Андреас чуть не выкинул книгу. Но его бабушка нашла ее в мусорной корзине и спрятала, пока он не вернулся из Америки. Так что, поняла Маджента, ей нужно поблагодарить Марию Висконти.

– В моем любимом стихотворении есть строчки, которые лучше всего выражают мои чувства. – И Маджента процитировала: – «Гибель прошлого, все уничтожа, кое в чем принесла торжество…»

К ее губам мягко прижался палец, и Андреас закончил за нее:

– «То, что было всего мне дороже, по заслугам дороже всего».

Глаза Мадженты наполнились слезами. Она осознала, насколько ей дорог Андреас и то, что он сделал для нее, Тео и тети Джоузи. Но больше всего он был дорог ей потому, что вернул любовь, которую она потеряла, вернул надежду на счастье.

– Моя Маджи… – произнес он, запуская пальцы в ее густые блестящие волосы.

Сердце женщины пропустило удар. Только Андреас так называл ее.

– Я всегда была твоей, – прошептала она. – Даже когда ты думал, что я бросила тебя, здесь, – она коснулась своей груди, – ты продолжал жить.

Когда Андреас взял из ее рук книгу и положил на прикроватную тумбочку, Маджента легла, глядя на вращающийся вентилятор на потолке. Ее охватил трепет предвкушения того, что должно было сейчас последовать. Еще одна восхитительная ночь. Сколько таких ночей они провели вместе в течение трех месяцев после того, как Андреас сделал ей предложение возле скамейки для влюбленных? И сколько их еще впереди?

Возможно, когда-нибудь она снова начнет работать, но в ближайшем будущем Маджента намеревалась быть только женой и матерью детей своего обожаемого Андреаса.

– Знаешь, я читала, что женщин тянуло к лорду Байрону, – прошептала она, когда Андреас выключил лампу. – Думаю, это оттого, что он очень хорошо понимал женскую натуру. – Затем, добавив дразнящие нотки в голос, Маджента вздохнула. – Жаль, что в настоящее время сложно встретить такого мужчину…

Андреас притянул жену к себе и доказал ей, что одного такого мужчину она встретила.

Здесь и далее перевод Б. Пастернака.

Лондонский глаз – одно из крупнейших колес обозрения в мире. (Примеч. пер.).