Дана Хадсон - Взаимная ошибка

Внезапно раздался громкий стук в дверь.

— Мистер Вульф! Вас вызывает президент!

Это прозвучало так внушительно, что Джейн поневоле усмехнулась. Можно было подумать, что этот омерзительный тип внезапно понадобился президенту Соединенных Штатов.

Чертыхнувшись, Вульф неохотно выпустил Джейн и со словами:

— Ладно, иди пока, но скоро мы поговорим в более подходящей обстановке, — быстро пошел по коридору.

Секретарша мистера Вульфа-старшего мрачно оглядела взъерошенную девушку.

— Мне позвонили дамы из твоего отдела. Сейчас мне удалось тебе помочь, но дальше, боюсь, это будет невозможно — я своим местом дорожу и рисковать им из-за тебя не намерена. Так что, если не хочешь уступать, тебе лучше уйти. — И она отправилась догонять Джейка.

Джейн захотелось плакать. Вот и снова пошли прахом все ее надежды. Где теперь за такое короткое время ей найти новую работу? Есть, конечно, ресторан, но обещанного там месячного гонорара ей не хватит и на недельную плату за квартиру. К тому же аванс она уже издержала.

Подхватив гитару, Джейн вернулась в свой кабинет. Уныло попрощавшись с женщинами из своего отдела, возмущенными поведением Вульфа, она собрала свои вещи и вышла из особняка. Заявление на расчет не собиралась даже и писать. Зачем? Встречаться с Вульфом снова ей категорически не хотелось. Поскольку деваться было некуда, она поплелась в ресторан, надеясь, что Френсис на месте и сможет ей что-нибудь посоветовать.

Зайдя в фойе, сразу услышала ее хрипловатый голос — та ходила по залу и раздавала указания персоналу. Джейн вспомнила, что вчера Френсис назвалась хозяйкой этого заведения, чему, если честно, она не поверила — мало ли чего не приплетут о себе люди искусства! Фантазия у них в крови. Но, похоже, Френсис не преувеличивала.

Завидев Джейн, та поспешила ей навстречу.

— Что с тобой, милочка? На тебе лица нет!

С трудом сдерживая слезы, Джейн обрисовала ей ситуацию и под конец закончила:

— Не знаю, что делать. За квартиру мне нужно будет платить через несколько дней, а денег у меня просто нет.

Френсис что-то прикинула.

— Ну, это не страшно. Здесь, при ресторане, есть пара комнат, в которых вполне можно жить. Главное — никому об этом не сообщать. Незаконно — ты понимаешь? Я об этом ни в одной налоговой декларации не указываю. Пошли, я тебе покажу одну.

Они пошли вниз, в полуподвал. Несмотря на то что окно было высоковато, комнатка была довольно светлой и даже уютной. При ней имелись ванная и санузел, правда малюсенькие, но это не имело никакого значения.

Как обычно, дымя сигаретой, Френсис предложила:

— Если нравится, перебирайся!

Джейн опасливо поинтересовалась:

— А сколько это будет стоить?

Ответ ее поразил:

— Да нисколько. Никого только сюда не приводи, не хочу неприятностей.

Горячо пообещав, что она никого никуда приводить не собирается, Джейн поехала на квартиру за своими вещами.

Услышав заявление жилички о съезде, ее квартирная хозяйка категорично заявила, что деньги за непрожитые дни не отдаст. Стараясь не реагировать на ее недовольное ворчание, Джейн быстро собралась и уехала, с достоинством попрощавшись.

Устроившись в выделенной ей комнатке, с облегчением вздохнула. Ну вот, одна проблема решена. А что касается учебы, то она ее обязательно продолжит, только подкопит немного денег.

Жизнь потекла по-новому. По вечерам Джейн выступала, а днем училась у Френсис, имеющей, к ее удивлению, законченное консерваторское образование. Когда-то у нее был неплохой голос, но алкоголь и наркотики здорово подкосили ее жизнь. Но все-таки она не ушла на дно, как многие из ее соперниц по сцене, и даже купила этот небольшой, но приносящий неплохую прибыль ресторанчик.

Френсис с удовольствием наблюдала полные залы своего ресторана и утверждала, что Джейн сполна отрабатывает свое содержание, привлекая своими песнями столько публики. Она не преувеличивала, употребляя именно это слово — содержание, потому что Джейн, как и весь персонал ресторана, питалась практически бесплатно: на кухне после закрытия всегда оставались дежурные блюда, приготовленные заранее и не востребованные посетителями. Так что Джейн не приходилось тратиться ни на квартплату, ни на еду. Правда пришлось купить довольно много одежды, но на фоне глобальной экономии это казалось такой мелочью, которой не стоило придавать значения. Она даже начала подумывать о подаче документов в университет Висконсина, когда случилась неприятность.

Выступая на одном из вечеров, она, как обычно, не глядела в зал. Поэтому знакомый голос, язвительно выкрикнувший «Браво, крошка!», заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Повернув голову в сторону крикуна, она поморщилась — за столиком прямо перед эстрадой сидел и презрительно кривил губы Джейк Вульф.

Стоя на широкой террасе отеля, Люк Брэтт смотрел на сверкающую панораму вечернего Токио и жалел, что не настоял на приезде сюда Джейн. Было бы гораздо спокойнее. И физически и душевно. Хотя ему и прежде случалось уезжать по делам на несколько дней, он впервые ощущал такую сумятицу и беспокойство. И его сегодняшний разговор с ней только усугубил его подозрения. Голос Джейн звучал печально и даже с непонятной для него покорностью судьбе. Что произошло? Она обиделась на него за его грубые слова? Но как бы он признался ей, что единственная его мечта — услышать от нее всего три слова: «Я тебя люблю»? Всего три простых слова — но он познал бы истинное блаженство!

Если бы он заметил в поведении Джейн хотя бы малейшую благосклонность к нему, ничтожную каплю нежности, тогда бы он перешагнул через свою гордость и сам признался ей в любви! И вот тогда брак стал бы не только возможен, но и необходим! Но теперь, когда она предлагала ему жениться на ней только для того, чтобы достойно выглядеть в глазах знакомых, — нет уж, увольте! Достаточно и того, что он столько времени выступал в дурацкой роли средства отмщения. Впрочем, она сказала ему это сразу — и никаких иллюзий на ее счет он не питал и не питает.

В ушах безрадостным напоминанием прозвучал холодный голос Джейн:

— Я согласна остаться с тобой! Но учти — я делаю это только для того, чтобы этот подлый тип не считал меня никому не нужной дурочкой! Я не хочу, чтобы он думал, что я всю оставшуюся жизнь буду по нему сохнуть!

Люк обессиленно прикрыл глаза. Если б можно было забыть эти безжалостные слова!.. Да уж, трудно жить с сознанием собственной ущербности. В постели у них все было хорошо, порой ему даже казалось, что отдаваться так, как ему отдавалась Джейн, можно только глубоко и искренне любя. Но днем, глядя в ее печальные глаза, он понимал, что она до сих пор тоскует по Хартли, и ночные надежды таяли, как дым.