Тина Уэлш - Если любишь — поверь…

— Ну что ж, прости меня! Если бы я знала, что хорошо одеваться это преступление, я бы сразу показала тебе завещание моих покойных родителей, чтобы ты убедился, что я вполне обеспеченна. Но даже если бы они не оставили мне ни гроша, я бы никогда не стала домогаться денег у пожилого человека, как ты думал обо мне. Поэтому можешь и дальше тешить свою бесценную гордость, Эдвин. Мои имя и репутация чисты, и я намерена продолжать жить дальше без твоего благословения. Спасибо большое.

— Знаешь, — ответил он, уязвленный ее презрением, — ты могла бы с самого начала предотвратить все эти неприятные последствия, если бы сразу рассказала о своих неприятностях на работе. Почему ты этого не сделала?

— Потому что я не сделала ничего плохого! И не тебе мне рассказывать, что в нашей стране действует презумпция невиновности: человек невиновен, пока его вина не доказана судом.

— Я понимаю, — сказал он, — что одного моего извинения вряд ли достаточно.

— Да уж, — усмехнулась Кэрол, и Эдвин опять взвился.

— Так чего тебе еще надо? Увидеть мою голову на плахе?

Она как-то странно посмотрела на него, и в ее прекрасных глазах внезапно появилась пустота. Какие бы неприятности ни происходили между ними, одно всегда оставалось неизменным их физическое притяжение.

— Хватит разыгрывать драму, — тусклым голосом сказала она. — Уже ничего не изменишь.

— Ты не можешь так легко отвернуться, Кэрол!

— Конечно, не так легко обмануть того, кто тебе доверял. Найди себе кого-нибудь другого, Эдвин, чтобы поплакаться у него на плече, если тебе тяжело. Твое время вышло.

В смятении он отвернулся от этого пустого взгляда.

— Я знаю, что ты хочешь услышать. Но, ради всего святого, не проси меня сделать то, к чему я еще не готов.

— Почему же нет? Ты не колебался, когда потянул меня в постель, одновременно занимаясь проверкой моей благонадежности и соответствия твоей драгоценной семье.

— Разве мало того, что я каждую секунду скучаю по тебе? Того, что, когда я увидел тебя, единственным моим желанием было обнять и прижать к себе? Почему этого недостаточно?

— Нет. — Она подошла к двери и распахнула ее. — У меня полно приятелей, которые будут более чем счастливы заключить меня в объятия. Мне очень жаль, что ты проделал такой длинный путь зря.

Кэрол стремительно вытолкала его за дверь.

— Эй! — Его мужское достоинство было полностью уязвлено. — Я еще не закончил!

— Ничего страшного, — ответила она из-за захлопнувшейся двери.

Ему захотелось снести эту проклятую преграду с петель одним ударом ноги. Но он уже сделал столько ошибок, что вряд ли стоит предоставлять ей возможность поизмываться над ним, вызвав полицию. Еще не хватало провести ночь в тюрьме. Больше сейчас сделать ничего нельзя. Приходилось признать, что Эдвин Трейси, зрелый и опытный мужчина, потерпел поражение на любовном фронте. Придется менять стратегию.

После его ухода она еще долго стояла, прижавшись спиной к двери, слушая бешеные удары своего сердца. Казалось, что у нее не хватит сил добраться до ближайшего стула.

Она мечтала о нем день и ночь, с тех пор как ушла из его жизни. Тысячу раз или больше она воображала, как увидит его в толпе на улицах Сиэтла или в шумном ресторане в обеденный перерыв. Широкие плечи, красивая темноволосая голова, стройное мускулистое тело, как часто она улетала в заоблачные выси, думая о нем.

Память тоже обманула ее. Мотель, в котором они провели первую ночь, превратился в ее воображении в магическое место, где возникла их любовь. Его запах, с наступлением солнечных дней появившийся оливковый отлив кожи, его губы, его дыхание… О, если бы она знала, каким будет конец!

По иронии судьбы, меньше всего она ожидала увидеть его, возвращаясь из супермаркета. Она только что узнала, что ее прежний партнер по бизнесу подписал признание своей вины, а значит, теперь ей не придется свидетельствовать против него в суде. Кэрол почувствовала себя почти счастливой, когда тяжелый груз, камнем лежавший на сердце, свалился с нее.

Когда она обернулась и увидела Эдвина теплого, живого, настоящего, — все ее сказочные надежды вспыхнули с новой силой. Но вот она снова обманулась. Все, что ему было надо, это принести извинения и получить удовольствие от секса, тогда как она…

Твое сердце! — хотелось крикнуть ей, когда он спросил ее, чего она хочет. И твоей безусловной любви взамен на мою!

Но в его отношении к ней никогда не было безоглядности. Даже в самые интимные моменты, когда он вздрагивал в ее объятиях и целовал ее так, будто от этого зависела его жизнь, он до конца не принадлежал ей.

Да, пусть он находит ее желанной, но только и всего. Она же хотела его целиком. Навсегда!

Ну почему он такой красивый, обаятельный и сексуальный? И почему ей так не повезло, что она теперь плачет из-за него как ребенок, а ему безразличны ее слезы?

Единственное, что я могла сделать, это отправить его, сказала она себе, засовывая в духовку замороженный картофель по-французски. Сегодня ей захотелось вкусно поесть.

Не будь глупышкой. Тебе и так повезло. В отличие от других, потерявших своих близких, ты так быстро обрела новую семью — прекрасных отца, сестру и милую мачеху. Зачем требовать еще и луну с неба?

На неделе она получила открытку от Флоренс из Индии. Джеффри с Амелией периодически звонили ей.

Наступил сезон свадеб, и ей стало некогда слишком долго предаваться мечтам и размышлениям. В короткие моменты отдыха Эдвин снова всплывал в ее сознании, но ей удавалось удерживать эти мысли на периферии. Она с нетерпением ждала Дня благодарения. Флоренс должна была вернуться из Индии и обещала провести часть своих каникул с ней, в Сиэтле.

В пятницу первой недели октября после работы она зашла в магазин, чтобы купить новые занавески для гостиной, готовясь встретить сестру в следующий вторник. Домой Кэрол вернулась уже после захода солнца. Первое, что она увидела, войдя в квартиру, это мигающий сигнал на автоответчике.

Голос Джеффри был таким тихим и расстроенным, что ей пришлось несколько раз прокрутить запись, чтобы разобрать смысл слов.

— Кэрол, это твой… это Джеффри. Боюсь, у нас дурные новости. Пожалуйста, позвони мне.

Эдвин! — было первой ее мыслью. С ним что-то случилось!

Но, когда на другом конце провода взяли трубку, это оказался именно он.

Раньше, когда она пыталась представить их возможный разговор, если им доведется все-таки еще раз поговорить, она готовила легкомысленные небрежные слова о том, как прекрасно ей живется и без него, как мало он значит в ее жизни. Теперь, в момент опасности, она просто выдохнула слова, идущие от самого сердца: