Эмили Джордж - Холодное солнце

— Нет. Я хочу переехать к тебе, — сказала Дороти твердо.

Его прямой взгляд исключал всякие недомолвки и уловки.

— Ты говоришь о чем-то вроде перевалочного пункта или даешь серьезное обещание? Пожалуйста, будь честна со мной.

Ее сердце пустилось в галоп. Как она может обещать абсолютное доверие, если сама не верит, что способна его достичь? Если бы можно было одним щелчком выключателя отменить или исправить все неверные маршруты ее рассуждений, Дороти бы сделала это сейчас же. Она ведь тоже не хотела причинять Неду вреда.

— Дай мне еще один шанс, Нед! — взмолилась она. — Я постараюсь как можно быстрее разобраться в себе.

— Тебе не обязательно делать это в одиночку. Мои двери открыты перед тобой, и я всегда готов тебя выслушать. — В его голосе появились суровые нотки. — Но только если ты будешь честна со мной!

— Да, теперь я это понимаю, — серьезно ответила Дороти.

Его лицо постепенно разгладилось. Нед улыбнулся.

— Джоанна принадлежит не только тебе! Она — часть нас обоих. Это не та ситуация, где двое против одного. Нас трое. Всегда помни об этом!

— Да, — согласилась она, с отчаянной решимостью ухватываясь за это определение. — Ты любишь ее, Нед?

Он казался растерянным, словно упустил нить ее размышлений.

— Джоанну, нашу малышку. Ты любишь ее? — взволнованно повторила Дороти, страстно желая услышать от него «да».

Свет понимания снова зажегся в его глазах. Нед взял ее руку и, крепко сжав, ответил:

— Да. Да, люблю. — Казалось, его самого удивили эти слова.

Правда ли это?

— Мы — семья, — добавил он твердо.

Семья! Теперь ей уже не терпелось расстаться со званием матери-одиночки, которое она так мучительно — и в этом надо признаться! — носила. Она не обязана быть матерью-одиночкой. Она не хочет ею быть! Нед давал ей возможность сделать так, чтобы… их было трое!

— Семья, — повторила она вслух. Никаких закрытых дверей. Чувство общности нужно беречь и лелеять. Принадлежность другому — вот что значит… семья! Такая полная принадлежность, что любовь, доверие и поддержка подразумеваются сами собой.

Смятение постепенно утихло. Нед прав, говоря, что дети усложняют жизнь. Конечно, он должен любить Джоанну! Он бы не просил об откровенности, если бы не был готов дать ее в ответ. Дороти сплела свои пальцы с пальцами Неда и закрыла глаза, сосредоточившись на тепле и силе его прикосновения.

Вместе…

Семья.

Как выяснилось, Трейси не преувеличивала, полагая, что Дороти проболеет не меньше недели. Одна она ни за что не справилась бы, даже если бы очень захотела. Переезд к Неду оказался наилучшим решением всех проблем. Дороти убеждалась в этом все больше и больше и постоянно краснела, вспоминая о сомнениях и страхах относительно будущего с ним.

Нед был сама доброта, ухаживая за Дороти и предугадывая все ее желания. Каждый день ее навещала медицинская сестра, наблюдавшая за лечением. Нед кормил и мыл Дороти, помогал сделать то, что она хотела, и предоставлял ей свое любящее общество.

Если она не спала, Нед кормил рядом с ней Джоанну. Дороти не могла поднять малышку, но с радостным замиранием сердца наблюдала, как Нед нянчится с их девочкой, разговаривая с ней так, словно та все понимает, и всегда включая в разговор и ее, Дороти. Он изо всех сил укреплял их семейный союз. Он перенес в спальню кресло-качалку и сидел в нем порой часами, с любовью и восхищением глядя на своих девочек.

Когда Дороти впервые увидела, как нетерпеливо Джоанна тянется к бутылочке, она была ошеломлена и даже расстроена. Неужели ей лишь померещилась та особая связь между матерью и младенцем, возникающая при физическом соприкосновении во время кормления грудью? Обидно сознавать свою никчемность. Ее отсутствия даже не заметили! Чувствуя себя во всех смыслах разбитой после операции, она не смогла удержаться от слез.

— Она не видит никакой разницы! — выпалила Дороти в ответ на обеспокоенный вопрос Неда. — Бутылочка даже лучше!

— Ну, теперь-то она, возможно, и привыкла, но, поверь мне, вначале Джоанна изрядно погоняла нас по кухне, — поделился Нед, выразительно закатив глаза. — Все мы с ног сбились, стараясь уговорить ее согласиться на заменитель, и она отлично знала, что это отнюдь не материнское молоко.

— Все вы? Кого ты имеешь в виду?

— Стива, Генри и Джока. Я уговаривал Джоанну, а они обеспечивали мне тылы.

Дороти с удивлением выслушала рассказ о научном методе проб и ошибок, о помощи ребят, о реакции Джоанны, о совете, который ей дал Нед, и о счастливом завершении процесса, когда третья по счету смесь была наконец принята. Вот бы заснять все это на кинопленку — троих мужчин, мечущихся из стороны в сторону с бутылочками, собаку, принимающую в этом участие, и ребенка — центр общего внимания и усилий, которому так недоставало матери!

— Ты все сделал замечательно, Нед, — с искренним восхищением поблагодарила Дороти, которую немало позабавила эта история.

Улыбка Неда еще больше подняла ей настроение. Каждый нуждается в одобрении, подумала она. И в похвале. Чему получено лишнее подтверждение. Любовь и признательность идут рука об руку.

— Постарайся не переживать так из-за искусственного вскармливания, — уговаривал ее Нед. Его зеленые глаза светились сочувствием. — Я знаю, для тебя это большое разочарование, но в следующий раз мы будем умнее. Ты сможешь кормить грудью сколько захочешь.

— В следующий раз? — неуверенно повторила она.

— Гм… — Он был смущен и старался скрыть это. — Мне просто пришло в голову… Пожалуй, немного преждевременно. Забудь об этом. Главное, чтобы у Джоанны все было в порядке. Об остальном не беспокойся.

— Ты нечестен со мной, Нед, — проворчала Дороти. — Ты что-то замышляешь за моей спиной.

Он пожал плечами.

— Похоже, я немного зарвался. Ты просила не торопить тебя. Давай пока не будем говорить об этом!

— Я приняла твою политику открытых дверей. Я слушаю тебя, Нед, — настойчиво произнесла она, желая узнать все его потаенные мысли и мечты.

Нед ответил открытым взглядом, казалось, направленным прямо ей в сердце. Несколько мгновений он колебался, словно желая убедиться, что не сделает ошибки. Дороти спокойно взглянула на него. Теперь в ее взгляде читалась готовность разделить с этим мужчиной все.

— Мне не нравится, когда в семье один ребенок, Дороти, — робко начал он. — Поскольку у нас уже есть Джоанна… Я подумал, может быть, через год или два… если у тебя будет желание…

— Мы пополним наше семейство?

— Как ты к этому относишься? — осторожно спросил Нед. — Если тебе кажется, что лучше оставить ее в одиночестве… Это ведь просто идея — она пришла мне в голову в последнюю неделю. Я хочу сказать, что не представляю теперь свою жизнь без Джоанны. Я действительно люблю этого ребенка. Если у нас будут еще дети, любви хватит на всех, разве не так?