Лора Брантуэйт - Рождественская история

— Лестно слышать. Тем более — от такого успешного человека, как вы. — Ей становилось скучно. Она очень не любила мужчин, которые «бьют на жалость». Жена у него, видите ли, безмозглая тощая красавица… Нашел чем пронять сердце женщины!

— Патриция, вы были в Париже?

— Да.

— А в Ницце?

— Нет, но обязательно побываю.

— Может быть, мы…

— Сомнительно, Дэвид. Знаете, уже поздно. Спасибо вам за чудный вечер, может быть, проводите меня до такси?

— Я вас отвезу, если позволите. — Он совсем сник.

— Нет, не стоит беспокоиться. Я очень люблю ездить на такси. Просто обожаю. Знаете, вот моя визитка. — Патриция порылась в сумочке и достала белый прямоугольничек с темно-синим текстом. — Если вам понадобятся какие-то услуги по продаже или покупке квартир, домов, я к вашим услугам.

— А вот моя визитка. Если вы захотите осчастливить своим обществом очень одинокого, но интересного человека…

— Интересные люди не бывают одинокими, Дэвид. Они могут так себя чувствовать, но это больше похоже на галлюцинации. Если ты интересен, к тебе тянутся люди. Это естественный закон.

— Вы жестокая.

— А вы… вы милый. Год назад я бы душу дьяволу продала за сегодняшний вечер. Проводите меня до такси?

— Конечно.

Патриция ехала домой со странным чувством обновления, как будто в нее вдохнули новую жизнь. Естественно, ничего не изменилось, у нее за спиной не выросли крылья влюбленности… Но нет лучшего способа выйти из депрессии, как выбросить пару ящиков хлама из квартиры или избавиться от трети надоевших вещей в шкафу. А сейчас Патриция чувствовала себя так, будто избавилась от кучи мусора у себя в сознании.

Дома она никак не могла заставить себя лечь спать, ходила по квартире и (сама!) наводила порядок, пила кофе со сливками и щелкала пультом в сторону телевизора.

В ее сети попался один из самых успешных и талантливых бизнесменов Вашингтона. Он за четыре года развернул свое дело от маленькой типографии, которая печатала упаковку для конфет и мороженого, до крупнейшего полиграфического центра. Женат… Но узы брака в самом деле так непрочны. Разводов становится все больше и больше.

К тому же… Если его жена — худосочная девица, которая не может связать двух слов, не то что мыслей.

Патриция сегодня была ослепительна. Она в большей или меньшей степени ослепительна всегда. Она умна, обладает хорошим чувством юмора и сильной волей. Какой-нибудь юной «мисске» не легко будет с ней соперничать.

Вот только сети, в которые угодил Дэвид Бакстер, она расставляла слишком давно. Пора уже их снять и заняться чем-нибудь другим.

Мне не нужен Бакстер. Мне не нужен Билл Гейтс, мне не нужен президент Соединенных Штатов и арабский шейх тоже не нужен! — Патриция почти напевала себе это.

К черту теорию конкурентоспособности самцов! Не работает она, не ра-бо-та-ет! Потому что не в количестве денег на счете в швейцарском банке дело! Единственный мужчина, которого она по-настоящему захотела, единственный раз в жизни, нет, второй, — Эрик, молодой врач из Филадельфии, у которого пока что ни счетов, ни особняков, ни собственных островов нет! И не важно!

Потому что не это делает его мужчиной.

Ум, сила характера, остроумие, выдержка, благородство, сексуальность — вот те параметры, по которым один мужчина обязательно превосходит другого. Деньги — к чертям деньги, она сама может заработать себе и на усадьбу, и на конезавод… Но она не заставит банкира сидеть возле своей кровати, когда свалится с гриппом, и ни один дорогостоящий адвокат не станет драться из-за нее с другим.

И… если говорить о детях… Ни один из встреченных ею мужчин не станет лучшим отцом для ребенка, чем мудрый, добрый и в то же время «стальной» Эрик.

Проблема теперь в другом. В том, что Эрик мелькнул в ее жизни и исчез. И можно пытаться его найти, устроить случайную встречу при романтических обстоятельствах, обратиться за помощью, чтобы сыграть на его благородстве (Патриция готова была бы даже симулировать опухоль мозга), но все это не поможет. Потому что она для него — потерянный человек. Женщина, которая ведет себя, как стерва, беспринципная лгунья, обманывает самых родных людей, спит с парнем из эскорт-агентства…

Грустно вспоминать. Но опыт, который она получила с ним, а, главное, выводы — они того стоят. Возможно, Патриции удастся не вляпаться историю, попасть в «заведомо некомфортные» условия брака по расчету. Даже наверняка удастся.

И, что особенно важно, она знает теперь, чего желать от жизни. А желания движут этот мир.

Миранда встретила Патрицию восторженным воплем:

— Мисс Дин! Мисс Дин! Я думаю, есть покупатель на дом по Вермонт-авеню!

Патриция, только что вошедшая в офис, посмотрела на нее поверх солнцезащитных очков. Мартовское солнце уже было достаточно ярким, чтобы слепить глаза, но Патриция с удовольствием носила очки даже в дождливую погоду. В последнее время у нее появилось особое пристрастие к этому аксессуару. И еще к платкам. Поэтому ее часто принимали за европейку.

— Здравствуйте, Миранда. Как дела? Спасибо, у меня тоже хорошо. Теперь о новостях. Что с Вермонт-авеню? — Патриция сняла шелковый платок песочного цвета с темным восточным орнаментом.

— Сейчас, вот только что, позвонил человек, сказал, что ищет дом с четырьмя или пятью спальнями в районе Университета имени Вашингтона и Больницы. Я сказала, что там это будет сложно, но есть подходящий на Вермонт-авеню, он хочет посмотреть.

— Хорошо. Вы гордитесь этим так, будто покупатель — ваш дедушка.

— Нет, но это первый дом, который я сосватала!

— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Но вы все равно молодчина. Я подумаю о том, чтобы вас повысить. — Патриция знала, что это именно то, ради чего старается Миранда.

С тех пор как она объявила о своем намерении расширить штат, Миранда стала просто из кожи вон лезть, чтобы показать, как хорошо она стала разбираться в недвижимости и что сама вполне заслуживает место риелтора. Оказывается, у нее просто были амбиции, а не скверный характер.

— Я сказала, что перезвоню ему, когда вы придете, и назначу время смотра.

— Отлично. — Патриция вошла в кабинет, повесила в шкаф плащ, достала из сумки ежедневник и просмотрела страницу «четырнадцатое марта». — Так, запишите его на двенадцать тридцать. Пусть приедет сюда, поговорим о пожеланиях. Может быть, удастся развести его на особняк на углу О-стрит и Двадцать седьмой улицы.

— Ага. — Миранда что-то строчила в своем блокноте.

— Как, кстати, зовут нашего нового богача?