Оливия Стрейндж - Пари на любовь

– Прекрати, пожалуйста! – потребовала Салли. – Разговор серьезный, а ты шутки шутишь!

– Не сердись так! Представляешь, что будет, когда Маргарет придет к врачу и расскажет всю эту историю?

– Если честно, слабо, – призналась Салли.

– Он просто скажет, чтобы Маргарет не выдумывала всякую глупость про гордость и тому подобное, а шла к Джонатану и призналась в том, что любит его! Но ведь Марго гордячка и ни за что не сделает первый шаг!

– А зря, – тихо сказала Салли, – они же оба так несчастны…

– Знаешь, пока они сами не поймут, что делает их несчастными, мы ничего не сможем изменить.

Маргарет нервно поправляла волосы. Она хотела выглядеть безукоризненно, чтобы у матери не было лишнего повода придраться. Все же они давно не говорили серьезно, и по опыту Маргарет знала, что подобные разговоры ничем хорошим не заканчиваются. Еще не было случая, чтобы они с матерью после разговора по душам не поругались как минимум на три месяца.

Хотелось бы верить, что в этот раз все будет не так…

Маргарет посмотрела на себя в зеркало и поспешила убрать с лица убитое выражение. Самое время порадоваться, что рядом нет молока: оно бы точно скисло!

…но надежды мало, закончила мысль Маргарет.

Как раз в этот момент в дверь постучали, и Маргарет бросила последний взгляд в зеркало.

– Привет, мам! – с грустным вздохом сказала она, открывая дверь.

– Привет, милая!

Миссис Бредшоу вошла и поцеловала дочь в щеку. Она окинула Маргарет внимательным взглядом с головы до ног и довольно улыбнулась.

– Ты стала настоящей леди.

– Спасибо, мама, – удивленно ответила Маргарет.

– Я рада, что Келли вняла моим советам. Ты ведь по-прежнему одеваешься у нее?

– Конечно, не все мои вещи сделаны у нее, но кое-что, особенно для парадных случаев…

– А платье свадебное тоже она будет шить?

– Ах, мама, какое платье?! – воскликнула Маргарет. – О чем ты говоришь?! Или тебя сегодня не было на обеде?!

– Я там была.

– И что же ты увидела?

– Я увидела, как двое глупых, но уже взрослых людей – что само по себе странно – пытаются загубить свою жизнь.

– То есть? – Маргарет несколько опешила от такой откровенности.

– Любому сразу же понятно, что вы с Джонатаном любите друг друга. Когда ты выходила замуж, у тебя глаза так не горели. Этот твой Мэрдок не вызывал в тебе никакого трепета. И я просила тебя передумать вовсе не потому, что это был чудовищный мезальянс! Я не хотела, чтобы ты набивала себе лишние шишки. Но ты все же решила по-другому. Наверное, так и должно было быть. Зато сейчас, когда ты только на секунду подумаешь о Джонатане, в тебе словно зажигается какой-то удивительный, чудный свет!

– Это правда? – тихо спросила Маргарет.

– Да, доченька, правда. Но я одного не понимаю: зачем было устраивать весь этот спектакль?

– Я не могла удержать Джонатана…

– Глупости! – непререкаемым тоном сказала миссис Бредшоу. – Мужчина не может уйти, пока он не чувствует, что женщина готова его отпустить. Джонатан прекрасно знал, что ты не станешь кидаться ему в ноги, не уцепишься за рукав, не устроишь скандал, и только поэтому мог спокойно уйти.

– То есть мне нужно было все это сделать? – изумленно спросила Маргарет.

– Ты бы ни за что не смогла, – окинув ее взглядом, в котором сквозило превосходство, сказала миссис Бредшоу. Но глаза ее тут же потеплели, и она добавила: – Но, может быть, это и к лучшему. Твой Джонатан не потерпит рядом слабую женщину, он ее сомнет и пойдет дальше.

– Ты же знаешь, что я не слабая. И все равно он ушел.

– Так верни его!

– Как?! – воскликнула Маргарет и принялась ходить по комнате. – Звонить ему по ночам и плакать в трубку, стеречь его возле участка и бросаться на шею, а может быть, посылать ему длинные и нудные письма на ароматизированной бумаге?

– Не язви, это тебе не идет! – сердито прикрикнула миссис Бредшоу.

Маргарет вздрогнула, вспомнив, что те же слова говорил ей Джонатан.

– Два первых варианта не очень умны, – продолжала тем временем ее мать, – но вот посылать письма ты можешь. Главное, не давай ему забыть о том, что ты есть в этом мире. Да, твой образ навсегда останется в его сердце, но со временем он может потускнеть. И ты не должна позволить этому случиться! Будь хитрее!

– Спасибо тебе, мамочка, за совет, но у меня уже не осталось сил для того, чтобы быть умнее или хитрее. Я хочу только одного…

– Чтобы он вернулся? – с надеждой спросила миссис Бредшоу.

– Нет, чтобы я смогла забыть о нем!

– Бедная моя девочка!

Она обняла дочь и крепко прижала к себе, как когда-то, когда маленькой Маргарет снились страшные сны. И вдруг слезы подступили к глазам, и Маргарет расплакалась на плече у матери.

Маргарет вот уже несколько дней как потерянная бродила по офису, вызывая у сотрудников раздражение и недоумение. Она никак не могла заставить себя заняться делом, ее голова была занята или воспоминаниями о том, как хорошо им было с Джонатаном, или мыслями о том, как бы отомстить ему. Все валилось из рук, голова отказывалась работать, а на глаза то и дело наворачивались слезы.

Первым не выдержал ее хождений давний приятель Эшли:

– Слушай, сколько ты будешь бродить, как тень отца Гамлета?

– Я тебе мешаю? – сразу же выпустила колючки Маргарет.

– Конечно мешаешь! И не только мне, заметь. У тебя есть личный кабинет, вот и делай там, что хочешь. Хочется тебе ходить из угла в угол – пожалуйста! Только, Маргарет, не отвлекай всех от работы.

Маргарет горестно вздохнула. Все, оказывается, гораздо хуже, чем ей казалось, если уже и коллеги заметили ее состояние! Она действительно не могла ничем заниматься: мысли о Джонатане преследовали ее, мешая нормально жить и работать. Все попытки вновь стать прежней самостоятельной и деловой женщиной не привели ни к чему, кроме начинающейся депрессии.

– Мне кажется, – продолжил Эшли, чуть понизив голос, – тебе бы стоило уйти в отпуск на пару недель.

– Я же только что вернулась из отпуска!

– Я не знаю, что там у тебя случилось, Маргарет, но перед отпуском ты не могла работать, потому что была слишком счастлива, а теперь не можешь нормально функционировать, потому что несчастна до глубины души. Тебе стоило бы обратиться к специалисту, чтобы он оказал профессиональную помощь и ты смогла наконец-то разобраться в том, что творится у тебя в душе.

– Спасибо за совет, Эшли, но ты не первый, кто пытается отправить меня к врачу.

– Рад знать, что есть еще нормальные люди…

– И все равно я должна сама для себя все решить.

Взгляд Маргарет обрел какую-то целеустремленность, исчезли пустота и растерянность. Эшли счел это хорошим знаком. Вот только что за цель поставила себе Маргарет?