Линда Холл - Пламя свечи

Шанс для чего? Чтобы пережить бурную короткую связь? А потом носиться со своим разбитым сердцем?

— Я боюсь, — просто сказала девушка.

— Боишься меня? — Брови его сошлись на переносице.

— Ты не понял, я не имею в виду физически…

— Хорошо, признаюсь тебе: мне больше не нужен реванш. С этим покончено. Я не хочу больше мстить или наказывать.

Натали понимала, что не может требовать от него любви — того, что сама отвергла, причем на виду у всех. Хотя именно к этому чувству стремилось ее сердце.

Она с несчастным видом стояла рядом с мужчиной, который всегда был для нее единственной мечтой и наградой. Жан-Люк взял ее за подбородок и осторожно приподнял голову.

— Натали?!

Она улавливала желание в его взгляде, которое он безуспешно пытался скрыть, но оставалась пассивной и безучастной. Он медлил, давая ей возможность принять решение. У нее была еще возможность отказаться и отстранить его. Вместо этого Натали безвольно открыла губы и подалась ему навстречу.

Жан-Люк прижался к ее губам, в этом поцелуе была и нежность, и неприкрытая мольба. Он обнял ее лицо ладонями и держал его как драгоценный сосуд.

Поцелуй становился все горячее и настойчивее. Он требовал ответа, и она ответила. Ее тело инстинктивно выгнулось, Натали прижалось к мощному торсу мужчины. Руки Жан-Люка скользнули вниз по ее спине и остановились на талии. Натали чувствовала, как земля уплывает у нее из-под ног, а перед глазами вспыхивают разноцветные звезды. Ее бедра напряглись и стали горячими, и это тепло волнами стало распространяться по всему телу.

Жан-Люк слегка отстранился от нее и оборвал поцелуй.

— Это ответ? — с надеждой и страхом спросил он.

Он хотел, чтобы она сделала выбор сама, и сейчас давал ей последний шанс. Натали понимала это. Он больше не хотел ни колебаний, ни остановок на полдороге.

Девушка чувствовала, как закаменело его тело. Каждый мускул словно замер в ожидании ее ответа. Сознание ее путалось, пытаясь отделиться от яростного зова ее женской сущности.

Натали понимала, что еще миг — и она вырвется, убежит, окончательно откажется от будущего, от надежды иметь семью, от простых человеческих радостей. Но тут словно что-то помимо ее воли взорвалось внутри, как будто пробудился от многолетней спячки чувственный вулкан.

— Да, — выдохнула она.

Тело Жан-Люка расслабилось, и ее накрыло горячей волной его дыхания. Он вновь начал целовать ее губы. Потом подхватил на руки и понес в дом. Ему не составило труда найти спальню, и, широко распахнув дверь ногой, он замер в изумлении.

— Ого, ты купила именно такую кровать, какую надо!

— Тебе-то что до этого? — попыталась возразить Натали, но голос ее звучал хрипло и волнующе. Ей явно не хватало воздуха.

Жан-Люк прикрыл плечом дверь и подошел к кровати. Прижимая к себе девушку одной рукой, другой он ловко, одним рывком сорвал покрывало и уложил на постель Натали.

— Ты моя и только моя! — прорычал он и начал медленно расстегивать пуговицы на ее блузке.

Он бережно освободил ее грудь от кружевного бюстгальтера и с восхищением уставился на нее.

— Я так и думал, — удовлетворенно выдохнул он.

Жан-Люк опустил голову и уткнулся носом в ложбинку между двумя совершенными полусферами, которые заканчивались нежнейшими розовыми сосками. Он стал покрывать ее тело легкими быстрыми поцелуями, распаляя ее желание. Натали счастливо вздохнула и запрокинула голову. Руки сами обхватили его склоненную голову и начали перебирать густые шелковистые волосы.

Губы Жан-Люка поднимались все выше и выше. Он уже целовал ее шею, потом исследовал ложбинку ключицы, поднялся к мочке уха… Ощущение от этих легких поцелуев было настолько сильным, что Натали ощущала почти болезненное томление во всем теле. Она протестующе пробормотала:

— Ты так целуешь, словно мучаешь меня, — и попыталась уклониться от его губ.

Тогда он притянул к себе ее лицо и медленно лизнул губы. Ей показалось, что они стали чуть ли не в два раза толще и их покалывает иголочками, и невероятно захотелось глубокого, обжигающего поцелуя. Но он засмеялся, и вернулся к ее шее.

Рука Жан-Люка продолжала гладить ее грудь. Большой палец как бы ненароком задевал соски, и это прикосновение тоже отдавалось во всем теле сладкой болью.

Натали не могла больше терпеть, она прижалась к его груди и почувствовала приятный холод рубашки. Она лежит тут почти голая, а он даже не разделся. Ее пальцы принялись судорожно расстегивать пуговицы. Как же много их пришивают к мужским рубашкам! Наконец-то она смогла прижаться своей горячей кожей к его обнаженному торсу.

В это время Жан-Люк расстегивал молнию на ее юбке, и через мгновение отшвырнул ее на пол. Потом он присел и снял ее чулки, медленно и аккуратно скатав их по ногам.

Кожа Натали покрылась пупырышками. Ее жгло желание и ощущение своей полной беспомощности перед мужчиной, который, она знала это, может делать с ней, что угодно. Она никогда не посмеет ему отказать. Если бы он встал рядом и просто смотрел на нее, не разрешая ей двигаться, она и этому была бы рада. Только бы он хотел ее, только бы ласкал взглядом, только бы дотрагивался!..

Он так и сделал. Глядя на нее, лежащую на прохладных простынях, Жан-Люк поднялся и стал неторопливо расстегивать ремень. Натали замерла. Сейчас ей предстояло увидеть его естество. Как же она обрадовалась, что оно оказалось таким красивым и большим! Натали чуть не заплакала от счастья и закрыла глаза, чтобы подавить желание дотронуться до этого чуда рукой. Скорее! — стучало в ее голове.

— Ты ведь уже делала это? — спросил Жан-Люк.

— Какое это имеет значение сейчас? — ответила она, протягивая руки.

Жан-Люк стоял перед ней совершенно обнаженный. Она видела, как подрагивают от напряжения его мускулы, но он все еще медлил.

— Скажи! — потребовал он.

Как бы она хотела сказать «нет»!

— Да, — выдохнула Натали.

Глаза его потемнели, и она увидела, как его лицо перекосила гримаса ярости и огорчения. Он наклонился и впился в ее рот с диким и жестоким отчаянием. Когда он перестал мучить ее губы, она прошептала:

— Ты хотел, чтобы я до двадцати пяти лет оставалась девственницей?

— Сколько их было?

— Сколько бы ни было, разве сейчас это важно? — жалобно прошептала она. — Иди ко мне.

Тогда ей казалось, что это уже не имеет значения, раз в ее жизни не будет Жан-Люка. Она легко отдала свою девственность славному парню, с которым рассталась без взаимных упреков уже через несколько дней.

Жан-Люк опустился на кровать и лег рядом. Она ощутила его шелковистую кожу и повернулась к нему.