Селина Дрейк Селина Дрейк - Дороже золота

— Ничего подобного! — возразила она. Однако Патрик заговорил вдруг с ноткой жестокости.

— Нет, дорогая, мне не нужна твоя доброта, я этого не выдержу.

Лаура замерла, впав в молчание. Бледность покрыла ее лицо.

— Будет легче, если мы поскорее кончим с этим — раз и навсегда. Могу я просить тебя об одном одолжении? Я хочу приехать сюда, когда ты будешь на работе, чтобы забрать все мое добро, не возражаешь?

Лаура безмолвно кивнула.

— Оставлю свой ключ па столе в кухне, когда уйду, — сказал Патрик, верный своему практическому подходу.

— Спасибо, — прошептала она.

Господи, как это невыносимо. Скорее бы он ушел, чтобы можно было упасть па пол и зарыдать.

— А если я обнаружу у себя что-либо из твоего, то привезу завтра. — К Патрику возвращались его обычные спокойствие и рассудительность.

Лаура всполошилась, что до сих пор ничего не сказала ему.

— Да, Патрик, на оформление купли уйдет еще несколько дней. Я звонила тебе, чтобы сказать об этом, но ты уже уехал из Рима. Что будем делать с коттеджем?

Патрик сухо произнес:

— Ну, я подозреваю, у Джоша Керна есть свои соображения на сей счет. Он же собирался купить коттедж. — Неожиданно Патрик замолчал, нахмурился, его лицо опять выражало тревогу. — Лаура, надеюсь… Нет, нельзя быть таким негодяем!

— О чем ты? — спросила Лаура, шестым чувством угадав, что он имеет в виду.

— Да так… Понимаешь… Если уж Керну жизнь не в жизнь без коттеджа, он может пойти на что угодно, чтобы завладеть им, — сказал Патрик грубовато.

Лаура сердито воскликнула:

— Сначала ты рассудил правильно, нельзя быть таким негодяем! Во всяком случае, Джош не из их числа.

Но не делала ли она хорошую мину при плохой игре, когда убеждала себя, что Джош никогда не пойдет на подлость?

Патрик кивнул:

— Ну что же, ты знаешь его лучше. Надеюсь, ты права. — Он наклонился, поцеловал Лауру коротким нежным поцелуем, от чего ей вновь захотелось плакать, выпрямился и посмотрел прощальным взглядом. — До свидания, Лаура.

Голос его хрипел, слова звучали как молитва при отпевании.

Минуту спустя за Патриком бесшумно закрылась дверь, и Лаура осознала: подытожена часть ее жизни — тоже без шума и навсегда. Патрик назад не придет.

А Джош вернется. Лаура подумала об этом, когда уходил Патрик, и решила, что сейчас не время разбираться: она совершенно измучена всеми событиями этого вечера.

Закрывая дверь спальни, Лаура услышала звонок, но не пошла открывать. Она снова разделась, не обращая внимания на верещание звонка. Лаура открыла кран па полную мощность, чтобы ничего не слышать. Приняв душ, она вытерлась насухо, надела ночную рубашку и улеглась. К этому времени все стихло. Джош, видимо, сдался и уехал. В этот раз он даже не оставил записки с обещанием вернуться. Да и зачем? Лаура знала: он придет.

Лаура проспала до утра, сломленная невероятной усталостью. Часы показывали семь. Комната была залита солнечным светом. Лауру вновь омрачили мысли о Патрике. Она надеялась, что он справится с переживаниями. Патрик слишком благодушен для того, чтобы копаться в прошлом, отдаваться тяжелым думам. Однако вчера…

Нет, больше нельзя думать об этом. То, что произошло, уже не изменить. Надо просто жить дальше, несмотря ни на что.

Лаура вскочила с постели, но принимая душ, увидела на своем пальце кольцо Патрика. Она неторопливо сняла его, вспоминая тот день, когда Патрик надел ей его на палец. Надо оставить на видном месте, чтобы он заметил, когда приедет за своими вещами.

Одевшись, она осторожно положила кольцо на стол в гостиной. Завтрак ее составили чашка растворимого кофе и ломтик поджаренного хлеба. Спустя полчаса Лаура уже ехала на работу, чтобы скорее уйти с головой в дела.

Джош позвонил, когда она была на важной встрече. Увидев его имя в списке звонивших во время заседания, Лаура приказала секретарю ни при каких обстоятельствах не соединять ее с мистером Керном.

Анна послушно кивнула, но вела себя необычно. Что случилось с верным секретарем? Лаура поняла, в чем дело, когда заметила, как та смотрит на ее руку: Анну удивило отсутствие кольца.

— Помолвка, между прочим, расторгнута, — спокойно сказала Лаура. Ведь рано или поздно придется объяснить, лучше уж поскорее пройти через это.

Анна ахнула, залепетала:

— О… О Господи… Но почему? Что случилось?

— Бывает, — холодным вялым голосом ответила Лаура. — А сейчас мне нужно досье треста Беннисона, так что принесите мне его, Анна.

Та поняла намек, поджала губы, готовые к массе вопросов, и больше ничего не спросила. Принесла нужную папку и села за свой стол. Однако в конце дня — дверь была приоткрыта — Лаура случайно услышала приглушенный разговор в своей приемной и невольно прислушалась.

— Нет, не сказала почему. Просто помолвка, говорит, расторгнута. Она, наверное, не в своем уме, раз дает ему уйти. Я думаю, он шикарный парень. Я бы ничего не пожалела только за одно свидание с ним…

Последовала пауза, и Лаура поняла, что секретарь говорит по телефону. Анна громко вздохнула.

— Да, ты, наверное, права. Видно, он расторг помолвку. Кто же в здравом рассудке откажется от Патрика! Интересно, кого он себе завел, какая она? Должно быть, писаная красавица, раз поменял нашу Лауру на нее. Никогда бы не подумала, что это может случиться. Ну, что он уйдет от Лауры. — Анна захихикала. — Понимаешь, я часто мечтала. Он мне нравился до чертиков, понимаешь? Да и тебе тоже, верно ведь? Ладно, ладно, признайся, Джулия! Да я знаю. Мы все в него втрескались, надеялись, когда-нибудь обратит внимание па пас. Он такой красивый, а когда улыбнется этой своей милой мальчишеской улыбкой, тут просто умрешь. — Анна вновь громко вздохнула. — Нет, она не сказала. Она мне ничего не сказала. Ты же знаешь ее: нема как рыба, если захочет.

Лаура невольно улыбнулась, но глаза у нее оставались печальными. Ее не удивило, что Анна влюблена в Патрика. Она давно это заметила, и хотя они с Патриком никогда об этом не говорили, он прекрасно знал о чувствах Анны. Неизменно держался с ней по-дружески, но, обращаясь, всегда тщательно выбирал слова. Патрик такой чуткий: он остерегался внушить ей хоть малейшую надежду на то, что может уйти к ней от Лауры.

— Но если они разошлись, он, разумеется, больше не станет приходить в офис, — грустно сказала Анна. — Мне будет очень недоставать его, а тебе?

Слушать дальше у Лауры не было сил. Она знала, что будет тосковать без Патрика больше, чем кто-либо иной. Их жизнь неразрывно переплелась. Разрыв с ним все равно что ампутация, огромная зияющая рана, потому что Патрик был не только любовником, но и другом, товарищем по работе.