Лора Бигелоу - Компаньонка

Как им объяснить, бедолагам, что его отвращение, неодобрение, раздражение относятся вовсе не к ним, а к нему самому? И еще в большей степени — к тем бумагам, которые лежали сейчас перед ним на столе.

Коллеги и подчиненные сейчас наверняка думают, что он ознакомился с финансовыми отчетами и нашел в них недочеты, а это не так! Перед Дэвидом Стилом лежали документы совсем иного рода.

Когда схлынуло огромное нервное напряжение после того, как они со Стенли нашли Клариссу, к Дэвиду вернулась возможность соображать (не полностью), принимать решения (большей частью бредовые) и отдавать распоряжения (крайне волевым тоном). Теперь, когда тетушка находилась в безопасности и под присмотром, наступило время для вопроса номер два. Грейс Колмен. И отчасти — семейная реликвия.

Он нанял целое сыскное бюро. Нет, разумеется, не сразу. Сначала он внимательно выслушал отчет полиции о проделанной работе. Инспектор Джеббинс, очень похожий на вяленую и чем-то недовольную треску, по-военному четко обрисовал сложившуюся в ходе следствия картину и присовокупил, что, по мнению Скотленд-Ярда, мисс Грейс Колмен никакого отношения к исчезновению Библии не имеет. По словам инспектора Джеббинса, можно лишь с очень большой натяжкой допустить — доля вероятности составляет буквально тысячные процента — что Грейс Колмен могла успеть как-то сообщить код Марко Санти и таким образом является сообщницей означенного типа, но тогда возникает масса других вопросов. Зачем она уехала, а если уж уехала — то почему не скрылась сразу, осталась в Лондоне, да еще по старому адресу?

Ведь дураку ясно, что все подозрения в первую очередь падут на нее! Не лучше ли было остаться в Мэнор-Стил?

Далее. Практически доказано, что Грейс Колмен с собой Библию не увозила. Она уехала без вещей вообще — шофер это подтвердил. Библия — не спички, ее в бюстгальтер не спрячешь.

Значит — предположив, что она все же сообщница, — кражу должен был совершить сам Марко Санти. Но в доме были люди, дворецкий, горничные, садовник, охранник у калитки — и никто не видел посторонних. Собственно, ВХОДЯЩИМ вообще никого не видели. Сначала уехала мисс Колмен, налегке, а потом, часом позже, мисс Кларисса Стил. И в руках у мисс Клариссы Стил был саквояж.

В этом месте рассказа инспектор Джеббинс застеснялся, возвел очи горе и крайне тактично намекнул мистеру Стилу, что с этого самого момента дело приобретает явную семейную окраску, и потому Скотленд-Ярд позволяет себе уточнить: действительно ли мистер Дэвид Стил желает довести расследование кражи до конца?

Дэвид поблагодарил инспектора и в его лице всю английскую полицию, выписал чек на благоустройство полицейских участков в графстве и распрощался с официальными лицами. Через сутки на Дэвида уже работало целое сыскное бюро. Частное, разумеется.

Его сотрудникам было поставлено две задачи: искать Марко Санти и Библию — и найти Грейс Колмен.

Дэвид Стил был уверен, что затянутся именно поиски книги, а Грейс объявится гораздо раньше, и они смогут поговорить по-человечески. Однако неприятный сюрприз таился в папке с отчетами сыщиков. Получив разрешение от полиции, мисс Колмен буквально растворилась на просторах Лондона. Съехав со старой квартиры и уволившись с работы, она просто исчезла.

Строго говоря, можно было бы подключить разведку…

Дэвид опомнился и посмотрел на мистера Сэмюэля, который покорно стоял и ждал, когда Босс выйдет из задумчивости.

— Прошу прощения. Я немного задумался. Так вы говорили, мистер Сэмюэль, что…

— Я начал говорить, мистер Стил, что непомерно раздутый штат в филиалах нам совершенно ни к чему…

— Да-да, конечно. Вы разберитесь с этим, хорошо? На сегодня все, джентльмены. Спасибо — и простите мою рассеянность.

Мистер Сэмюэль был уже у двери, когда Дэвид Стил окликнул его.

— Задержитесь еще на минуту, Герберт. У меня к вам… конфиденциальный вопрос.

— Разумеется. Слушаю?

— Скажите, а мисс Колмен… вы ведь видели ее, когда подписывали бумаги на увольнение, не так ли?

— Не совсем так, сэр. Она прислала все по почте, мы тоже отправили ей все бумаги по почте.

— Вы не помните адрес?

— К сожалению, это был адрес до востребования, сэр. Однако по странному стечению обстоятельств…

— Как жаль. Впрочем, возможно, у ваших делопроизводителей…

— СЭР! Я ГОВОРЮ, ПО СТРАННОМУ СТЕЧЕНИЮ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ Я ВИДЕЛСЯ С МИСС КОЛМЕН БУКВАЛЬНО НА ДНЯХ.

В наступившей тишине мистер Сэмюэль с некоторым даже умилением наблюдал, как меняется лицо его Большого Босса. За долю секунды на этом утонченном аристократическом лице проступили едва ли не все оттенки человеческих чувств: от недоверия до глубокой растерянности, от детской обиды до детской же надежды, от отчаяния до радости и от нечеловеческого напряжения до неимоверного облегчения.

— Виделись? Где? Когда именно?

— Мистер Стил, поймите, я же не могу без ведома мисс Колмен…

— К черту политкорректность и правила хорошего тона! Хотите — вырву у вас признание под пытками? Я могу.

Мистер Сэмюэль тонко улыбнулся.

— Боюсь, я буду стоек, как индеец. Бесполезно, мистер Стил. Ограничусь всего лишь собственным предположением. Мисс Колмен, как я успел заметить, очень любит джаз. Живые концерты в маленьких клубах… знаете, таких много в Сохо.

Дэвид Стил мгновенно успокоился и милостиво кивнул — ни дать ни взять монарх, отпускающий вассала с аудиенции.

— Простите мою горячность, мистер Сэмюэль. Много хлопот — много нервов. Всего доброго.

В течение следующей недели Дэвид Стил открыл для себя целый мир, доселе ему совершенно неизвестный. Даже два мира.

Один — мир джаза. Мир странных, нелогичных и, тем не менее, чарующих гармоний, мир музыки в первозданном ее смысле. Разумеется, Армстронга и Эллу Фитцджеральд он слышал и раньше — у себя дома, на хорошей акустической системе. Однако живая музыка оказалась куда более захватывающей штукой.

Второй мир — мир ночного Лондона. В силу своей занятости и высокого статуса Дэвид уже много лет не выбирался никуда по вечерам, разве только в оперу. Ну а мир маленьких подвальных клубов, где в зыбком полумраке клубится сигаретный дым, где почти все знакомы между собой, где бармен всегда нальет вам рюмочку в кредит, где женщины смеются низким, хрипловатым смехом, а мужчины слега небриты и расслаблены — о, этот мир разительно отличался от того, к которому привык Дэвид Стил.

Он никогда не хотел быть снобом, просто жизнь все решила за него. Впервые за много лет Дэвид Стил ощущал настоятельную потребность снять галстук, перестать рассчитывать время по минутам и просто сидеть за столиком в углу, неторопливо курить и слушать переливы и каскады джаза.