Пола Грейвс - Тайна Сюзанны Марш

– Умный ты парень.

– Я думаю, нам надо бежать и прорываться. До того, как они нас окружат, – сказал Хантер.

– Что, если уже слишком поздно?

Он потер подбородок кончиками пальцев.

– В любом случае стоит попробовать. Может, у нас есть шанс. Готова?

Она испуганно уставилась на него. Ее глаза расширились от страха. Но затем она задрала подбородок и коротко кивнула:

– Готова.

Они встали на ноги.

И шесть винтовок издали металлический щелчок взводимого курка. Их длинные стволы были направлены прямо на Хантера и Сюзанну.

– Отведите ее обратно в хижину, – сказал Эйса Бредбери равнодушным, скучающим тоном, от которого спина Сюзанны покрылась липким ледяным потом. – Я позабочусь о ее дружке.

–  Нет! – Она шагнула в сторону Эйсы, но Хантер схватил ее за руку и притянул обратно.

–  Иди с ними, – тихо сказал он.

–  Нет! – Она тесно обвила его руками, стараясь прикрыть своим телом. – Если они собираются убить нас обоих, пусть убивают вместе.

–  Очень трогательно, – безразлично протянул Эйса.

Сюзанна пронзила его взглядом. В эту минуту она ненавидела его по-настоящему. Она бегала и скрывалась от Эйсы и его семьи много лет, но всегда относилась к нему как к неизбежному злу, одному из Бредбери, который оказался втянут в семейную вендетту против своей воли.

Но, глядя на него сейчас, видя, насколько ему безразлична человеческая жизнь, она вдруг поняла, что им не двигала ни жадность, ни ненависть, ни какая-либо еще эмоция, которая могла бы объяснить его желание видеть ее мертвой. Им двигала инерция. И это делало его действительно страшным человеком.

Хантер крепко прижал ее к себе. Он коснулся губами ее виска и незаметно скользнул к уху.

–  Ложись, – прошептал он, тут же толкнул ее на землю и упал сам.

–  Бросайте оружие! – прогремел невидимый голос из леса, усиленный громкоговорителем.

Хантер прикрыл ее сверху своим телом, и вокруг них разразился хаос. Сюзанна слышала какофонию криков и проклятий, выстрелы, которые раздались совсем близко. Хантер придавил ее к земле еще крепче. Все это время он шептал ей в ухо какие-то слова, успокаивая, подбадривая, но она скорее чувствовала, чем слышала их.

– Вы окружены. Бросайте оружие, и все останетесь целы, – снова гаркнул громкоговоритель.

Хаос сменился странной, тяжелой тишиной. Затем Сюзанна услышала шелест травы, шорох кустов, и из-под Хантера ей все же удалось разглядеть, как Кенни Бредбери нагибается и кладет свой «Винчестер» на землю.

Минуту спустя тот же голос, который она слышала в громкоговорителе, прозвучал уже без усиления и так близко, что Сюзанна дернулась.

– Ситуация под контролем, Брэгг. Ты ранен?

Хантер встал и помог Сюзанне подняться. Не отвечая коллеге, он с тревогой оглядел ее:

– Ты в порядке? Что-нибудь болит?

Она молча покачала головой, не в силах ответить.

Мужчина, который только что отдавал команды, опустился перед ней на корточки и широко улыбнулся. На его щеках появились не менее очаровательные, чем у Хантера, ямочки.

–  Мы собираемся поговорить с этими парнями, о’кей? – Он жестом подозвал другого агента из «Ворот», стройную темноволосую женщину, одетую в такую же камуфляжную форму, как и остальные – они в это время собирали разбросанные винтовки и сгоняли Бредбери в кучку.

–  Я Эйва, – представилась брюнетка и улыбнулась Сюзанне.

–  Давайте-ка выведем вас отсюда.

–  Хантер…

–  Эйва позаботится о тебе. Мне нужно остаться здесь еще на некоторое время.

–  Что вы все тут собираетесь делать?

В зеленых глазах Хантера загорелся недобрый огонек.

–  Мы собираемся объяснить Бредбери, как теперь будет обстоять порядок вещей. Начиная с сегодняшнего дня.

–  Это моя война. Не смей выводить меня в тыл, как будто я девчонка.

–  Ты и есть девчонка. – Он коснулся ее лица и улыбнулся. – Моя девчонка, моя девушка.

–  Я девчонка из этих мест…

–  Если она хочет в этом участвовать, позволь ей участвовать. – Мужчина с громкоговорителем, который он все еще держал в руках, пожал плечами. – В конце концов, она права. Это и ее война тоже.

Хантер бросил на него такой грозный, нахмуренный взгляд, что более слабый человек, вероятно, почувствовал бы себя не в своей тарелке. Но на «громкоговоритель» это не произвело никакого впечатления.

Со вздохом признав свое поражение, Хантер кивнул в сторону группы агентов, которые все еще толкали Бредбери через лес.

– Давай поскорее покончим с этим. Мне бы хотелось вернуться в отель вовремя, чтобы посмотреть, что будет с твоим дружком Маркусом.

– Вот как теперь все будет.

Хантер стоял перед группой обезоруженных членов клана Бредбери, выглядывая признаки возможного восстания. Но они стояли довольно смирно. Тогда он перевел взгляд на главного в семье Бредбери.

Тому, кто не знал, кто он такой, Эйса Бредбери показался бы слегка потрепанным жизнью бухгалтером, худым, угловатым, с довольно бесцветной внешностью. У него были умные карие глаза, холодные и безразличные. Он молча и без всяких эмоций выдерживал взгляд Хантера. На его лице не было и следа гнева или мрачности, как у других Бредбери, только равнодушная отстраненность.

– Сьюзан Маккензи мертва. Ее больше не существует. Ваша кровная месть окончена начиная с данного момента. – Хантер прошелся вдоль ряда притихших Бредбери, которые сидели перед ним, но он не сводил взгляда с Эйсы. – На любую попытку причинить вред женщине по имени Сюзанна Марш мы ответим силой, которая заставит вас и членов вашей семьи пожалеть, что они вообще родились на свет. Отныне она находится под защитой организации «Ворота». И уверяю вас, не стоит испытывать нашу решительность.

Лицо Эйсы Бредбери не дрогнуло, его взгляд не изменился. Он произнес одно только слово:

– Понятно.

Хантер наконец отвел от него глаза и посмотрел на Сюзанну, которая стояла рядом с Эйвой Трент в паре футов от них. Ее глаза цвета зимнего неба яростно сверкали.

Агент Саттон Кэлхаун выступил вперед:

– Ваши винтовки разряжены и сложены в погреб, где вы держали Сюзанну Марш. Прошу вас не совершать глупостей, которые сделают необходимым наше возвращение сюда.

Он кивнул Хантеру. Хантер подошел к Сюзанне и взял ее за руку:

– Пошли.

С Эйвой и Саттоном они вышли из хижины Бредбери.

Никогда в жизни Сюзанна не чувствовала себя более уставшей, чем в тот момент, когда она рухнула в кресло за письменным столом своего кабинета, который она уже два года мысленно называла «мой дом вне дома». Маленькие часы на столе показывали семь утра.

Маркус Лемонд должен был войти в эту дверь в любую минуту.