Сьюзен Кросби - Исцеление любовью

Ты выйдешь за меня, Мики?

Она радостно обвила руками его шею.

О да, я выйду за тебя, Джек Стоун! Конечно, я выйду за тебя замуж!

Они слились в долгом поцелуе.

Я кое-что еще должна тебе сказать, — с глубоким вздохом произнесла Мики. — Хочу предупредить тебя, что буду самой заботливой матерью на свете.

Он немного отодвинулся и пристально посмотрел ей в лицо.

Ты хочешь детей, Мики?

Ну, конечно же, я хочу от тебя детей, — она взглянула на него. — Вчера ночью я снова смотрела Барри по видео, но на этот раз обращала внимание не только на нее. Какое счастливое лицо там у меня! Как умилялись папа с мамой, впервые увидев внучку. Она не была их первой внучкой, но она была моим ребенком, ребенком их единственной дочери! Родственные связи сильны и незыблемы. Я видела, как мои братья баюкали ее и строили ей рожицы, пока она не научилась улыбаться. Семейные связи не ослабевают. Они остаются, тогда как все остальное уходит и меняется.

Она замолчала, чтобы сглотнуть.

Где был Ранди? Он изредка возникал, и то лишь на заднем плане. Только раз он взял Барри на руки. Я знаю, он любил Барри, но мне, никогда не доводилось видеть у него выражение такой любви и заботы, какое я видела на твоем лице, когда ты занимался с Дэни. И когда ты смотришь на меня!

Спасибо, — сказал он. — У меня для тебя кое-что есть. Закрой глаза! — Джек надел ей на палец кольцо. — А теперь открой! — с хитрыми нотками в голосе сказал он.

Мики посмотрела на подарок, потом прижала правую руку к губам, сдерживая смех, грозящий перейти в рыдание. Она рассмотрела совершенно белый жемчуг в изящном филигранном золотом кружеве, похожем на петли из бейсбольных бит…

Бейсбол! Это так ты меня видишь? Сочетание сорванца и леди?

Ты навешиваешь ярлыки, Тренер.

Ярлыки? Это, однако, интригует!

Она смеялась от безмерного счастья. Любовь бурлила в ней, как шампанское, переливающееся через край и заливающее их своей пеной.

Наш первый ребенок будет зачат здесь, — сказал Джек, постучав по подоконнику, сел рядом с ней и прижал ее спиной к подушкам, — там, где совершались самые важные для нас события!

А когда мы будем ссориться, — сказала Мики, обнимая его за шею, — тот, кто окажется прав, будет сидеть тут и ждать, пока другой придет и извинится!

Почему у меня такое чувство, что ты всегда будешь здесь первой?

Она сверкнула глазами.

Потому что, даже если я буду не права, ты позволишь мне думать, что я права!

К черту все, Тренер! А я-то думал, что я загадка и понадобятся годы на то, чтобы меня разгадать!

Я люблю тебя! — Мики вздохнула, уткнувшись в его шею. — Ты всегда знаешь, что мне нужно…

Он чуть не рассмеялся. Она настолько любит его, что считает совершенством, или любит настолько, что позволяет ему думать, будто он совершенство. Его корона несколько потускнела, но она предпочитает не замечать этого. Он ее Прекрасный Принц! Он намерен сыграть свою роль… с блеском!

— Надо постучать, Джесси! Нас ведь учили!

Не надо!

А я говорю, надо!

Сегодня не надо! Папа мне говорил!

Ах да, конечно! Я и забыл!

Джек, прищурившись, неподвижно лежал в постели и с удовольствием слушал разговор своих детей. Он постарался не улыбнуться, когда его трехлетняя дочь, Джесси, которая была на семь минут моложе своего брата Эрика, встала на цыпочки и заглянула в колыбельку.

Они тоже близнецы, как и мы, — нарочито громко прошептала Джесси. — Войняшки.

Двойняшки, Джесси!

Эрик жадно смотрел на постель, явно разрываясь между интересом к новорожденным брату и сестре, как это делала его сестра, и желанием прижаться к матери, только вчера вернувшейся из больницы.

С добрым утром, сынок, — произнес Джек, мгновенно сняв напряжение, которое увидел во взгляде Эрика.

Эрик бросился в объятия к отцу, потом перелез через Джека и прижался к матери.

Привет, мамочка, — с робкой улыбкой произнес Эрик.

А вот и мой большой мальчик!

Мики подвинулась, чтобы Эрик смог к ней пробраться.

Нам не надо было стучать, — сообщил он. — Сегодня особенный день, потому что ты вернулась!

Для меня он тоже особенный! Я так соскучилась и по тебе, и по Джесси, и по папе!

Джесси вскарабкалась на длинный сундук и тоже прыгнула на постель.

Мамочка! Мамочка! Мамочка!

Испугавшись шума, один из младенцев занервничал. Джек сбросил стеганое одеяло и поспешил к крошечным постелькам.

Джесси в мгновение ока оказалась рядом с отцом и заглянула в кроватку.

Это Элли или Марк?

Это наша Элли!

Можно мне подержать ее?

Конечно, можно! Сейчас устроим тебе место на нашей постели.

Пожалуйста, чтобы было побольше подушек, — наставляла Джесси отца.

Да, чтобы подушек было много-много, — добавил Эрик.

Мики наблюдала, как Джесси положила ручонки на подушки, а Джек осторожно опустил Элли на руки старшей сестры. Но малышка расплакалась всерьез, и Джесси, не желая лишних хлопот на свою голову, мгновенно утихомирилась.

Она голодна, — сказала Мики, принимая маленькую дочурку из рук Джека, в то время, как Джесси соскочила с постели.

Держу пари, что, когда вы накормите Фли, бабушка Джинни захочет, чтобы вы помогли ей приготовить завтрак, — сказал Джек непослушной парочке.

Джесси состроила Эрику рожицу.

А потом мы будем стряпать именинный торт для Дэни!

Да! Шоколадный!

Близнецы понеслись прочь из комнаты. Джек заметил блаженное выражение лица Мики, когда Элли коснулась ее груди. Как только девочка успокоилась, о себе немедленно заявил сын, возвестив своим криком, что он изволил проснуться.

С добрым утром, Марк, — улыбнулся Джек, подняв мальчика и поднеся его к постели, баюкая и лаская, пока тот не затих.

Похоже, близнецы поменялись ролями, — сказал Джек Мики.

Эрик всегда был нетерпелив, требовал, чтобы его покормили первым, тогда, как Джесси безропотно ждала своей очереди.

Элли нетерпелива, вся в меня!

Интересно, будут ли они блондинами, как Джесси и Эрик, или их волосы останутся такими же темными, как у тебя, — тихо произнесла Мики, проводя пальцами по волосенкам Элли, а потом погладив волосы Джека.

Перед свадьбой он подстригся, заявив, что кризис среднего возраста благополучно пройден и на его висках успела появиться благородная седина. Она перевела взгляд на портрет Барри в розовой рамке, висящий на стене.

Элли похожа на нее, — заметил Джек, тоже посмотрев на портрет.

Ей было бы семь лет. Семь! В это с трудом верится. Я все еще помню, что чувствовала, когда вот так же держала ее! Конечно, теперь я опытная мать! Если понадобится, смогу накормить двоих одновременно. С Барри же я не была в себе уверена.