Энн Хампсон - Жена за один пенни

Лиз и Нигель молчали, но это молчание странным образом связывало их воедино. Лиз бросила взгляд на своего мужа, и ее сердце замерло. Его голова и плечи возвышались над ней, шаг был легким, но в каждом движении чувствовалась сила. Когда они пошли в сторону стоящих кругом стульев для зрителей, Нигель прижал Лиз к себе, и она, почувствовав, как внутри поднимается волна тепла, нервно вздохнула. Почему она не в состоянии пересилить себя, хотя так безумно любит его? Это было глупо. Если бы только она смогла признать себя побежденной… Или если бы Нигель первым сделал шаг навстречу…

Они сели, наблюдая за яркими лучами прожекоторов, освещающих то одну, то другую часть крепости. Затем появились голоса — голоса из далекого прошлого. Вот совещаются рыцари. Здесь лучи переместились на окно высоко в башне, и было так легко поверить в то, что все происходит на самом деле.

— Какая замечательная вещь — воображение, — выдохнула Лиз, мечтательно глядя на башню. Нигель кивнул:

— Звук и свет оказывают необычайный эффект, и я всегда наслаждаюсь такими спектаклями. Однажды я ездил в Акрополь… — Он замолчал. Такая сдержанность нетипична для Нигеля, подумала Лиз. И все же из чистого противоречия она не могла не спросить:

— С Гретой?

Молчание. Неужели она выдала себя, недоумевала Лиз. Явно нет, и Лиз не знала, радоваться ей или огорчаться.

— Мы обязательно должны испортить себе вечер? — спросил Нигель хрипло.

— Прости.

Извинение вырвалось спонтанно, удивив их обоих, и только быстрый кивок Нигеля показал, что он удивлен. И снова они замолчали, слушая голоса издалека. Лучи прожекторов переместились к другому окну. Два рыцаря и албанский предатель разговаривают с Сулейманом, рассказывая насколько слабы защитники крепости. И вот финальная сцена: закованный в латы рыцарь водружает белый флаг над крепостью, и крепость сдана туркам, попадая под их владычество на следующие четыреста лет.

Еще несколько минут после окончания спектакля Лиз сидела молча, хотя все вокруг стали расходиться.

— Замечательно, но так грустно, — заметила она.

— Ты же знала, что их ждет несчастливый конец? — Она кивнула, и Нигель тихо спросил: — Но ты не слишком любишь несчастливые концы?

— Ну, надо быть реалистами. Почти всегда все заканчивается грустно — если история длится достаточно долго.

— Не всегда, дорогая. — Он не стал объяснять свои слова и, взяв ее под руку, повел к выходу.

Возвратившись на яхту, они обнаружили там только Дендраса с женой, так как остальные гости разбрелись по ресторанам, чтобы потанцевать.

— Замечательно, — прошептала Лиз Нигелю. — Мы можем вести себя как хотим, и не надо беспокоиться, что обидим хозяев.

Нигель кивнул, и почти час они вчетвером провели на палубе, разглядывая огни в порту и наслаждаясь прохладой. К полуночи вернулись остальные гости, и все еще немного побродили по палубе, прежде чем уйти спать.

Войдя в каюту, Лиз улыбнулась мужу. Она чувствовала себя как на иголках. Нигель будет вынужден остаться с ней на ночь, и она решила не скрывать, что любит его. Тогда он первым сделает шаг навстречу, и ее совесть будет спокойна. Внезапно Лиз подумала, что непоследовательно желать, чтобы Нигель уступил первым, ведь она уже поняла, что любит его таким, какой он есть. Однако Лиз отбросила эти мысли в сторону и еще раз улыбнулась мужу. К ее удивлению, Нигель словно не заметил этого, он подошел к иллюминатору, разглядывая темное море.

— Прекрасная ночь, — заметил он, повернувшись к Лиз. — Я буду спать на палубе.

На палубе?.. Лиз проглотила комок в горле. И как со стороны услышала свой голос:

— Там же неудобно.

— Эти кресла такие же удобные, как и кровати. — Голос Нигеля был сдержанным, взгляд равнодушным.

Лиз опустила глаза, чувствуя внутри страшную пустоту. Может быть, она ошиблась? Может быть, Нигель вовсе не хочет ее, не любит?

— Там будет холодно и… и сыро.

— Я возьму спальный мешок. У Дендраса они всегда есть в запасе на тот случай, если кто-нибудь захочет провести время на палубе.

Он ушел двадцать минут назад, а Лиз все сидела в кресле. Нет, Нигель любит ее, она была уверена в этом, но любовь никогда не заставит его унизиться. Если она хочет его, то должна сама прийти к нему.

Прошло еще десять минут, и, к своему удивлению, Лиз обнаружила, что плачет. Она стала раздеваться, не желая сдаваться. А через мгновение призналась сама себе, что и в следующую ночь повторится то же самое. И так будет продолжаться до тех пор, пока один из них… нет, пока она не уступит.

— Никогда! Ему первому надоест! — И хотя Лиз понимала, что Нигелю эта игра никогда не наскучит, она, раздевшись, легла в постель.

Следующий час Лиз непрерывно вертелась, не в состоянии заснуть. Затем резко поднялась и набросила теплый халат. Но потребовалось еще некоторое время, чтобы она окончательно приняла решение. Однако потом она уже не колебалась. Нигель стоял около поручней, и Лиз удивленно огляделась вокруг в поисках кресла и спального мешка. Но их не было, и она подошла поближе. Нигель, не двигаясь, любовался панорамой гавани с ее огнями ресторанов и гостиниц.

Еще один шаг, и Лиз замерла — Нигель почувствовал ее присутствие и повернулся. Это был странный момент, когда они стояли перед друг другом, глядя в глаза. А потом Нигель разрушил очарование, спросив обыденно:

— Что-то случилось, Лиз?

Она сделала еще шаг к нему.

— Я не могу заснуть, — ответила она тихо, не поднимая головы, потому что, если бы она вновь встретила этот его ироничный взгляд, все ее благие намерения тут же бы исчезли.

— Непохоже на тебя. Может быть, ты хочешь что-нибудь выпить?

Лиз нахмурилась. Что он собирается сделать? Может быть, он ее все-таки не любит?.. Лиз покачала головой, когда на память пришли его слова, чтобы она сама попробовала угадать правду о его отношении.

— Я тут думала… — пробормотала Лиз, и Нигель подошел ближе, приподняв рукой ее подбородок.

— О чем?

Ей удалось улыбнуться.

— Ты однажды сказал мне, чтобы я сама догадалась обо всем… — Тишина прервалась донесшимся с берега смехом.

— Да, я помню. — Нигель был очень осторожен, в его словах не было ни следа иронии. — И ты думала об этом, да, Лиз?

Она кивнула и непроизвольно коснулась его руки, все еще держащей ее за подбородок. Нигель притянул Лиз к себе.

— Ты сказал, что я могу сама догадаться, почему ты женился на мне… — Лиз помолчала. — Я подумала, что ты женился на мне, потому что… потому что… — Она внезапно испугалась. Но, посмотрев в его глаза, увидела там нежность. — Потому что ты любишь меня, ведь правда?