Барбара Картленд - Не смейся над любовью!

На кресле Антея увидела свою дорожную накидку и шляпу. Рядом лежал саквояж, в котором во время путешествия находились вещи, необходимые на ночь.

Не раздумывая, едва сознавая, что она делает, Антея надела накидку и шляпу и сказала одной из горничных:

— Отнесите, пожалуйста, мой саквояж вниз.

Она спустилась по главной лестнице, холодея от мысли, что может встретиться с герцогом. Но ей повезло — в холле дежурил только один слуга.

— Наймите мне экипаж.

Лакей удивленно посмотрел на нее, но ничего не сказал и поспешил на улицу за экипажем.

Через две минуты Антея уже отъехала от Эксминстер-хауса.

Она велела кучеру отвезти ее к трактиру «Ягненок» около Айлингтона, где она надеялась пересесть в почтовую карету и поехать домой. Но по дороге она подумала, что герцог, разыскивая ее, прежде всего отправится, конечно, в Йоркшир.

Антея боялась не только гнева герцога, она еще и не хотела расстраивать мать.

Девушка прекрасно представляла себе, как огорчится мать, узнав, что она сочинила пасквиль на свою крестную, который повлек за собой такие печальные последствия.

Не удастся скрыть от нее и того, что герцог сделал предложение не по любви, а потому, что ему нужно было спасти себя и любимую им женщину от скандального развода.

— Это будет ударом для бедной мамы, — сказала себе Антея.

Когда экипаж подъехал к Айлингтону, она уже приняла решение.

Нет, она не поедет в Йоркшир. Она поедет к своей старой няне и поживет у нее какое-то время, пока не придумает, что делать дальше.

Никто не заподозрит, что она скроется здесь. Через несколько недель, а может быть, месяцев все успокоится, и она сможет все уладить.

Антея прекрасно понимала, что это будет не так просто.

При мысли о гневе герцога Антею бросало в дрожь. Но не только его гнев был ей страшен.

Пока она добиралась до Камбертона — маленькой деревни в графстве Уорчестер, где жила ее няня, девушка попыталась разобраться в своих чувствах.

Действительно, ее страшило предстоящее объяснение, но более всего она сожалела о том, что лишится уважения и дружеского расположения герцога.

«Мне нравилось его общество. Я с удовольствием слушала его увлекательные рассказы. Он интересный и незаурядный человек. Было так приятно, когда он смеялся моим шуткам», — подумала Антея.

Но при этом она невольно кривила душой.

Попытавшись выразить словами свое отношение к герцогу, девушка поняла, что это не просто дружеские чувства. Ее чувство было более сильным, более глубоким и волнующим.

«Я люблю… его! Люблю!» — наконец призналась она себе, немного даже испугавшись собственного признания.

Она остановилась на ночь на постоялом дворе, где ей отвели маленькую комнатку в мансарде с жесткой постелью.

Это было так непохоже на роскошные апартаменты, к каким она привыкла за время своего медового месяца.

Однако Антея теперь понимала, что дело было не в роскоши и комфорте, окружавших ее, когда она путешествовала в качестве герцогини Эксминстер.

Поездка в Брюссель показалась ей такой приятной и интересной, потому что рядом с ней был герцог.

«Как же долго я была так слепа и ничего не понимала!» — подумала Антея.

Теперь она только удивлялась, как могла не разобраться раньше в своих чувствах. Ведь при одном виде герцога сердце ее начинало сильно биться. Как прекрасно было скакать рядом с ним, слушать его интересные рассказы! А как чуток и внимателен он был к ней, как стремился выполнить любые ее желания.

— Там, на поле битвы, он сразу понял, что я думаю о папе, что я чувствую, — сказала она себе.

Антея попыталась тогда скрыть слезы, но он их заметил.

«Вы способны на глубокие чувства, Антея, — сказал он ей тогда. — Это очень важно. Большинство тех женщин, что я встречал в свете, на это не способны».

— Что он тогда имел в виду, говоря, что это важно? — спрашивала она себя теперь. — Важно для кого?

Увы, Антея знала ответ на этот вопрос.

Он был влюблен в кузину Дельфину. И хотя, возможно, медовый месяц показался ему не таким скучным, как он ожидал, все-таки Антея в его жизни была только женой, с которой он связал себя брачными узами, подчинившись обстоятельствам.

— Я… люблю его! О, Господи, я люблю… его! — с отчаянием воскликнула Антея, лежа в темноте. — Но что же мне делать с этой любовью?

Она ощутила такую тоску, какой никогда прежде не испытывала.

Душа ее разрывалась от боли и отчаяния. Сейчас Антея сожалела и о поездке к крестной в Лондон, и о встрече с герцогом.

Откуда она могла знать, что любовь — такое мучительное чувство?

Оно было совсем не похоже на то благословенное чувство, о котором рассказывала мать. Это была жестокая пытка, потому что девушка знала, ее чувство останется без ответа, и она уже никогда не будет смеяться и радоваться жизни, как прежде.

Теперь Антея уже сожалела, что не стала женой герцога в подлинном смысле этого слова в ту ночь, когда он пришел в ее спальню.

Пусть, целуя и обнимая ее, герцог думал бы о другой женщине, зато она хранила бы воспоминания об этой ночи любви всю оставшуюся жизнь.

— Какая я была глупая… Если бы он… поцеловал меня… хотя бы один раз… — мелькали в ее голове бессвязные мысли.

Ей понадобился целый день, чтобы добраться до Першора в Вустершире, а там она нашла двуколку, которая привезла ее в Камбертон.

Это была маленькая деревушка, точно такая, какой ее часто описывала сестрам их няня. Дюжина аккуратных домиков, крытых соломой, расположилась вокруг зеленой лужайки.

В деревушке имелась старинная гостиница под странным названием «Пеликан» и утиный пруд, где в средневековье вершили суд над колдуньями.

Антея сошла с двуколки, на которой привезли несколько бочек эля в «Пеликан», и спросила у маленького мальчика, с любопытством смотревшего на нее, дорогу к дому Элдерберри.

— Да это вон там, на краю деревни, — махнул рукой он.

— Отнесешь мой саквояж? — спросила Антея. — Я дам тебе за это два пенса.

Мальчик, которого, как она узнала, звали Билли, был рад помочь, и они вместе отправились к коттеджу.

Антея ловила на себе любопытные взгляды местных жителей, прильнувших к окнам. Очевидно, они были удивлены не только ее внешним видом, но и тем, что в их отдаленную деревушку приехал незнакомый человек.

— Думаю, ты знаешь мисс Таккет, — спросила Антея мальчика.

— Да уж знаю, только померла она!

— Не может быть! — воскликнула Антея. — Ты, наверное, говоришь о ее сестре, миссис Кознет. Я знаю, что она болела.

— Обе они померли, — уверенно сказал Билли. — Мисс Таккет похоронили аккурат две недели назад, во вторник.