Марианна Лесли - Неоконченный портрет

— Опять же хитрость Марджи, — предположил он. — Предложила тебе заказ. Милая леди. Вот только на мужей ей чертовски не везет. Для него ты, уж поверь мне, не первая и не последняя. Муженек, сумевший взять в руки управление галереей… Кстати, у Кэтрин есть свои догадки насчет того, почему Марджи взяла Робби с собой в Париж. Видимо, терпение этой леди все-таки небезгранично.

Эшли тяжело вздохнула. Ей казалось, что за полчаса она постарела лет на десять. Она поделилась с Лоренсом своими ощущениями, он усмехнулся и погладил ее ногу от щиколотки до колена.

— Да, от девяти до девятнадцати лет. Что ж, давай рассмотрим следующее десятилетие? Там как раз самое интересное.

Отрывисто засмеявшись, Эшли сняла его ладонь с колена.

— Честно говоря, я не готова к еще одному экзамену у доктора О'Мэлли.

— И это не зависит от темы экзамена? — полюбопытствовал Лоренс.

Они сидели бок о бок, прислонившись к нагретому солнцем валуну. Эшли хотелось показать, что близость Лоренса ее не волнует, и она стала рассеянно щипать руками траву. Воспоминания о далеком прошлом ушли на второй план, а недавние было чересчур больно обсуждать.

— Лоренс, давай пока оставим эту тему, ладно? К тому же мальчики могут вернуться в любой момент. В них все горит, и через каждый час им хочется подкрепиться.

Он не ответил. Она обернулась, и это было ошибкой. Тотчас же его стройное крепкое тело, облаченное в джинсовый костюм, предстало в ее сознании величественной фигурой, окутанной лишь лунным сиянием. Сейчас он только и ждал ее неуверенного ответа, чтобы приступить к делу.

— Ты мне задолжала сладкий утренний поцелуй, — проворковал он, мощным движением увлекая ее за собой на землю. — Мальчики встали ни свет ни заря. Я только успел добраться до своей постели, а они уже тут как тут.

Он прижал ее руки к земле, крепко держа за запястья. Она была беспомощна, он это знал, и это знание торжествующими бликами заиграло в темнеющих глазах.

— Превосходство в физической силе — это несправедливо.

— К счастью для нас обоих, меня это не смущает. — Он осторожно коснулся губами сначала одного, потом другого уголка ее рта, затем так же приветствовал каждое веко. Дальше быстрыми поцелуями покрыл виски и уши, легко дунул в ухо и деликатно взял зубами мочку. — На такие сладости у меня всегда есть аппетит, — прошептал он.

Эшли слегка дернулась под нахлынувшим потоком блаженства.

— Лоренс, ну пожалуйста… ты сводишь меня с ума!

— Замечательно. Это уже полдела. — Он склонился к другому уху, прошептал нескромное предложение и просунул кончик языка в маленькое ушко.

— О, ради бога! Я не могу… это слишком… — Она зашевелилась и, поняв, как он истолковал ее движения, беспомощно застонала. — Нет, Лоренс, нет. Не делай этого, прошу тебя. Подумай обо всех милых людях на той большой горе. Они решат, что ты на меня набросился.

— Увы, моя голова может работать только в одном направлении. — Он склонился к ее вздымающейся груди и с ликующим ворчанием зарылся в легкие покровы. — Стоит мне лишь вкусить прекрасной юной плоти…

— Э-ге-гей, дядя Лоренс! — раздался издалека детский голос.

Лоренс досадливо крякнул, приподнялся на локте и посмотрел на бегущие к ним крохотные фигурки.

— Дядя Лоренс, у нас еще осталось чего-нибудь поесть?

Дома их уже ждала Зила.

— Эшли, ваши вот-вот обещали приехать. Мистер Мортимер сказал, что не смог дозвониться к вам на мобильный, и я объяснила, что это, по-видимому, из-за того, что в горах плохая связь. Мисс Кларк пригласила их на ланч в клуб, и по дороге они остановятся здесь.

Эшли бросила шляпу и рубашку на кухонный стул, посмотрела, как Лоренс и мальчики разгружают пикап, и рассеянно сказала себе под нос:

— Тогда я, пожалуй, пойду приму душ и надену что-нибудь поприличней.

Больше не нужно думать о разговоре с отцом наедине. Благодаря Мириам он примирился со своим прошлым. Остается лишь ей самой простить Ланкастеров. И Эшли вдруг осознала, что отвращение к этому клану, которое она культивировала в себе долгие годы, исчезло, словно по волшебству, и сменилось миролюбивым чувством.

И все благодаря Лоренсу, думала она, подсушивая феном волосы после душа. Возможно, теперь я даже осчастливлю своим согласием его окулиста. Только сама назначу время. Она надела белую юбку и светло-зеленую рубашку-сафари, распустила волосы по плечам и, уютно чувствуя себя в строгой одежде, посмотрела в зеркало. Да, Лоренс прав: все ее выкрутасы с расцветками лишь следствие болезненной озлобленности на прошлое.

А Чарли выглядит лучше, чем прежде, пришла она к выводу, глядя, как отец и Мириам выходят из машины.

Эшли провела их в пустую гостиную и незаметно вложила в ладонь Чарли чек. Приближалось время обеда, но ни Лоренс, ни Кэтрин еще не появлялись.

— Мне бы впору здорово обидеться на тебя, папа, — сказала Эшли. — Ты не имел права выставлять мою работу без спросу. Поступи так кто-нибудь с тобой, ты бы его убил.

— Мм… да, пожалуй. Но, Эшли, детка, давай о серьезном. Мы заскочили лишь на полчасика, и я хочу быть уверенным, что оставляю тебя здесь счастливой.

— Счастливой? С каких это пор ты заботишься о моем счастье?

Чарли так наигранно насупился, что они оба рассмеялись.

— Конечно, как отец, я должен был кое о чем позаботиться раньше. Но ведь я дал тебе куда больше, чем просто сентиментальное сюсюканье, — талант, малышка, твой талант! Я могу тобой гордиться, Эшли, правда.

Вошел Лоренс, пахнущий шампунем и еще не совсем обсохший, и пригласил Мириам и Чарли отобедать вместе. Но они наотрез отказались, пробыли всего полчаса и стали прощаться. Эшли засмотрелась на Лоренса, сейчас он показался ей особенно прекрасным. Ее взгляд скользил по безукоризненным линиям его тела, и она пропустила мимо ушей половину напыщенных отцовских прощаний. За обедом Лоренс напомнил ей:

— В восемь часов.

Она непонимающе воззрилась на него, в ответ он объяснил, что опять договорился с другом-окулистом на следующее утро и на этот раз не даст ей сбежать. Она хотела согласиться, все чувства искушали ее сказать «да» на любую его просьбу, но независимость так глубоко въелась в нее, что уже не раз заставляла поступать себе во вред.

— Спасибо. Скажи мне, как туда добраться, и я поеду.

— Я сам повезу тебя, — твердо сказал он. Никто не мешал Эшли высказаться до конца:

Кэтрин ушла поговорить по телефону с сестрой, и они остались вдвоем. Но слова не шли на ум. Она даже не знала, с чего начать, только знала, что у Лоренса явное преимущество и она отвоюет его, лишь если проявит твердость сейчас.