Дафна дю Морье - Улыбка фортуны

Мэри последовала за Френсисом Дейви в конюшню, где стояли оседланные лошади, и это ее неприятно поразило.

— Вы не собираетесь взять коляску? — спросила она.

— Нет, Мэри, нам придется путешествовать верхом, — ответил он. — Я буду держать ваши поводья. Не обещаю вам бешеной езды, увы, моя кобыла устала. А что касается гнедой лошади, то она хромает, как вам известно, и тоже не годится для скачек.

Ночь была темна, в воздухе повис туман, стоял пронизывающий холод. По небу тащились низкие облака, луны не было видно. Она взобралась в седло, размышляя, услышит ли кто-нибудь ее крики о помощи. Но его рука хлопнула лошадь по крупу, и та тронулась с места.

— Это было бы глупо с вашей стороны, — сказал священник: он читал ее мысли, будто по книге, и тут же отвечал. — В Алтарнане ложатся спать рано, а когда они продерут глаза, я буду уже далеко отсюда, а вы — вы будете лежать лицом вниз, несмотря на ваши юность и красоту.

Они долго ехали по болотам. Френсис Дейви, казалось, видел в темноте, безошибочно находя дорогу. Сердце Мэри рвалось из груди: расстояние до Уорлеггена увеличивалось.

— Куда мы едем? — спросила она наконец, и он, обернувшись, показал рукой на север.

— Скоро стражи закона начнут патрулировать побережье, — сказал он. — Но сегодня и завтра нам никто не помешает. Я всегда любил Атлантический океан, Мэри. Вы слыхали про такую вещь, как корабль? Хотя едва ли вам приятно говорить на эту тему. Корабль увезет нас из Корнуолла.

— Значит, мы покидаем Англию, мистер Дейви?

— После сегодняшнего дня алтарнанский священник покинет лоно Христовой церкви и снова станет изгнанником. Вы увидите Испанию, Африку, вы познаете солнце и пустыню, Мэри. Впрочем, меня мало волнует, куда мы едем, можете выбирать сами. Почему вы улыбаетесь и качаете головой?

— Я улыбаюсь потому, что все сказанное вами — фантастика, мистер Дейви. Вы же хорошо понимаете, что я убегу при первой возможности. Я поехала с вами только потому, что иначе вы убили бы меня, но при свете дня, там, где будут люди, вы ничего не сможете со мной сделать.

— Как вам угодно, Мэри Йеллан, я готов рисковать.

— Ну допустим, — не сдавалась Мэри, хотя ее охватил страх, — допустим, мы окажемся на корабле и поплывем в Испанию или Африку. Неужели вы думаете, что при первой возможности я не выдам вас как убийцу?

— К этому времени вы обо всем забудете, Мэри Йеллан.

— Забуду, что вы убили сестру моей матери?

— Да, и все остальное тоже — болота, «Джамайку-Инн», слезы, что проливали по пути из Ланстона, и того молодого человека, что был их причиной.

— О ком вы, мистер Дейви?

— Да бросьте вы. Я в своей жизни слышал много исповедей и знаю, о чем мечтают женщины и девушки. Видите, и тут у меня преимущество перед братом хозяина «Джамайки-Инн».

Мэри показалось, что стало еще темнее. Лошади ступали осторожно, словно нащупывая дорогу копытами. Ее спутник внимательно вглядывался вперед, нервозность лошадей передалась и ему. Мэри стало по-настоящему страшно. Френсис Дейви знал болота, но даже он мог ошибиться и сбиться с дороги. Мэри почувствовала запах трясины и гниющей травы, и в это время прямо перед ними опустилась стена плотного тумана.

Френсис Дейви натянул вожжи, и обе лошади остановились. Они немного подождали, но воздух был абсолютно неподвижен.

Френсис Дейви обернулся к Мэри. Он был похож на привидение.

— Боги все-таки против меня, — сказал он. — Двигаться дальше было бы большим безумием, чем вернуться назад. Мы должны дождаться рассвета.

Мэри ничего не сказала, у нее вновь проснулась надежда, но она тут же поняла, что туман собьет со следа и погоню: он был врагом и для охотника, и для жертвы.

— Все будет позже, — сказал он, — пещера для отдыха и каменное ложе. А сегодня нам придется заночевать на Рафторе.

…Через некоторое время Мэри сидела, закутавшись в плащ, спиной привалившись к камню. Ноги она поджала к подбородку, но все равно было холодно. Высокая вершина холма пронзала пелену тумана, и над ними висели тяжелые густые облака. Воздух был кристально чист. Холодный ветер свистел в камнях. Лошади стояли за скалой, сбившись головами вместе.

Священник сидел в стороне, в нескольких ярдах от своей спутницы, и она ощущала на себе его взгляд. Он велел ей спать, но она ни за что не заснула бы.

Только пение мертвых камней нарушало тишину, то усиливаясь, то затихая. Мэри плотнее завернулась в плащ, чтобы не слышать этот заунывный звук, но он все равно продолжал звучать.

— Засыпайте, Мэри Йеллан, — услышала она голос Френсиса Дейви, — до рассвета еще далеко. Расслабьтесь, не бойтесь, ни о чем не думайте.

— Я не могу спать.

— Если вы замерзли, идите ко мне, мы согреем друг друга. Перед рассветом будет еще холоднее. Прижмитесь ко мне, тогда вы уснете. Я обещаю не трогать вас.

Она покачала головой в ответ и обхватила себя руками. Ноги и руки немели, подступала дремота.

Пробуждение было неожиданным. Она почувствовала, что его рука зажимает ей рот. Мэри попробовала сопротивляться, но священник держал ее крепко и беззвучно приказывал не шевелиться.

Он завел ей руки за спину и связал ремнем, не больно, но туго. Она беспомощно следила за ним. Френсис Дейви вынул из кармана платок и, свернув, завязал ей рот. Когда все было сделано, он помог ей подняться и потащил за скалы.

— Вчера вечером, планируя нашу маленькую экспедицию, — говорил он, — я не учел тумана. И если я проиграю, то только поэтому. Прислушайтесь, и вы поймете, почему я вас связал и почему ваше молчание нас спасет.

Он стоял над обрывом, придерживая ее за плечи, и указывал вниз.

— Послушайте, — повторил он, — у вас слух должен быть тоньше, чем у меня.

Туман покрывал болота сплошной пеленой. Она посмотрела туда, куда он указывал, но ничего не увидела. И вдруг до Мэри донеслись голоса и лай собак. Это было совсем далеко, но звуки приближались. Френсис Дейви обернулся к ней.

— Я забыл об ищейках сквайра Бассета, Мэри. Нам очень не повезло, это плохо для нас обоих, я совсем о них забыл.

Мэри с ужасом посмотрела на него.

— Бедные лошадки уже послужили нам достаточно, и должны послужить еще раз, — сказал священник.

С замиранием сердца Мэри следила, как он отвязал лошадей и подвел их к склону. Потом, нагнувшись, набрал в обе руки камней и начал швырять их в лошадей, и те бросились бежать вниз по склону.

— Быстрее! — крикнул Френсис Дейви, хватая Мэри за руку, — мы теперь в любом случае вместе!

Они побежали в обратную сторону, взбираясь все выше и выше, прямо к острой вершине Рафтора. Здесь, наверху, где края камней были очень острыми, Мэри упала, задыхаясь, а он влез на самый верх, цепляясь за выступы.