Эмили Роуз - Сбывшийся сон

«Золотой залив», тот чудесный день. Утро они провели в парке. Гуляли, держась за руки, между орхидеями и прекрасными цветущими деревьями, потом перекусили, присев на траву, купались в море и загорали на безлюдном берегу, куда заехали случайно на его белом спортивном автомобиле по заросшей травой заброшенной дороге.

Синтия заморгала ресницами, стараясь удержаться от предательских слез, которые внезапно подступили к глазам.

Рик опустился на стул напротив, и она в первый раз с момента их встречи посмотрела на него в упор. Он выглядел усталым и осунувшимся. За последние несколько часов в уголках его Красивых глаз появились новые морщинки. Рик слабо улыбнулся, словно читая ее мысли, потом сказал, подвигая ей чашечку кофе:

— Когда Уильям вернулся с рыбалки, то рассказал мне, что после нашего отъезда обнаружил на полу какой-то документ и заботливо прибрал в надежное место. Его просто сдуло сквозняком.

— Понятно, — проговорила Синтия непослушными губами. Дикая, бурная радость охватила ее, но, не смея до конца поверить в услышанное, она спросила, пристально глядя любимому в глаза: — Значит, ты больше не думаешь, что документ взяла я?

— Прости меня. Я вел себя как самая безмозглая скотина, какая только… — Он оборвал себя, вытащил из кармана сигареты и нервно закурил.

— Конечно, скотина! — Она добавила себе молока и машинально поднесла чашку к губам.

— Я могу сказать только, что виноват перед тобой, — продолжал он дрогнувшим голосом. — И Уильям тоже просил передать свои извинения — как раз перед тем, как я, не мешкая, рассчитал его.

— Ты его уволил? — Синтия резко опустил чашку на блюдце, не заметив, что несколько горячих капель пролились ей на руку, — но он-то ни в чем не виноват, и тебе это хорошо известно, — добавила она с укором. — Бедняга просто вовремя не сообщил тебе об этом.

— В следующий раз будет умнее, — угрюмо проворчал он. — Рыбки ему захотелось, когда его хозяин с ума сходит. Ну, пожалуйста, не плачь, малышка, — в глазах Синтии блеснули слезы. — Я позвоню ему, когда мы доберемся до моей лондонской квартиры. Уверен, что он еще даже не начал собирать вещи, это еще тот лентяй. Я предложу ему солидное вознаграждение, чтобы убедить остаться. — Он сделал кислую мину. — Уильям со мной десять лет и уже сколотил себе приличный капиталец, оставаясь всякий раз, как я сгоряча выгонял его вон. Ты довольна?

Улыбка осветила осунувшееся личико Синтии.

— Да, спасибо, но… — она глубоко вздохнула. — Извини, дорогой, но я не поеду с тобой на твою лондонскую квартиру.

— Это почему? — Было видно, что он растерялся.

— Пойми, — она снова посмотрела ему в глаза, — У нас нет будущего, Рик. Ты уже измучил и себя, и меня, а что будет дальше? Мы разошлись второй раз, и опять начинать все сначала?! Да я просто не вынесу этого!

Эти слова дались ей с неимоверным трудом, тем более что устремленные на нее пылающие недоумением зеленые глаза были совсем близко, всего в нескольких дюймах. Но она должна была сказать это.

— Да, теперь ты знаешь, что я ни в чем не виновата, и, надеюсь, ты уже понял, что и в прошлый раз оскорбил меня зря. Я поступила глупо, но не хотела причинить тебе зла. Но это ничего не меняет. Какая-нибудь история в будущем опять заставит тебя во мне усомниться, и ты снова начнешь терзать меня подозрением.

— Ты права, права! — воскликнул он и с силой смял сигарету в пепельнице. — Да, я скотина. Но у меня есть оправдание, дорогая: я любил тебя пять лет назад, а теперь люблю еще больше. Я сам мучился не меньше тебя, переживал, сходил с ума. А когда тебя втащили в мою каюту, всю мокрую, как русалку, — он протянул руку и нежно коснулся ее волос, — я понял, что не могу снова потерять дорогого для меня человека. Я мог бы упечь тебя в тюрьму, — он криво улыбнулся, — или посадить под замок у себя на вилле, но я отвез тебя на мой остров, чтобы остаться с тобой вдвоем.

— О господи! — На ее глаза снова набежали слезы. — Да, я думаю, ты любишь меня, и я люблю тебя. Но между нами всегда будет стоять тень сомнения. И мало-помалу, капля за каплей, она все равно разлучит нас. Нет, послушай меня. — Она протянула руку, когда он попытался возразить. — Ты сам говорил, что требуешь полной надежности от всех окружающих тебя людей и особенно от жены. Рано или поздно я замечу в твоих глазах недоверие, и это разобьет мне сердце. Я не могу и не хочу больше оправдываться.

— Маленькая моя, — он взял ее за руки, все еще холодные, несмотря на выпитый кофе, и удержал их в своих, хотя она сделала попытку высвободиться. — Я знаю, что не заслуживаю тебя. Мне жизни не хватит, чтобы оправдаться перед тобой, — добавил он хрипло. — Но я молю тебя — прости! Я не смогу жить без тебя, поверь мне в последний раз. — И он коснулся губами ее ладони.

— Я верю, Рик, но…

— Даже когда я не сомневался в твоей виновности, я не мог вынести мысли, что ты снова исчезнешь из моей жизни. Я вернулся в твою гостиницу, и там рассерженная Анжела, — он даже закатил глаза, вспоминая, — сообщила мне, что ты уже уехала. Я помчался за тобой в аэропорт и подоспел как раз в тот момент, когда твой самолет взлетел. Нет, послушай, — он поднял руку, когда она попробовала вставить хоть слово, — теперь моя очередь. Когда этот дуралей Уильям вернулся со своим чертовым уловом, я уже связался с пилотом и готовил необходимые бумаги, чтобы лететь за тобой — или, так как ты летела через Нью-Йорк, обогнать тебя. И мне это удалось только что.

Синтия, чувствуя, как ее сердце переполняется счастьем, все-таки продолжала противиться.

— Так хочется верить тебе, Рик, — сказала она мягко, — но ты мне все-таки не поверил. А у меня достаточно гордости, чтобы…

— Девочка моя! — Его пальцы крепче сжали ей руки. — Клянусь, что больше никогда, никогда не усомнюсь в тебе. И если ты только дашь мне такую возможность, я посвящу весь остаток жизни, чтобы тебе это доказать.

За соседним столиком устроилась компания шумных подростков. Они сдвинули вместе два стола и теперь с грохотом переставляли стулья. Рик с недовольной гримасой потянул ее за руку.

— Пойдем отсюда. А то я запущу в этих деток пустым кофейником.

Взяв Синтию за локоть, он подхватил ее чемодан и вывел на улицу, где уже ждал серый блестящий «ягуар» с водителем в униформе, который наготове стоял у дверцы. Не доходя несколько шагов до машины, Рик внезапно остановился.

— Еще минуту. — Он повернул ее к себе лицом и произнес с лихорадочной настойчивостью. — Я не могу ждать, пока мы вернемся в Лондон, прости меня, пожалуйста. Без тебя моя жизнь, моя работа, мое богатство — все равно, что пепел от несбывшихся надежд, — не имеет смысла. Будь моей женой. Будь моей женой, дорогая, и обещаю — клянусь тебе всем, что только от меня зависит, — тебе никогда не придется раскаиваться.