Эсси Саммерс - Соловьиная бухта

— Наша дочка хотела сшить красное платье. Не знаю, что скажет она теперь.

Они привязали красные ленточки к кольям, перегородив таким образом всю дорогу. Минут через двадцать они увидели, как к провалу подъехали грузовики, но, заметив предупредительные знаки, повернули назад. Только один грузовик медленно обогнул поворот и помог пассажиру спуститься с высокой подножки. Пьер!

Дат Бакстон, водитель грузовичка, объяснил, точнее, прокричал, что именно он сделал в ожидании дорожных рабочих.

— Сейчас я вернусь тем же путем! — крикнула Марго.

В ответ Пьер сообщил, что произошел оползень и ей нельзя рисковать.

— Мы пробудем здесь до темноты, — сказал Дат Бакстон. — Бригада из Литтл-Ривера подъедет только к вечеру. Вам придется переночевать у нас. До Литтл-Ривера слишком далеко.

Марго почувствовала страшное разочарование. Теперь, когда все препятствия между ней и Пьером исчезли, их разделял оползень! Но оставалось только смириться. Она приложила руки ко рту и крикнула, что Пьер должен вернуться домой. Марго надеялась, что его нога не пострадала. Конечно, доктор будет в гневе, но, по крайней мере, их глупость спасла не одну человеческую жизнь.

Все оказалось хуже, чем Марго ожидала. Вернувшись на следующий день, она обнаружила, что Пьера забрали в больницу. Увидев его рану, Жюстин тут же отвезла его в Акароа. Но что самое плохое, Жюстин не позволила Марго поехать к нему.

— Если бы ты видела себя, — сурово произнесла она, — то поняла бы, что сегодня тебе место в постели! И не только сегодня, но и завтра. Вам пойдет на пользу, если вы спокойно полежите и отдохнете друг от друга. Скоро бал, и на следующей неделе будет полно забот.

— Марго, когда моя жена в таком настроении, лучше смириться, — хмыкнул Франсуа, — но она говорит дело. В последнее время столько всего случилось. Ты похудела и осунулась. Подготовкой к балу займутся Шарлотта, Леони, Бриджит и Жюль. Они придумали прелестные декорации. Леони прекрасно расписывает стены, а ее класс съездит в лес Бодонэза папоротником, лианами и орхидеями.

Шарли появилась с коробками, в которых лежали платья для Леони и Марго, о чем им вроде бы не полагалось знать.

— Все можно будет посмотреть только завтра, когда закроют музей. Жаль, что нет Пьера, но врач сказал, что завтра он, возможно, приедет.

— И останется здесь, где я смогу приглядывать за ним, — добавила Жюстин. — Не представляю, что скажет на все это его мать. Но ты не виновата, Марго. Я знаю Пьера, он очень упрям. И, как все мужчины, он просто ненавидит болеть.

Марго улыбнулась, заметив, что мадам время от времени бросает любопытные взгляды на коробки.

Наконец все было готово к вечеру. Посуда помыта, огонь в камине ярко пылал, и рисунки, над которыми трудилась Леони, висели над книжными полками.

— Ну, — оказала мадам, — время пришло. Шарли, больше я не в силах ждать.

Шарли перерезала упаковочные веревки на первой коробке и вытащила платье:

— Это мое. Смотрите, нежно-голубое, как у девушки на картине, разве не прелесть? А это для Бриджит. Она будет юной девушкой на балу.

Марго заметила, как Жюль быстро взглянул на Бриджит, потом на платье, и улыбнулась. Бриджит будет очаровательна в платье стиля ампир, с розами на поясе, плиссированным лифом из белого шифона и спадающими золотистыми шелковыми лентами. Глаза Леони засияли, когда появилось платье из зелёной парчи.

— Это мне? — Она прижала платье к себе, ее рыжие волосы заблестели еще ярче на фоне зеленой ткани.

— А это для моей протеже Марго, — тихо произнесла мадам.

Платье было изысканным, настоящий восемнадцатый век. Розовый атлас и кружево, пышная кружевная нижняя юбка, лиф с низким вырезом и спадающей на грудь кружевной косынкой.

Все бросились в спальню мерить платья. Шарли запретила Марго показываться, пока не сделает ей прическу.

— С твоими волосами можно сделать все, что угодно. Позволь мне. Мадам будет приятно. — Волосы Марго от природы вились на концах. Шарли быстро зачесала наверх золотисто-каштановые локоны, которые Марго обычно небрежно завязывала лентами. — Конечно, в ночь бала тебя причешут получше. Мадам договорилась с парикмахером, что он всем сделает прически. Марго, сиди спокойно.

Шарли надела ей на шею бархатную черную ленту со старым, покрытым эмалью кулоном в форме сплетенных роз и с бриллиантовой застежкой. Это была семейная реликвия Росиньолей, обычно хранившаяся в шкатулке мадам. Потом Шарли вдела в уши Марго хрупкие золотые серьги. Глядя на свое отражение в зеркале, Марго почувствовала, как вспыхнули ее щеки при мысли, что Пьер увидит ее на балу в этом наряде. И волна нежности ко всей этой семье захлестнула ее. Она выступила вперед и с сияющими глазами произнесла:

— Наверное, в этом великолепном платье можно сделать реверанс. — И под шелест шелковых юбок Марго склонилась в поклоне.

Бриджит, Шарли и Леони последовали ее примеру. Франсуа не мог скрыть гордости.

— Жюстин, а как же вы с мадам? — поинтересовалась Марго.

— Мы тоже заказали платья, но они пока не готовы, — рассмеялась Жюстин. — Кажется, кто-то стучит. Жюль, открой, пожалуйста.

В комнате появились доктор и Пьер.

— Я сам его привез, — сказал доктор, — и на этот раз лично прослежу, Чтобы он благополучно добрался до дома. О, это что такое? Генеральная репетиция?

— Что-то вроде этого, — радостно ответила Шарли и украдкой взглянула на Пьера. Тот смотрел на Марго с таким восхищением, что она, смутившись, поспешно отвернулась.

— Я не ошибся, это ведь эпоха Марии-Антуанетты? — спросил доктор.

— Совершенно верно, — ответила мадам. — Я скопировала платье с одной из представительниц рода Росиньолей на той картине — помните? — что упала со стены несколько месяцев назад.

Франсуа прищелкнул пальцами:

— Верно, платье точно такое же, и Марго удивительно похожа на девушку с картины. Она мне всегда кого-то напоминала.

Мадам довольно кивнула:

— Я ждала, что кто-нибудь это заметит. Если бы я сама сказала, то вы бы решили, что я просто фантазирую.

— Моя собственная дочь запретила мне возвращаться домой до тех пор, пока я не увижу рисунки Леони. Покажи их, Лео, — попросил доктор.

Леони порозовела от гордости, потому что все знали, что доктор сам хорошо рисует. Здесь были изображены сцены высадки французов, блокгауз, новые дома, поселенцы, занятые ремонтом своих сетей… Все залюбовались очень точной картой полуострова со всеми бухтами, прорисованными до мельчайших подробностей. Рядом с каждой бухтой был изображен ее символ: рядом с бухтой Пауа — раковина этого моллюска, рядом с Голубиной бухтой — великолепный голубь в бронзово-зеленом сверкающем оперении.