Дороти Шелдон - Прелесть лунной ночи

Ричард резко поднялся.

– Все это так, Ди, но не думать о завтрашнем дне тоже нельзя. Нельзя проводить день за днем, не представляя, что будешь делать завтра, что есть и где жить. Нельзя просто так плыть по течению.

Ди некоторое время внимательно смотрела на Ричарда, пытаясь навсегда запомнить его черты. Они слишком разные, и их брак ничего не принесет им, кроме несчастья. И дело здесь вовсе не в расстоянии между Чарлстоном и Нью-Йорком. Все дело в них самих и как бы долго они ни обсуждали эту проблему, им ее не решить.

Ди прослушала выступление Ричарда в Торговой палате о развитии туризма в Чарлстоне. Было ясно, что все его предложения примут, хотя сначала и тщательно обдумают.

Она загрустила. В недалеком будущем Чарлстон изменится. Туристов здесь будет все больше и больше, и ее чудесный городок превратится в одно из тех мест, где бродят толпы праздничных людей. Ди незаметно выскользнула из комнаты. Ричард принимал поздравления от членов Торговой палаты, среди которых была и Мэгз.

Завтра он снова уедет. Ди с трудом сдерживала слезы. Но нынешний вечер они проведут вместе. Сначала пойдут на ужин, а потом к нему в номер. Они уже все выяснили сегодня на пляже, и Ди надеялась, что всю ночь напролет они будут только любить друг друга.

К Ди подошел Ричард, такой красивый в своем элегантном костюме, подчеркивавшем великолепную стройную фигуру.

– Можем идти? – постаралась улыбнуться Ди.

– Да. Но куда? – спросил Ричард, почувствовав печаль в ее голосе.

– Как насчет «Хлопковой биржи»? Мне кажется, тебе понравится их бифштекс «Диана», – предложила Ди, вспоминая, как он восторгался тамошней едой в прошлый свой приезд. «Хлопковая биржа» находилась в двух кварталах от «Плантерза». Ричард обнял ее за плечи, и они зашагали в сторону Маркет-стрит. Всю дорогу Ди улыбалась, но на душе у нее скребли кошки.

За ужином они говорили о презентации в Торговой палате. Ди едва ковыряла вилкой в своей тарелке, но с удовольствием проглотила блюдо под названием «Вишневый юбилей».

– Я его обожаю, и мне всегда его не хватает.

– Если хочешь, закажем десерт еще раз, – улыбнулся Ричард и вытер губы салфеткой.

– О нет! Одного вполне достаточно. – Ди похлопала себя по животу. – Если и дальше так есть, мне придется заново покупать себе одежду.

– Сомневаюсь. Ты изящна, как тростник. – Ричард посмотрел на нее. Фигура Ди и впрямь отличалась стройностью, но особенно великолепной была грудь – высокая, полная, хотя и не казавшаяся тяжелой.

Мысль о ее груди вызвала у Ричарда реакцию, которую следовало пока подавить. После двух чашек кофе ему стало немного легче, и они покинули ресторан. Когда они шли по Маркет-стрит к гостинице, Ричард обнял Ди за талию и прижал к себе. Она принадлежала ему и только ему – пусть всего лишь на одну ночь.

Завтра он сядет в самолет и улетит обратно в Нью-Йорк, где снова будет жить с болью в сердце. Когда Ричард решился поехать сюда, то хотел избежать встречи с Ди, чтобы потом не терзать ни себя ни ее неизбежной разлукой.

Сердце Ди сильно забилось, когда он прикрыл за ней дверь. Она почувствовала себя школьницей, впервые остающейся с мальчиком наедине.

Ричард прошел по своему номеру, красиво обставленному в викторианском стиле темной элегантной мебелью, и включил приемник. Отыскав приятную музыку, он потушил верхний свет, оставив гореть одну маленькую лампу в углу комнаты.

– Потанцуем?

– С удовольствием. – Ди встала навстречу протянутой Ричардом руке.

Сначала они держались несколько напряженно, но потом тесно прильнули друг к другу и едва покачивались под музыку. Ди не знала, как долго они танцевали, но, когда Ричард взял ее за подбородок и поцеловал в губы, все ее беды куда-то исчезли. Остались только они – двое влюбленных, не обремененных никакими непреодолимыми проблемами.

Ди почувствовала, как расстегивается молния у нее на спине и платье соскальзывает на пол. С бешено застучавшим сердцем она переступила через него и вернулась в объятия любимого. Так они танцевали, и Ричард постепенно раздевал ее и себя, пока их тела полностью не обнажились. Тогда он поднял Ди на руки, перешагнул через разбросанную по всему полу одежду и отнес к стоявшему рядом стулу. Сев на него, он усадил Ди к себе на колени, и несколько секунд они не шевелились.

Затем Ричард стал целовать Ди – сначала нежно, почти благоговейно, как бы пробуя ее губы на вкус. Потом все настойчивей и настойчивей и, наконец, словно умирающий от голода человек, для которого она была нектаром, способным спасти его.

Ричард притронулся к ее груди и большим пальцем коснулся соска. Ди выгнула спину и тихо застонала. Затем повернулась к нему лицом так, чтобы Ричард мог губами ласкать ее грудь. Когда он кончиком языка лизнул сосок, Ди даже вскрикнула от удовольствия. Ее охватил восторг. Все новые волны наслаждения прокатывались по ее телу. Осыпая быстрыми поцелуями лицо и шею Ричарда, она чуть приподнялась, чтобы ему удобнее было войти в нее своей твердой мужской плотью.

– О, Рич, как хорошо с тобой. – Ди запустила пальцы в темные волосы.

Их обнаженные тела слились в ритмичном движении. Ди хотелось, чтобы время остановилось.

Входя в нее все глубже и глубже, он отыскал губами ее рот и с безудержной страстью впился в него. Слеза пролилась из глаз Ди и покатилась по щеке, оставляя на ней влажный след. Сегодня они снова испытали истинную красоту любви, но лишь для того, чтобы завтра навсегда с ней проститься.

Каждый поцелуй, каждая ласка значили сейчас для Ди гораздо больше, чем обычно, потому что сегодняшняя ночь стала для нее последней ночью с Ричардом. Так пусть же они оба запомнят ее навсегда.

– Ричард, люби меня. – Она чувствовала, что вот-вот перешагнет вместе с ним порог величайшего счастья.

– Я люблю тебя, Ди. Я люблю тебя, моя дорогая, – прошептал в ответ Ричард, растворяясь в блаженстве и погружаясь в сладкую негу вместе с Ди.

Записка, оставленная Ричардом, ошеломила Ди.

Моя дорогая, где взять силы снова перенести прощание с тобой? Я люблю тебя больше всех на свете, и эта любовь не позволяет мне просить тебя отказаться от твоей чудесной жизни и от твоего красивого города. Я тоже люблю Чарлстон. Ты даже не представляешь, как я старался найти хоть какой-нибудь выход из этого положения, чтобы быть с тобой вместе. Но тебе уже известно, что выхода нет. Прошу, позвони мне, если я когда-нибудь тебе понадоблюсь. Я люблю тебя, моя драгоценная Ди.

Когда Ди проснулась, Ричарда уже не было. Сперва она подумала, что он вышел за газетой, но, подождав довольно долго, забеспокоилась. Тогда она и обнаружила записку.