Мишель Селмер - Ледяной огонь

— После того, как вы перестали видеться, — продолжила Дейдре, и Айви улыбнулась одними лишь уголками губ, восхитившись ее дипломатичностью, — прошло десять лет. Может, ты мне и не поверишь, но Дилан изменился.

— Ты права, не поверю.

— Но, может, все-таки… — Дейдре замолчала, ерзая на стуле и не поднимая глаз от своих рук.

— Что все-таки? — поняв, что так она ничего не добьется, устало спросила Айви.

— Пора забыть прошлое, — тихо сказала Дейдре.

— Можешь не волноваться: я уже давно все забыла.

— И простить. — Голос Дейдре был не громче шепота.

— Вот как? Значит, теперь я должна его простить?

Дейдре сидела молча, опустив голову.

— По-твоему, я должна простить Дилана за то, что по его милости я лишилась гранта на учебу и поэтому меня вышибли из Гарварда? Или ты предлагаешь мне простить мою погубленную репутацию?

Дейдре вжала голову в плечи.

Картины прошлого замелькали перед глазами Айви. Особенно отчетливой была одна, когда девушка поняла, что ее мир, который она выстраивала по кусочкам, вдруг рухнул. И повинен в этом был человек, который поклялся быть с ней и защищать ее, «пока смерть не разлучит нас». Дилан совсем не производил впечатления человека, которого затронула трагедия его жены. Более того, он вел себя так, словно произошедшее его не касалось и в этом нет его вины. И такого человека она должна простить?!

Дейдре вдруг вскинула голову.

— Я думала, что помогу тебе. Ты была такой несчастной…

— С чего ты взяла? — Айви прищурилась и даже приподнялась с кресла. — Моя книга печатается миллионными тиражами. Частная практика приносит хороший и стабильный доход. Так с чего ты взяла, что я несчастна?

— Из нас двоих ведь ты психолог. Вот и ответь на этот вопрос.

— Наверное, на тебе так сказались свадебные хлопоты, — откидываясь на спинку кресла, спокойно сказала Айви. — Сама посуди, как я могу быть несчастной? Я достигла всего, к чему стремилась, и даже больше того. Я относительно молода, здорова, независима и популярна. Уверяю тебя, у меня нет причин быть несчастной.

— Ты одинока, — уже более уверенно произнесла Дейдре. — Вспомни, когда в последний раз ты была на свидании? Я уж не говорю о том, когда в последний раз у тебя завязывались более или менее длительные отношения с мужчиной…

— Дейдре, не все такие, как ты, — мягко сказала Айви. — Я была замужем. Мне это не понравилось. К тому же я обнаружила, что могу быть счастливой и без мужчины.

— Я не умею с тобой спорить, и ты этим пользуешься, — заметила Дейдре. — Но… согласись, гораздо веселее, когда рядом с тобой кто-нибудь есть. Я имею в виду — мужчина. — Последовала небольшая пауза, и она произнесла совсем уж невероятные слова, которые Айви ну никак не ожидала от нее услышать: — Или мужчины… Все зависит от того, кому как нравится и кто как может.

— Еще одно спорное утверждение, — возразила Айви. — Эту функцию вполне способны выполнять друзья, а иногда и работа. К тому же, — ее голос зазвучал сухо, — кое-кто достаточно повеселился за мой счет десять лет назад. Именно тогда я поняла, что быть клоуном — не мое призвание.

— Ну, зато ты отдохнешь. — Дейдре вспыхнула, но велела себе быть уверенней. — Наберешься сил, новых впечатлений.

— Силы мне определенно понадобятся, — согласилась Айви. — Ты хоть представляешь, во что меня втянула?

С некоторой опаской Дейдре спросила:

— И во что я тебя втянула?

— А ты не догадываешься?

Дейдре помотала головой, отказываясь верить, что она опять сделала что-то не так и подвела свою лучшую подругу.

— Представь, что подумают люди при виде меня и Дилана на твоей свадьбе, — опять вздохнув, принялась объяснять Айви. — Не считая жениха и невесты, именно ко мне и Дилану будет приковано всеобщее внимание. Учитывая нашу известность и то, что нас раньше связывало, это неизбежно породит новые слухи и толки, но вот какие — я даже думать сейчас об этом не хочу. Моя репутация уже однажды пострадала. Если бы ты знала, чего мне стоило наладить свою жизнь после того незабываемого первого раза, ты бы поняла, почему я не горю желанием все повторить.

— Я об этом как-то не подумала, — покаянно пробормотала Дейдре и быстро-быстро заморгала. — Если хочешь, — ее глаза стремительно наполнялись слезами, — уезжай. Я пойму, правда. — Она всхлипнула.

— Ну что ты такое говоришь! — с ласковой укоризной произнесла Айви.

Она взяла свою кузину за руку и повела за собой в спальню. Затем нашла платок и подала ей. Дейдре высморкалась.

— Значит, ты останешься? — с надеждой спросила она, продолжая шмыгать, но слезы прекратились.

— Конечно, остаюсь. — На губах Айви показалась слабая улыбка. — Разве я могу пропустить самое важное событие в твоей жизни? К тому же мы с Диланом заключили некоторое соглашение.

— Какое?

— Мы постараемся не попадаться на глаза друг друга до свадьбы — насколько это возможно, и не устраивать сцен. — Она взяла руку Дейдре и пожала ее. — Не нужно плакать. Что сделано, то сделано. Может, все не так уж плохо, и я просто сгущаю краски. Как говорится, обжегшись на молоке, дуют на воду, верно?

А может, и не сгущаю.

Так думала Айви спустя минуту после того, как Дейдре, немного успокоенная, спустилась вниз узнать насчет ужина.

В задумчивости Айви вышла на балкон и, возможно, поэтому не заметила на противоположном балконе Дилана. Знакомое покалывание в позвоночнике заставило ее поднять голову, и она встретилась с глазами, которые в прошлом обладали над ней почти гипнотической властью.

Как ни хотелось ей спрятаться от их пронзительного взгляда, уйти, когда Дилан уже увидел ее, она не могла. Не хватало только, чтобы он хотя бы на миг допустил мысль, что она его боится.

Она уверенно уселась в плетеное кресло.

— Привет! — Дилан по-мальчишески озорно ей улыбнулся. — Неплохой отсюда открывается вид, правда? — Он взмахнул рукой в направлении шумящего океана.

Айви кивнула и открыла книгу, сделав вид, что целиком поглощена ею.

Намеку он не внял.

— Что ты делаешь?

Она не ответила.

— Ты меня слышишь? — повысил голос Дилан. — Я спросил: «Что ты делаешь?»

— А то ты не видишь, — пробормотала она себе под нос. — Читаю, — громко добавила она, не поднимая головы.

Или, уныло признала она, пытаюсь читать.

Айви чувствовала на себе его взгляд, который прожигал ее насквозь. Это мешало ей сосредоточиться, но она упрямо смотрела в книгу, гадая, когда же успела забыть алфавит: своевольные буквы никак не желали складываться в слова.

Дилан на некоторое время замолк. Понаблюдав за ней пару минут, он спросил: