Андреа Лоренс - Секрет его возлюбленной

– Мне пора идти. Я сегодня веду занятие по йоге.

Он кивнул и снова посмотрел на Джареда. Тот снова смотрел мультик, слегка пританцовывая в такт музыке, и совершенно не испытывал интереса к происходящему. Кевин хотел было потянуться к нему, обнять, попрощаться, но сдержался. У них будет еще достаточно времени на это.

Наконец у него будет кто-то, кто будет рядом ближайшие шестнадцать лет и не исчезнет, как все остальные!

Но сначала надо разобраться с его матерью.

Кевин стоял, распахнув пассажирскую дверь своего «астона-мартина». Сабина чувствовала, что не хочет оказываться с ним наедине в машине. Это означало необходимость разговаривать, а к этому она была еще не готова.

– Просто садись. Чем дольше мы будем спорить, тем больше ты опоздаешь.

Сабина пронаблюдала, как автобус отъезжает от остановки, и еле слышно выругалась. Теперь она не успеет к началу занятия, если только он ее не отвезет. Вздохнув, она села в машину, Кевин закрыл за ней дверь и сел на место водителя.

– Один квартал прямо, и потом направо на светофоре, – сказала Сабина. Если сконцентрироваться на указаниях, возможно, не придется говорить о делах.

Она уже чувствовала себя виноватой. Каждый раз, когда она смотрела на Джареда, она вспоминала Кевина. Изначально она не собиралась ему лгать, но, как только узнала, что беременна, ее охватила жажда защитить своего ребенка. Она и Кевин были с разных планет. Он никогда не чувствовал к ней того же, что она к нему. И то же самое было бы справедливо по отношению к ребенку. Кевин просто купил бы его, как он покупал пакеты акций. А он заслуживал большего. Большего, чем имел сам Кевин.

Она сделала то, что считала нужным для защиты ребенка, и не будет за это извиняться.

– На втором светофоре поверни налево.

Кевин вел машину молча, и это все больше нервировало ее с каждой минутой. Ей была прекрасно знакома хватка, которой его пальцы охватывали кожаную обшивку руля. Все его мускулы были напряжены – это было видно по тому, как лежала ткань прекрасно сшитого костюма. Его гладкий квадратный подбородок тоже был напряжен, словно все его силы отнимали попытки держать под контролем эмоции и смотреть на дорогу.

Это было его характерной чертой. Когда они были вместе, он никогда не показывал эмоций. В тот вечер, когда она сообщила ему, что они расстаются, он тоже их не проявил. Ни гнева, ни печали, ни даже «не споткнись на пороге» – спокойный кивок, и всё. Он явно не испытывал к Сабине особых чувств, однако нынешняя ситуация могла наконец заставить его взорваться.

Он остановился у общественного центра, где она преподавала, и заглушил мотор. Затем взглянул на свой «ролекс»:

– Ты не опоздала.

У нее в итоге оставалось целых пятнадцать минут. Кевин ехал намного быстрее автобуса и не останавливался на каждом углу. И было бесполезно вылезать из машины – все равно придется ждать, пока закончится предыдущее занятие. Так что еще пятнадцать минут наедине с Кевином. Просто отлично.

Повисло тягостное молчание. Наконец он выговорил:

– Значит, я был таким ужасным? Плохо с тобой обходился?

Он говорил тихо и смотрел не на нее, а вперед сквозь стекло. Сабина почувствовала, что его крик нравился ей больше.

– Конечно нет.

Он повернулся и пронзительно посмотрел на нее темными глазами:

– Неужели я сделал что-то такое, что позволило тебе подумать, что я буду плохим отцом?

Плохим? О нет. Возможно, отвлеченным. Далеким. Отсутствующим. Никаким. Но не плохим, нет.

– Тогда почему, Сабина? Почему ты умолчала о таком важном событии? Почему спрятала Джареда от меня? Сейчас он маленький, но однажды он заметит, что у него нет папы, как у других детей. Господи, а что, если бы он подумал, что я его не хотел? Господи, Сабина. Я, конечно, этого не планировал, но все-таки он мой сын!

Когда он так говорил, все ее объяснения начинали выглядеть смешными. Как ей объяснить, что она не хотела, чтобы Джаред вырос богатым, но нелюбимым? Что она хотела, чтобы он был рядом, а не в какой-нибудь дорогой частной школе? Чтобы он не стал «успешным», а на деле абсолютно пустым, как его отец?

– Я боялась, что я его потеряю.

На его щеках все еще ходили желваки от подавленных эмоций.

– Ты подумала, что я его у тебя заберу?

– А разве ты бы этого не сделал? – Она посмотрела на него с вызовом. – Ты бы ворвался в палату в момент его рождения и заявил бы свои права. Твоя семья пришла бы в ужас от того, что такая, как я, будет воспитывать наследника «Экспресс-перевозок Брукса». Несложно было бы объявить меня неспособной матерью и найти нужного судью из круга твоего отца, который обеспечил бы тебе полную опеку.

– Я бы так никогда не поступил.

– Ты сделал бы то, что, с твоей точки зрения, было лучше для ребенка, и откуда мне было знать, что войдет в этот список? Что, если бы ты решил, что ему будет лучше с тобой, а я представляю проблему? У меня недостаточно денег и связей, чтобы противостоять тебе на этом поле.

Сабина чувствовала, как слезы подступают к глазам, но плакать перед Кевином не собиралась.

– Я не вынесла бы, если бы ты препоручил его заботам нянек и учителей. Покупал его расположение дорогими подарками, потому что у тебя не было бы на него времени. И отослал в частную школу, как только он бы достаточно подрос, – просто чтобы от него избавиться. Джаред не был запланирован. Не был золотым плодом твоего социально приемлемого брака. Я боялась, что ты захочешь забрать его из принципа, но не будешь его любить.

Кевин молча слушал ее гневную тираду. Его злость, казалось, ушла, и теперь он просто выглядел эмоционально опустошенным. Сейчас он был очень похож на Джареда после долгого дня, особенно если тому не удалось вздремнуть.

Сабине захотелось отбросить с его лица спадавшие на лоб темные волосы и провести ладонью по жесткой щеке. Но она не будет этого делать. Ее привязанность к нему ей пришлось преодолеть и в первый раз. Годы не притупили ее влечения, но сейчас это только создаст лишние сложности.

– Я не понимаю, почему ты так решила, – сказал он наконец более спокойным тоном.

– Потому что это именно то, что было с тобой, – ответила Сабина, тоже понизив голос. – Няни и пансионаты – это то, что тебе привычно. Ты мне сам говорил, что твои родители всегда были слишком заняты, чтобы уделять время тебе и твоим братьям и сестрам. Как воспитатели менялись у вас, словно перчатки. Помнишь, каким несчастным и одиноким ты себя чувствовал, когда родители отослали тебя в школу? Ты мне рассказывал. Я не хотела той же судьбы для Джареда, даже если это шло бы в комплекте со всеми богатствами мира. Я не собиралась отдавать его тебе, чтобы он жил той же пустой жизнью, что и ты. Чтобы его воспитывали как будущего директора «Экспресс-перевозок Брукса».