Я (ненавижу) люблю тебя (СИ) - Чудная Алиса

Он подмигнул и переключился на других своих инста-друганов, а я выдохнула, закрыла вкладку и с силой хлопнула ладошкой по столу.

Моя подозрительность достигла своего предела.

Теперь я была уверена, что он решил надо мной жестоко подшутить. И мне это не нравилось. Вообще не нравилось.

Голод подкрался незаметно. Где-то около полуночи, я на цыпочках, боясь разбудить родителей, шла в сторону кухни, чтобы что-нибудь схомячить. Ощущала себя ночной жрицей, и грозила себе, что если не завяжу с этой похабной привычкой, то точно не смогу втиснуться в любимые джинсы.

С холодильником здоровалась будто с родным. Он приветственно зажег лампу, когда я открыла дверцу и стала осматривать полочки. На одной из них нашла батон колбасы, на другой кусок сыра. Достав эту вкуснятину наружу, я быстро сделала нарезку, и сложив это все на небольшую тарелку, поспешила вернуть продукты в холодильник.

Взяв тарелку со стола, я прислушалась и услышала, как открывается дверь родительской спальни. Улыбнулась, ведь знала, что в кухню, как и я ранее, крадется мама. Она недели две назад села на диету, сокрушаясь, что не может влезть в любимый брючный костюм. На мой взгляд, фигура у мамы была очень даже неплохая, но с ней спорить я не стала. Бесполезно.

Я метнулась в сторону шторки и, так и держа тарелку в руках, скрылась за ней, осторожно подглядывая.

Эх, мама-мама… Нельзя же так! Какой пример ты дочери подаешь, а?

Чтобы скрыть поднимающийся во мне смех, я крепко зажала нос рукой. Мне помогало обычно, главное – не забывать делать глубокие вдохи и выдохи ртом.

Мама, как и я, не стала включать свет, а сразу прошла к холодильнику. Достав оттуда тот же самый батон колбасы, отпилила половину ножом и просто принялась есть, откусывая от него приличные куски. Наконец, старшая ночная жрица насытилась и, скрыв следы своего пребывания на кухне, вернулась обратно в комнату, чтобы и дальше смотреть сладкие сны. Я же, для верности выждав минут пять, вернулась в свою комнату с добычей и уставилась в монитор компьютера.

Погрузилась в просмотр любимого сериала про студентов. И плевать, что завтра так тяжело будет встать с кровати на первую пару. Главное – мне сейчас хорошо.

Разбудила меня вибрация телефона… Надо же, я так и уснула в удобном кресле перед монитором. Взглянула на часы – три утра. И кому там не спиться в такую рань?

«Тебе подружки передали мой месседж?»

Номер, с которого было отправлено сообщение, я знала наизусть. Достала окольными путями через своего старого друга, который учился в одной группе с Петей.

В душе поднялась волна гнева и я было принялась набирать ответ, однако вовремя остановилась. Нет уж, фигушки! Не дождешься! Пока не объяснишь всего, что ты себе там придумал. Стерев написанное «Ну ты и козел!», я включила режим без звука на телефоне и поставила его на зарядку. Сама же перебралась в постель. Очень хотелось спать.

Коснувшись головой подушки, я на миг представила себе его. Небось сидит там и ждет ответа. Ну и ладно, ему полезно, чтобы не зазнавался. А я вот буду спать. И видеть прекрасные сны, в которых… Ну, в общем, хорошие сны!

На утро встала разбитой. Вопреки моей уверенности, мне всю ночь снились кошмары. Сначала за мной гонялась Илона, у которой руки превратились в ножницы, и ими она мне грозилась подправить лицо. Потом приснился Петя со спортивной сумкой цвета молочного поросенка, которая была подозрительно тяжелой. Он поставил ее передо мной и, расстегнув молнию, принялся зачерпывать монеты, которые тут же кидал в меня. Я уворачивалась, просила его остановиться, но он лишь смеялся и приговаривал: хотела миллион в мелких купюрах, я постарался для тебя.

Монетки попадали в меня, причиняли боль, и я, через некоторое время взвыла, глядя на то, как покрываюсь синяками, словно пятнами. Как леопард, блин! И в это время меня настигла Илона, которая цепко вцепилась мне в плечо одной своей клешней, и теперь шипела мне на ухо: ты хотела его? Хотела? Признавайся, маленькая дрянь!

– Да прекратите же вы! Ничего я не хочу! Проваливайте к черту! – заорала я, и резко села на кровати.

Мама, которая в этот момент будила меня в универ, смотрела широко распахнутыми от удивления глазами, но молчала.

– Прости, ма, – я ладошками провела по влажному от холодного пота лицу, стараясь стереть с него ночной сон. – Кошмар приснился.

– Вставай, моя хорошая, не то опоздаешь, – погладила меня мама по спутанным волосам и вышла из комнаты.

– Ну гад! Уже и в сны мои пробрался, скотина! – воскликнула я, с силой ударив по кровати кулаком. – Ну я тебе сегодня покажу! И этой твоей… руки-ножницы тоже!

Петю-идиота я отловила только на большом перерыве между второй и третьей парой. Он, как ни в чем не бывало, шел по коридору второго этажа. Завидев его макушку, я скинула девочкам сумку и понеслась, расталкивая студентов локтями. Забежав за угол – налетела на него, пребольно стукнувшись носом о его спину.

– Ты с ума сошла, малявка? – он повернулся и теперь грозно смотрел на меня сверху, как бы приколачивая одним взглядом к полу.

Потирая нос, я гневно фыркнула и ответила ему таким же взглядом, хотя это и смотрелось нелепо, так как я была значительно ниже его. Петя рассмеялся.

– Не сопи так, бульдозер, не то мозги через нос высопишь.

– Ты – низшая ступень эволюции, которая может позавидовать развитию одноклеточной инфузории-туфельки, и ты мне сейчас расскажешь все, что вчера сказал моим подругам и однокурсникам!

Выпалив это, я покраснела и нервно огляделась по сторонам, ища опору – ноги затряслись. Петя с минуту помолчал, удивленно рассматривая меня и пытаясь понять, не шучу ли я, а после заржал еще сильнее.

– Браво! На этот раз тебе удалось меня удивить, – похлопал он руками и отвесил поклон.

Я не знаю, что в тот момент внутри меня перегорело, какой предохранитель, но завидев его макушку на уровне своих глаз, я что есть силы стукнула по ней ладошкой, отвешивая, так называемого, леща. Сама испугалась того, что сделала, и неуверенно шагнула назад, подальше от Пети. А потом еще шагнула, глянув в его потемневшие от гнева глаза. И еще шаг…

Рассекая лицом воздух, я неслась по коридору в сторону женского туалета. Только эта комната мне теперь казалась безопасной, куда не посмеет сунутся этот олух, бегущий за мной следом. Однако, когда до заветной двери оставалось всего несколько метров, чья-то рука бесцеремонно сцапала меня за шиворот толстовки и в следующую секунду я была впечатана в стену.

Смотрела в его темные, почти черные глаза и мысленно задавала вопросы маме – Мама, почему я такая дура? Зачем ты меня такой родила?

Хотелось потрогать его волосы, погладить их. Хотелось извиниться за этот нелепый подзатыльник, который отвесила, совсем не подумав о том, в каком свете выставлю его перед другими студентами.

Его взгляд действовал на меня как гипноз. Я растворялась в его глазах, тонула, задыхалась…

Резко мотнув головой, я сбросила с себя оцепенение. Все стало на свои места. Извиняться не хотелось, и вообще, сам баран, получил заслужено. Гладить по волосам не хотелось тоже, зато очень чесалась ладошка, чтобы залепить ему еще и пощечину. Ишь, чего удумал – порядочных девушек обманывать!

Атмосфера в коридоре изменилась. Я только сейчас начала замечать, что все вокруг смотрят на нас, словно ожидают шоу.

И только я решила ему залепить пощечину, да такую звонкую, чтобы слышали даже те, кто спокойно брел по своим делам этажами выше-ниже, как Петя меня опередил. С силой сжал мое плечо, и… поцеловал.

Я потерялась… Забыла, где мы находимся, и что вообще происходит. Вокруг постепенно стихал гул студентов, глазевших на нас и не верящих во все происходящее. А мне было наплевать. Даже если это было не серьезно, даже если было злой шуткой, которую со мной решили сыграть Петя и жизнь – я хотела насладиться каждой секундой полета, чтобы потом, когда я упаду с небес, рухну оземь и потеряю крылья, в памяти остались воспоминания краткого триумфа.