Исцели меня (СИ) - Борисова Алёна

— Я иду контролировать тебя. Таблетки выпьешь, и я уйду.

— У тебя наверняка нет друзей, да?

— Почему? Достаточно у меня их.

— Тогда я им сочувствую.

Мы вошли в комнату, я прочитав бумажку, где расписан прием лекарств, выпила всё как надо.

— Теперь иди отсюда. — на мои слова Андрей лишь подошел еще ближе, обжигая лицо своим дыханием. От него пахло крепким кофе.

Он внимательно осмотрел моё лицо, затем глубоко вдохнул, прикрыв глаза и вышел. Его поведение было очень странным. Я не понимала, что ему от меня надо и что творится в его голове.

Дни летели очень быстро. Я даже не заметила, как прошла неделя моего проживания в этом доме. Каждый день Андрей сам приходил за мной, чтобы позвать на завтрак. Первые дни я посылала его, а теперь уже привыкла даже.

Но сегодня он за мной не пришел. По времени мы завтракали всегда либо в восемь, либо в девять утра. Но время уже десятый час, а он так и не пришел. Когда я уже сама собиралась спуститься, раздался тихий стук в дверь.

— Да ладно, ты вдруг стучаться решил? — крикнула ему. Но когда дверь открылась и вошел Марат, я потеряла дар речи. — Ты?

— Впустишь? — спросил он, опуская глаза в пол.

— Зачем ты пришел? — я сжала челюсть так, что казалось выпадут зубы.

— Поговорить. — он закрыл дверь и встал посреди комнаты.

— О чем? О том что мне досталось из-за тебя и твоей шлюхе? Или может о том, что нужно ещё раз под кого-нибудь лечь?

— Оксан, прости меня. — он резко упал на колени, опустив голову. — Я знаю, что поступил как самая настоящая гнида, но не в моих силах вернуть время назад.

— Ты не гнида, ты кусок говна, в который я однажды наступила по своей глупости. — смотря на Марата я вспомнила, как он рвал и метал, когда меня завели к нему. Как он пытался вырваться ко мне, но не мог. — Я благодарна тебе за то, что однажды вытащил меня из того борделя, теперь мы квиты. Исчезни из моей жизни навсегда.

— Что мне сделать, чтобы ты меня простила? Люди ошибаются и я не исключение. — мы смотрели друг другу в глаза.

— Уходи. Я тебя простила. — по моим щекам потекли слезы, что в принципе не присуще мне.

— Прости меня, я всю жизнь теперь твой должник. Если когда-нибудь тебе что-то понадобится, я всегда тебе помогу. — он встал и посмотрел на меня с такой болью в глазах, что мне даже стало его жаль. Я знаю его давно и сейчас вижу, что ему тоже больно.

— Будь счастлив. — прошептала ему, когда за ним уже закрылась дверь.

Андрей.

После того, как ушел Марат, я решил проверить Оксану. Вошел к ней и застал её у окна. Она стояла ко мне спиной, сложив руки на груди и смотрела в окно.

— Выйди. — прошептала не поворачиваясь ко мне.

— Я не знаю, что говорят в таких случаях. Просто пришел поддержать. — я подошел к ней вплотную, прижимаясь грудью к её спине и положил руки на плечи. Она их не скинула, даже не шелохнулась.

Мы стояли молча мнут пять, затем она развернулась и уткнулась в грудь. Такая маленькая, хрупкая и беззащитная девочка. Я прижал её к себе, гладя по волосам словно ребенка. Она всхлипывала и крепко держалась за мою футболку.

Долго времени ей не понадобилось, чтобы прийти в себя. Оксана подняла на меня заплаканное лицо и замерла. Я большими пальцами вытер её мокрые от слез щеки и она неожиданно поцеловала меня в губы.

Осторожно, нежно, ласково, её губы коснулись моих. Я сначала даже растерялся, затем позволил ей проникнуть языком в мой рот. Как только я разомкнул губы, Оксана застонала, переплетая наши языки.

Я обнял её за талию и прижал теснее к себе. Одна её рука обвила мою шею, вторая лежала на моей груди. Возбуждение снесло все рамки, поцелуй стал яростнее и глубже. Мы словно пожирали друг друга.

Я прижал хрупкое тело к стене, проникая рукой под кофту на её спине. Кожа оказалась очень нежной и бархатистой на ощупь. Прижался к её бедрам пахом, чтобы она почувствовала насколько сильно я её хочу. Оксана не оттолкнула, наоборот прижалась ко мне ещё ближе, хотя куда ещё.

Член в штанах пульсировал, требуя оказаться внутри этой сладкой девочки. Я подхватил её под бёдра и бросил на кровать, нависая сверху. Оксана одним рывком стянула с меня футболку и провела ладонью по моей груди, где красовался ни одни шрам из юности. По телу пробежал холодок от её прикосновений.

Я проник под её кофту и просунул руку под бюстгальтер. Она выгнулась, издавая протяжный стон. Я начал покрывать её шею поцелуями, не замечая, что оставляю следы.

Напряжение было максимальным, поэтому я недолго думая стянул с неё кофту, расстегнул лифчик и отбросил в сторону. Передо мной оказалась её упругая маленькая грудь с большими горошинами. Я прикусил один сосок и тут же поцеловал, затем второй. Оксана извивалась подо мной, царапая своими коготками мою спину.

Сил терпеть больше не было, поэтому я стянул с неё штаны вместе с трусиками и провел ладонью по влажным складочкам. Оксана изогнулась и издала рваный выдох. Я размазал влагу у неё между ног и вошел одним пальцем.

— Пожалуйста… — прошептала она, подаваясь бедрами вперед. Мне не нужно было слов, чтобы понять, о чем она просит.

Я стянул с себя штаны вместе с боксерами и резко вошел, подхватив её под ягодицы. Она застонала, сминая руками простынь.

Я входил в неё на всю длину, сжимая в ладонях упругие ягодицы. Она же стонала в ответ, впиваясь коготками мне то в шею, то в спину, то в плечи. Страсть затмила разум и я сам не заметил как начал вдалбливаться в неё, выбивая крики из её сладкого рта.

Пара последних мощных толчков и мы кончили одновременно. Её грудь тяжело вздымалась, как и моя. Наши тела были мокрыми от пота, а руки дрожали, словно после тяжелой тренировки.

Я лег рядом, сжимая в руке аккуратную грудь. Оксана повернулась ко мне и провела пальчиками по моей груди.

— Откуда у тебя столько шрамов? — спросила осторожно, заглядывая в глаза.

— С юности. — я поймал её руку и поцеловал.

— Расскажешь?

— Сейчас?

— Почему бы нет. — она пожала плечами и положила голову мне на грудь. Мне казалось, что это самый лучший день в моей жизни.

— Мои родители были алкашами. Приводили в квартиру каждый день своих собутыльников, напивались, а я рос сам по себе. Первый шрам получил, когда решил залить кипятком себе лапшу быстрого приготовления. Мне тогда было четыре или пять лет, точно не помню. Чайник оказался тяжелым для меня, и я пролил кипяток на себя. — я постучал по груди, где виднелся самый большой шрам. — Остальные получил, когда дрался с парнями на улице и в тюрьме.

— Ты сидел? — она подняла на меня удивленное лицо.

— Да, шесть лет за убийство по неосторожности. Один из собутыльников, что пил с родителями, решил поиздеваться надо мной. Я долго терпел, предупреждал его не один раз, но пьяному море по колено. Довел он меня, я не выдержал и ударил его головой об стол.

— Насмерть?

— Мед экспертиза решила, что насмерть, но это не так. Я ударил его и пошел, он решил встать и неудачно упал головой об стол, чем добил себя. Но как ни странно мне дали всего шесть лет. Могли упечь и на десять и больше.

— Не жалеешь, что так вышло?

— Нет. Тюрьма сделала из меня того, кем я сейчас являюсь. Не попади бы я туда, неизвестно как бы сейчас было. — я поцеловал её в макушку, вдыхая уже родной аромат. — А ты как попала в дет дом?

— С рождения. Нашли утром возле больницы и отдали туда.

— Мне очень жаль.

— Ты даже не представляешь, как жаль мне. Всегда мечтала о любящих родителях и крепкой дружной семье.

— Она у тебя будет, я обещаю.

— Андрей… — она привстала на локте и посмотрела на меня. — То что сейчас произошло, это ничего не значит. Тебе было хорошо, мне было хорошо, но ничего больше не будет. Просто секс, никаких отношений.

— Оксан, я понимаю, что ты молодая, тебе нужно влюбиться по уши, и поверь, это будет, но не сразу. Я дам тебе всё, что ты пожелаешь, просто так, без каких-либо условий. Ты мне нравишься, почему бы нам не попробовать?