Недотрога - Кузнецова Валентина Владимировна

— Бабуля, да мы и так уже по кусочку съели.

— Ничего не знаю, для вас пекла, так, чтобы все съели.

Прасковья Ивановна хлопотала у плиты. Поглядывала на внучку, видела печаль в ее глазах и догадывалась, из-за кого.

Что Игнат приехал, Маша узнала от Даши. Даша, как всегда, метеором прибежала к Маше и затараторила:

— Мы с Костиком идем в кино, ты с нами не хочешь? Наконец-то Игнат с Валеркой приехали, а то занятия пропускают. Костя их поругал.

— Нет, в кино не пойду. Я там для вас буду лишней. Даша, ты к экзаменам-то готовишься? А то порхаешь, как стрекоза, потом поздно будет.

— Живы будем — не помрем, — со смехом ответила Даша и опять, как метеор, полетела дальше.

В начале марта очень серьезно заболела Прасковья Ивановна. Ее на скорой увезли в больницу, у нее случился инсульт.

— Как же я буду без бабули? — испугалась Маша.

— Все будет хорошо, — успокаивала ее Даша. — Пока бабуля в больнице, давай сделаем генеральную уборку. Бабушка вылечится, вернется домой, а тут чистота и порядок.

Девушки, засучив рукава, взялись за работу. Навели порядок. Но в одной комнате перестал гореть свет. Девчонки и так и сяк покрутили, пощелкали — не горит.

— Давай парней попросим, может, помогут. Я сейчас к ним схожу, попрошу, чтобы посмотрели, если не смогут сделать, будем вызывать электрика.

— Даша, а это удобно — попросить парней?

— Машунь, я сейчас кого-нибудь к тебе отправлю, а сама пойду домой. Ведь уже вечер и уже поздно. Не переживай, все будет хорошо, — Даша хлопнула дверью.

Через десять минут прозвучала трель звонка. Маша открыла дверь, там стоял Игнат:

— «Электрика» вызывали?

— Проходи, пожалуйста, в бабушкиной комнате не горит свет. Пока бабушка в больнице, мы с Дашей решили сделать генеральную уборку, и вот проблема.

Игнат прошел в бабушкину комнату. Так как был уже вечер, в комнате было темно.

— Маша, тебе придется мне посветить фонариком, здесь темно.

Девушка взяла фонарик и стала ему подсвечивать. Игнат пошевелил контакты, и свет загорелся.

— Вот и все, — похвастался парень.

— Игнат, может чаю попьешь? — спросила Маша. — У нас есть свежее печенье, мы с Дашей испекли.

— Не откажусь, — ответил Игнат.

Они сидели на кухне и пили вкусный чай со свежим печеньем. Игнату не хотелось уходить.

— А бабушку надолго в больницу положили? — спросил он.

— Не знаю, но буду надеяться, что скоро выпишут, — ответила Маша.

На кухне воцарилась тишина. Игнату хотелось остаться, Маше хотелось, чтобы он не уходил.

Встав, взяв со стола чашки из-под чая, Маша сделала шаг к раковине. Игнат поднялся, обнял ее со спины. Маша поставила бокалы в раковину. Игнат, обнимая ее, спросил:

— Можно я расплету наконец-то твою косу?

— Можно, — просто ответила девушка.

Сняв резинку с конца косы, он нежно и аккуратно начал ее расплетать, пропуская каждую прядь через свои пальцы.

Когда коса была расплетена и Маша была как русалка, Игнат развернул ее к себе лицом и начал целовать в ее пухлые губки. То ли после чая с сахаром, то ли после печенья губы Маши были очень сладкие.

Как они оказались в постели, не понимали. Игнат никак не мог насытиться девушкой, которая так ему нравилась.

Ночная темнота в комнате… Сплетение рук, соединение ног, слияние тел… Нежный шепот, легкие, переходящие в страстные поцелуи… Эта ночь принадлежала только им, в этом мире были только они вдвоем: он и она.

Игнат был первым мужчиной Маши.

Но прекрасный сон заканчивается. Наступает утро. Игнат ушел от Маши рано утром, как он объяснил, чтобы соседи не видели и не болтали.

На следующий вечер Игнат пришел снова. За пазухой у него была спрятана роза для Маши.

Прозвучала трель звонка. Маша открыла дверь, там на пороге стоял Игнат.

— Здравствуй, проходи, — приветствовала она юношу.

— Здравствуй, — улыбаясь, сказал Игнат и закрыл за собой дверь.

Обнимая Машу, он ойкнул.

— Что случилось? — спросила Маша.

— Уколола в самое сердце, — засмеялся Игнат и достал из-за пазухи розу. Подавая цветок девушке, он обнял и поцеловал. Маша была в восторге.

— Спасибо, правда, я люблю ромашки, но где их в марте можно найти.

Маша взяла вазу и поставила цветок в вазу.

— Игнат, ты будешь ужинать? Я кое-что приготовила для нас, — спросила девушка.

— Конечно, я такой голодный.

Быстро накрыв на стол, они сели кушать. После ужина стали пить чай. Маша чайной ложечкой зачерпнула немного варенья и отправила себе в рот. Капелька клубничного сиропа осталась на ее пухлой губке, и она слизнула ее языком. Игнат, наблюдавший все это, не выдержал. Он встал из-за стола, поднимая за собой Машу.

— Ты моя, — говорил он, целуя ее пухлые губки.

— Твоя, — вторила ему Маша.

Игнат не переставал целовать Машу. Расплетал ее косу.

Оставленная еда на столе, немытая посуда — все уже было неважно. Важным были только он и она, две половинки одного целого…

На следующий день Игнат пришел снова, снова была сказочная ночь. Так было каждый вечер, пока не зашел разговор о том, что выписывают бабушку из больницы. Сказка кончилась.

Уходя рано утром от Маши, Игнат выронил из куртки паспорт. Маша обнаружила его, убрала с глаз долой: «Чтобы не было разговоров», — сказала она сама себе.

Первое апреля было пасмурным и холодным. Всегда ждешь прихода весны, а она не всегда приходит вовремя.

Бабушка Прасковья Ивановна проболела почти месяц. При выписке врач давал наставления:

— Не перетруждайтесь, больше отдыхайте, и, самое главное, никакого стресса.

— Мил мой человек, ты мне лучше дай справку, что я в здравом уме и твердой памяти.

Врач и правда сделал ей такую справку.

Маша забрала бабушку из больницы на такси. Приехав домой, с радостью поздоровались со встречающей их Дашей.

— Дашечка-душечка, ты бы как-нибудь привела ко мне своего ухажера, мне с ним потолковать надо.

— Хорошо, бабуля, позову Костю, — заверила Даша.

— А что это у моей внучки глаза сияют? Влюбилась, что ли?

— Ну, что ты бабуля, в кого? — покраснев, ответила Маша.

Но ни бабушку, ни тем более Дашу не обманешь.

Первый месяц апреля миновал Игнат так и не пришел за паспортом.

«Может, еще не хватился, но ведь он ему, наверное, нужен, — переживала Маша. — Завтра после школы занесу».

Уроки пролетели быстро, но после школы зайти к Игнату не удалось. Освободившись часа через два, девушка побежала в квартиру 59, чтобы отдать документ.

Дверь в квартиру была не закрыта. Маша тихонько зашла в помещение. В квартире кто-то был. По голосам она узнала Игната и Жанну.

— Ты зачем пришла? — обратился Игнат к Жанне.

— Игнат, ты помнишь спор на Новый год. С меня требуют результат. Ты спорил, должен ответ держать, — продолжала Жанна.

— Я был в дрезину пьяный, я даже не помню этого спора.

— Не увиливай, есть свидетели, они подтвердят. Так ты переспал с Машкой или нет? Выиграл спор или проиграл?

— Проиграл, не спал я с ней, не буду я ей жизнь портить.

— Да, что за недотрога такая, все парни с нее пылинки сдувают, а сделать ничего не могут, — взбесилась Жанна.

Маша была в шоке. Она не понимала, как тихонько положила паспорт и вышла за двери.

Мир для нее рухнул. «Значит это был спор, — думала девушка. — Как он мог так со мной поступить? Что я ему плохого сделала?» Были одни вопросы, ответов не было.

Домой она пришла вся в слезах. Бабушка забеспокоилась:

— Все ли у тебя, Машуля, нормально?

— Все хорошо, бабушка, — сдерживая себя от слез, отвечала Маша.

Маша ушла к себе в комнату и весь оставшийся день проплакала.

Вечером пришли Даша с Костей.

— Вот, привела кого просили, — так приветствовала Даша Прасковью Ивановну.

— Здравствуйте. Ты-то мне и нужен, мил человек, — обратилась бабушка к Косте. — Найди нам, пожалуйста, человека, который правильно оформит бумаги по дарственной от меня к Маше, хочу на нее квартиру переписать, пока не померла.