Марион Леннокс - Пять слагаемых счастья

Что ж, совсем неплохо.

Шенни сделала шаг назади посмотрела на рисунок, который только что закончила. Ее первая корова. Она даже похожа на корову, только ноги подкачали.

Окинув взглядом детей, Шенни осталась довольна. Все четверо увлеченно рисовали.

Уже четыре часа. Может, уже пора звонить в полицию? Черт бы его побрал. О чем он думает?

Пирс отчаянно старался не превышать скорость. Он оставил детей всего лишь на час, в надежде, что эта женщина ― как там ее? Шеннон? Нет, Шенни ― приедет вовремя.

Даже если эта Шенни и приезжала, сейчас она уже далеко. Дети скорее всего сильно напуганы.

Во дворе своего дома Пирс увидел полицейскую машину. Должно быть, это фармацевт вызвал полицию, подумал мужчина, вспоминая, с каким недовольством тот вручил ему лекарство для Бесси. Все в городе думают, что этим детям будет лучше без него.

Но где же они?

Из-под навеса появились двое полицейских. С ними рядом шла рыжеволосая женщина. Невысокая. Стройная. В выцветших джинсах, яркой красной ветровке, забрызганной зеленой краской. Краска даже на курносом носике.

Пирс начал вспоминать. Один из праздников в семье Руби. Парень, его ровесник, дразнит его. Тут появляется маленькая девочка, подходит прямо к своему кузену и изо всех сил наступает ему на ногу. Тот кричит от боли.

– О боже, прости меня, Мак, ― говорит девочка, но в ее голосе не слышно сожаления. Затем она поворачивается к Пирсу и улыбается ему: ― Привет. Я ― Шенни. Как тебя зовут?

Неужели это на самом деле она?

– Пирс, дорогой, мы здесь, ― крикнула Шенни, широко улыбаясь, и помахала ему рукой как ни в чем не бывало. ― Как наша малышка Бесси? Ты купил то, о чем я тебя просила?

– Ммм… привет, ― пробормотал он.

Удивительно, но полицейские тоже улыбались.

Пирс узнал их, они приезжали сюда две недели назад с сотрудниками социальной службы.

Тогда они уехали в очень мрачном расположении духа. Сейчас же все совсем наоборот. Молодой полицейский глупо улыбался, а тот, что постарше, смотрел на Шенни очень доброжелательно.

– Итак, в пятницу вечером, ― сказал молодой полицейский.

– Я дам вам знать позже, ― ответила Шенни. ― Мне надо посоветоваться с кузеном. Детей нельзя оставлять одних.

Ого!

– Тогда увидимся позже, ― вмешался второй мужчина. ― И удачи вам с той коровой, мисс. Уверен, вы в конце концов сможете нарисовать ей нормальные ноги.

– Я позвоню вам в пятницу, ― не унимался молодой. ― Спасибо за номер телефона. Я его не потеряю.

Они оба дружелюбно помахали Пирсу, сели в машину и уехали.

Пирс остался наедине с Шенни.

― Так ты Шенни?

– Ты так думаешь? ― ее брови взметнулись вверх. Как только полицейская машина скрылась за поворотом, она остановилась. ― Тебе следует проверить это, если тебе важно знать, с кем ты оставляешь своих детей.

– Послушай, я…

– О чем ты вообще думал? Венди напугана. Я уже хотела сказать полицейским, что для детей будет лучше, если о них позаботится кто-нибудь другой. Что ты за отец? Черт возьми, где ты был?

– Не могла бы ты следить за тем, что говоришь? Я пытаюсь отучить их ругаться.

Шенни глубоко вздохнула.

– Ты издеваешься? Брошенные, голодные дети учатся не ругаться?

– Они не голодные.

– Да? И что же ты оставил им на обед?

– Не знаю, ― ответил он, пытаясь сосредоточиться. ― Есть яйца, бифштекс, сосиски…

– Для всего этого нужна печь.

– У нас она есть.

– И как, по-твоему, дети ее разожгут? ― Шенни презрительно посмотрела на него.

– Слушай, я уснул.

– Правда? ― удивилась она. ― Пока ты спал, твои дети умирали с голоду.

– Дети не умрут, если пропустят обед. ― Шенни смерила его осуждающим взглядом.

– Папа, ― услышал Пирс голос Венди. Девочка подошла ближе и встала за спиной Шенни, как будто защищаясь.

Пирсу стало еще хуже. Он подвел Венди. Он так долго завоевывал ее доверие!

– Дьявол, Венди…

– Не ругайся при детях! ― ледяным тоном проговорила Шенни.

– Послушай, я заснул, ― в отчаянии произнес он. ― Я всю ночь не спал. Венди, скажи ей, что я не спал. Мне пришлось долго ждать в аптеке, и я не мог оставить Бесси одну. Я сел с ней в машину и заснул.

Пирс развел руками. Возможно, у него не получится убедить Шенни, но это не важно. Главное ― убедить Венди.

Наконец девочка заговорила.

– Он на самом деле не спал всю ночь. И, скорее всего, прошлую ночь. Мне приснился кошмар, и он приготовил мне горячий шоколад.

Шенни немного смягчилась.

– Так ты говоришь, у него есть оправдание?

– Он ужасно выглядит.

– Это точно, ― согласилась Шенни. ― Когда он в последний раз брился?

– Он хорошо выглядит, когда побреется.

По крайней мере, они становятся на мою сторону. Возможно.

Венди подошла к Пирсу, взяла у него Бесси и вернулась на место.

Все-таки она не на моей стороне.

– Мне на самом деле очень жаль.

– Я подумала, ты сбежал.

– Я обещал тебе, что никогда не сделаю этого.

– Мужчины всегда врут. Мне мама сказала. ― Пирс не знал, что ответить. И тут вмешалась Шенни.

– Знаешь, мой папа никогда не говорит неправду. А я знаю его двадцать девять лет. Иногда он совершает ошибки ― однажды он оставил меня на катке на пять часов, потому что читал интересную книгу, ― но он не врет. ― Она повернулась к Пирсу. ― Ты голоден?

– Немного.

– У нас есть холодные сосиски, ― сообщила Венди. ― А Шенни испекла печенье с шоколадной крошкой.

– Печенье с шоколадной крошкой?

– Это мое фирменное блюдо, ― скромно призналась Шенни.

– Но дрова же закончились.

– Шенни нарубила дров, а мальчики сложили их, ― объяснила Венди.

Шенни нарубила дров. Разожгла печь. Напекла печенья.

Пирс был поражен.

– Я знаю, ― с напускной скромностью сказала Шенни. ― Называй меня феей.

– Руби сказала, что ты художница.

– Похоже, рубить дрова у меня получается гораздо лучше. Я не смогла нарисовать ноги у коровы. И потом, физические упражнения помогли мне выпустить пар. Я уже почти не злюсь.

– Не злишься?

– Действительно, с чего бы мне злиться? Меня всего лишь заманили сюда нечестным путем…

Пирс уже решительно ничего не понимал.

– Каким еще путем? ― слабо спросил он.

– Один ребенок. Руби сказала, у тебя один маленький ребенок. Я позвонила тебе, и ты подтвердил это.

– Ничего я не подтвердил. Но Руби действительно могла так сказать. Я подумал, тебя надо заманить сюда каким-нибудь образом, а потом уговорить остаться.

И тут Бесси громко заплакала.

– Может, останешься, пока мы не покормим Бесси? ― спросил Пирс.

– Я останусь до тех пор, пока ты не объяснишь мне все, ― мрачно проговорила Шенни. ― А потом я убью либо тебя, либо тетю Руби.