Мишель Дуглас - Отпуск на краю земли

Это уже кое-что.

Кент быстро поднялся на крошечную веранду перед домиком и отпер дверь. Джоузи пошла за ним. Все домики казались очень маленькими. Она надеялась…

Дверь распахнулась. Джоузи испытала разочарование. Когда Марти и Фрэнк сказали: «Домик», она подумала… Ну, она не ожидала пятизвездочной роскоши или чего-нибудь в этом роде, но надеялась хотя бы на минимальный комфорт.

Домику можно было дать лишь одну звездочку, да и то с натяжкой.

— Здесь есть все, что вам нужно. Диван раскладывается.

Она шагнула в комнату и огляделась по сторонам. Где цветы? Ваза с фруктами? Бутылка шампанского в знак приветствия? На полу ни одного коврика, на стене — ни одной гравюры. На диване не оказалось яркого покрывала. Если на то пошло, там вообще не было покрывала, ни серого, ни какого-либо еще.

Надо признаться, в комнате оказалось чисто. При свете висевшей над головой электрической лампы — без абажура — Джоузи увидела стол и два деревянных стула.

Неужели было так уж трудно постелить скатерть?

— Кухня полностью оборудована.

Так оно и было. Духовка и небольшие электрические плитки, тостер и чайник. Но ни бесплатного чая, ни бесплатного кофе. И никакой посудомоечной машины. Она не хотела многого, но…

Внезапно ей пришла в голову ужасная мысль.

— Здесь есть ванная комната?

Кент молча подошел к дальней стене и открыл дверь, которую не заметила Джоузи.

Она подошла к двери и заглянула в ванную комнату.

Унитаз. И душ.

Но никакой ванны.

А она-то взяла с собой ароматические свечи и масла для ванной!

— Что вы думаете?

— Это ужасно.

Он оцепенел, словно она его ударила.

— Извините, не хотела вас обидеть. Но это — собачья конура! — Если на то пошло, она могла бы поспорить, что у Молли жилище получше. — Это… Во всех домиках одинаковое сочетание цветов?

— Чем вам не нравится сочетание цветов?

— Здесь же все серое! — Разве он не видит? Неужели он всерьез думает, что серое создает уютную, вдохновляющую атмосферу? Праздничную атмосферу?

Мужчина скрестил руки на груди. Его глаза гневно сверкали.

— Вес домики одинаковы. Послушайте, я понимаю, вы, вероятно, к такому не привыкли. Но я обещал только предоставить основные удобства, и…

— Ладно, не имеет значения. — Джоузи почувствовала, как она устала. Неужели Марта и Фрэнк думают, что это все, чего она заслуживает? — Как вы сказали, здесь есть все необходимое. — Ей казалось, она вот-вот утонет в серой массе.

Кент вышел из домика. Он шагал, держа спину очень прямо и сжав зубы. На этот раз он не заметил пурпурно-зеленых и золотистых оттенков близившегося заката. Внезапно остановившись, он повернулся и хлопнул рукой по бедру.

— Сюда, Молли!

Молли навострила уши и застучала хвостом по грубо обтесанным доскам веранды гостевого домика, в котором остановилась Джоузи, но с места не сдвинулась.

О, замечательно! Просто замечательно.

— И наплевать, — пробормотал он. Кент предпочитал одиночество. Он не возражал против общения Джоузи Питерсон с его собакой. Молли отличалась робостью.

Одного поля ягода…

С гребня горы послышался громкий крик кукабарры,[1] и холмы зазвенели ответным смехом. Кент огляделся.

Эти домики не для таких, как Джоузи. Они предназначались людям вроде него. И еще мужчинам, живущим в городах и мечтающим оттуда уезжать, хотя бы на уик-энд. Мужчинам, желающим оказаться вдали от смога, толп и нескончаемого потока транспорта. Мужчинам, которым больше всего на свете хотелось видеть небо над головой, дышать свежим воздухом и ходить по траве, а не по бетону. Мужчинам, которые были бы счастливы в течение трех дней жить на гренках, чае и пиве.

Джоузи этого не хотелось. Она наверняка намеревалась принимать минеральные ванны и спать на кровати с водяным матрацем. Она наверняка мечтала о морепродуктах и «шардонне» из бочонков.

И он её не винил. Если она только что потеряла отца, то, вероятно, заслуживала, чтобы ее немного побаловали, чтобы ей доставили удовольствие, Вместо этого Джоузи оказалась в необитаемой местности.

Наверное, ее братья законченные идиоты.

Кент пнул ногой какой-то камень. Он не мог ей дать ни минеральных ванных, ни блюд из морепродуктов.

Он представил, как напоминающая мышь Джоузи Питерсон лежит в пенистой ароматной минеральной ванне, и почувствовал странное напряжение. В этой его фантазии Джоузи не очень-то походила на мышь.

Кент провел рукой по волосам. Идиот! Кукабарры по-прежнему смеялись. Ему досаждали их насмешки. Кент окинул взглядом домик. Ни единого признака, что там кто-то находится. Теперь он представил, что Джоузи лежит на диване лицом вниз и всхлипывает. Он сделал шаг в направлении домика…

И остановился.

Он не общался с плачущими женщинами.

Месяц. Целый месяц.

Кент перевел взгляд на машину Джоузи, подошел к ней и вытащил два чемодана и коробку с бакалейными товарами. Потом вернулся к себе в дом, взял бутылку «шардонне», сунул ее в ведерко со льдом и добавил это к груде вещей возле ее парадной двери.

Нагнувшись, он почесал Молли за ухом.

— Присматривай за ней, девочка. — Этого должно быть достаточно. Элементарная порядочность требовала, чтобы утром он проверил, как у нее дела.

Если бы Джоузи не выплакалась, вися на веревке для белья, она разрыдалась бы сейчас.

Целый месяц. Она застряла здесь на целый месяц.

В одиночестве.

Она попыталась сдержать дрожь. Снова окинула взглядом комнату и попыталась улыбнуться. Она где-то читала, что, если заставить себя улыбнуться, через какое-то время настроение и вправду улучшится.

Ха! Не действует.

По крайней мере у нее много времени, чтобы разобраться, как ей прожить остаток жизни. В конце концов, ради этого она и поехала в отпуск.

Джоузи умела только ухаживать за больными. А этим она больше не хотела заниматься.

Девушка со вздохом повалилась на диван. Он оказался жестким, как скала. Как Кент Блэк. Это не сулило ничего хорошего. Кент не хотел, чтобы она здесь оставалась. Насколько она поняла, этот широкоплечий мужчина нисколько не сочувствует ее слабости.

Впрочем, она должна признать, что у него красивое тело. Если не обращать внимания на его хмурый вид, в голову могут прийти всевозможные идеи, и…

Нет, не могут! Кроме того, Джоузи понимала — она всегда будет обращать внимание на его хмурый вид. Кент считает, что ей здесь не место, и он прав на сто процентов.