Кэндис Адамс - Наваждение

— Многим людям нужны квартиры, — заметил Гленн. Он задвинул один ящик и выдвинул другой.

— Безусловно, но не здесь. — Ева начала ходить по комнате. — Этот дом — исторический памятник. Гленн Роджерс, Джей Пол Гетти и губернаторы штата останавливались в нем. А человек, который его построил, многое сделал, чтобы район стал таким, как сейчас. Кроме того, — продолжала она, все более возбуждаясь, — поставить современные дома в центре «Кленовой рощи» — все равно что посадить дворняжку среди породистых собак, это просто несочетаемо!

— Думаю, что это будут очень дорогие апартаменты, — сказал Гленн, выдвигая очередной ящик.

— Кто застройщик?

— Рой Вестон.

— Этого не может быть. Глаза у Евы округлились.

— Ты его знаешь?

— Я познакомилась с ним за ленчем. Ему около тридцати пяти, высокий, симпатичный. Он так представился, но…

— Это он. Я встречался с ним однажды на съезде строителей. Очень приятный человек.

— Да уж, приятный, — сказала она саркастически и вошла в свой кабинет.

Там она начала ходить из угла в угол позади своего большого стола из вишневого дерева и коричневого кожаного кресла. Что может заставить Роя Вестона отказаться от его планов снести поместье Брентов и построить кучку безжизненных сооружений в центре «Кленовой Рощи» — в этой старой аристократической части города?

Внезапно ей в голову пришла идея, и она резко остановилась. «Если бы дом был включен в перечень исторических достопримечательностей штата, то его наверняка не разрешили бы сносить. Но чтобы добиться этого, потребуется много времени, а его-то как раз может и не хватить. Если Рой Вестон действительно намерен снести дом, он, безусловно, сделает это быстро».

Ее мысли снова вернулись к элегантному обаятельному мужчине, с которым она встретилась в ресторане. Он притягивал ее к себе, как огонь притягивает бабочку, и теперь ей было трудно думать о нем, как о чудовище. Не может он сломать дом Брентов, ведь он казался таким милым и интеллигентным. Он пока новичок в Тулсе и, возможно, просто не представляет себе архитектурной ценности поместья. Как только она все объяснит ему, он наверняка будет заинтересован в реставрации дома.

Рой заказал виски в роскошном баре отеля, откинулся в велюровом кресле и стал думать о женщине, с которой познакомился сегодня. Уже давно ни одна женщина не привлекала его так сильно, как Ева Морган.

У нее не только красивое лицо и безупречная фигура — она казалась милой, умной и независимой.

Принесли его заказ, и Рой сделал глоток. Кроме того, ему казалось, что Еве можно доверять. Конечно, он думал то же самое и о Сесилии, но, как оказалось, ошибся. Он грустно улыбнулся. Если его жена была неверна, то в этом была и его вина. Пять лет назад он много ездил по делам своей фирмы. Их брак страдал от его частых отлучек, и они с Сесилией отдалились друг от друга прежде, чем в ее жизнь вошел другой мужчина.

Рой сделал еще глоток виски, и мысли его вернулись к настоящему. Ему очень хотелось снова увидеться с Евой Морган и узнать ее поближе. Интересно, не поздно будет сейчас позвонить и пригласить ее на завтрашний вечер? Можно попробовать, решил он.

Оставив деньги на столе, Рой вышел из бара, пересек просторный вестибюль и поднялся на лифте к себе. Он набрал рабочий номер, указанный на визитной карточке Евы, и через несколько секунд услышал ее голос.

— Привет. Это Рой Вестон.

— Привет.

Он уловил в ее голосе замешательство.

— Если вы не заняты, я бы пригласил вас пообедать со мной завтра вечером.

Последовала долгая пауза, и он уже начал сомневаться, так ли она заинтересовалась им, как ему показалось.

— Ну, если сказать честно, я тоже хотела бы поговорить с вами, я не занята завтра вечером, — ее голос стал более решительным, — и с удовольствием с вами пообедаю.

— Отлично. Я заеду за вами в половине седьмого.

В пятницу вечером Ева разглядывала себя во весь рост в зеркале, вставленном в дверцу стенного шкафа в ванной комнате. На ней было платье-костюм из лилового шелка с изящным золотым пояском на талии, юбка длиной чуть ниже колена падала красивыми фалдами. Ее черные волосы над левым ухом украшала белоснежная камелия. В ожидании Роя Ева волновалась, как школьница, собирающаяся на первое свидание.

Она достала косметичку, наложила еще чуть-чуть теней на веки и принялась внимательно разглядывать свое лицо.

Хотя Ева не привыкла любоваться собой, но сегодня она явно себе нравилась. Ее карие глаза блестели ожиданием, а лицо светилось.

Когда зазвенел звонок, сердце ее подпрыгнуло. «Успокойся, — приказала она себе. — Это не первый мужчина, который нажимает кнопку твоего звонка». Но она не чувствовала под собой ног, когда слетала по ступенькам в прихожую. Там она в последний раз взглянула на себя в овальное зеркало в золоченой раме и с улыбкой открыла дверь.

Рой был стройным и привлекательным в двубортном синем костюме с золотыми пуговицами. На какое-то мгновенье она застыла в дверях и смотрела на него. Потом опомнилась, взяла сумочку, легкий жакет и сказала:

— Я готова.

Рой подвел ее к темно-зеленому «мерседесу».

— Я заказал столику Джамиля, надеюсь, вы не против?

— Прекрасно.

«И дорого, — подумала она, — но Рой Вестон, судя по его виду, мог себе это позволить». Ева смотрела в окно. Они как раз проезжали мимо дома Брентов, и это еще раз напомнило ей, о чем нужно поговорить сегодня с Роем. Поместье со вчерашнего дня не выходило у нее из головы, так же как и Рой.

Когда Ева накануне вечером прогуливалась вдоль реки, она думала, какое у Роя может быть хобби. Возможно, он любит ходить под парусом? Ей так хотелось продолжить уроки, которые ей давал Макс. И сегодня утром, когда она проснулась пораньше, чтобы полить цветы и полюбоваться на восход солнца, она подумала: «А встал ли уже Рой?»

В ресторане их проводили в комнату, освещенную свечами, и посадили за столик, накрытый белой сильно накрахмаленной скатертью. Пока официант ставил на стол ливанские закуски, Ева спросила:

— Вы родились в Канзас-сити?

— Нет, в Чикаго, но отца часто переводили, так что мне пришлось пожить в разных штатах. Сейчас мои родители живут в Калифорнии. А вы здесь родились?

— Да, у моих родителей был дом рядом с тем местом, где теперь живу я, но когда отец вышел на пенсию, они продали его и переехали во Флориду.

— А как насчет братьев и сестер?

— Сестра живет в Хьюстоне. А у вас?

— Четверо братьев.

— Пять мальчишек! Господи, наверное, вашей маме некогда было даже присесть.