Триша Дэвид - Где цветет омела

— Что за болезненное любопытство? Зачем ты наделал этих…

— Смотри дальше.

Бетти продолжила рассматривать фотографии, и с каждым снимком на сердце становилось все холоднее.

На следующей фотографии были электрические пробки — общий вид на стене спальни Джорджи, затем крупный план.

Затем еще более крупный план, показывающий небольшое устройство, прикрепленное к основанию коробки.

— Что… что ты сделал? — с трудом проговорила она.

— Я еще ничего не сделал, — ответил Лайл, нагло глядя ей в глаза. — Не считая того, что слегка ускорил смерть Оливера Бромли, подменив его таблетки. Я сделал это, но доказать никто не сможет. Что же касается Джорджи… Я ее пальцем не тронул. Пока. Но…

— Что «но»?

— Вот это, Бетани, маленькое электронное устройство, способное управлять дистанционной детонацией. Детонацией, кузина. Надеюсь, ты слышала это слово.

— Ты… — С лица Бетти сошла краска, ноги подкосились.

— Вижу, что поняла, моя умница, — захихикал Лайл. — Ты совершенно права, кузина. Хорошенькая, маленькая бомбочка. Крошечная, но на удивление мощная. При первом взрыве пробки полностью разнесет. Ты помнишь планировку комнатки нашей маленькой кузины? Эти пробки на внешней стене — как раз между окном и дверью. После взрыва нашей драгоценной кузине не сбежать. И самое смешное во всем этом — я уже говорил, я не бездельничал последние десять дней и научился очень многому, — то, что после ужасного пожара следствие сможет установить только, что он начался в пробках. Старая проводка, кузина. Несчастный случай. Возможно, нам даже придется сократить свой медовый месяц, чтобы участвовать в похоронах. Потому что ты все равно выйдешь за меня замуж, моя дорогая Бетти. Просто будет немного больней — если Джорджи действительно умрет.

— И ты сделаешь это? — Сердце Бетти заледенело от ужаса. — Ты сделаешь это с Джорджи?

— Ради двух миллионов долларов я сделаю что угодно, — мрачно объявил Лайл. — Прежде чем строить дальнейшие планы, я узнал, что ты вернулась сюда. Свадьбу я назначил на завтра, чтобы надежно все подготовить и найти тебя. Все едва не сорвалось, когда ты уехала вчера, — я и правда понервничал сегодня утром, — но ты вернулась как миленькая, моя дорогая невестушка. Итак, Бетти… тебе остается только подписать, и на твоем месте я бы не стал попусту тратить время. Этот приборчик с дистанционным управлением такой маленький, а палец так чешется…

Бетти в ужасе смотрела на своего кузена. Он выглядел так, как всегда, когда собирался мучить беспомощное существо. Он выглядел так, словно предвкушал наслаждение.

— Джорджи ложится в постельку в десять часов, — ласково продолжал он. — До этого времени она в полной безопасности. Но мне бы действительно хотелось испробовать свой маленький приборчик, Бетти. Ты знаешь это. Так что подписывай и будь хорошей девочкой.

— Если я подпишу, ты сломаешь детонатор?

— Нет. — Он покачал головой. — Ты считаешь меня дураком? Подпишешь — и побежишь с криками, что наша свадьба — фарс? Даже когда свершится брак — в чем, надо сказать, я абсолютно уверен, — нам нужно, как говорит мой адвокат, выглядеть счастливой парой, когда мне стукнет тридцать. Ты — мой рекламный ролик, пока весь мир не увидит в тебе мою жену и после моего тридцатилетия.

А что потом?

На губах Бетти уже трепетал вопрос, но она не могла издать ни звука. Боже мой… Бетти смотрела на своего кузена и вдруг поняла, что он задумал. Слишком откровенно он все объяснял, чтобы потом отпустить Бетти с миром…

Что же будет, когда Бетти подпишет документ и несколько дней будет изображать роль замужней дамы? Неужели будет отпущена, чтобы всем рассказать свою историю? Если Бетти докажет, что Лайл вынудил ее подписать брачный договор, то брак будет аннулирован, и Лайл не получит наследства. Кроме того… Лайл выболтал Бетти, что помог умереть Оливеру Бромли. Пошел бы он на это, если бы думал… если бы думал, что она расскажет другим?

Боже мой…

— Что же ты намерен делать со мной… после своего дня рождения? — спросила она, и Лайл расцвел.

— Как — что? Конечно, отправимся в свадебное путешествие. Все молодожены так делают. Завтра все увидят, как мы обедаем тет-а-тет в лучшем сиднейском ресторане, а потом летим на север, где нас ждет яхта. Поплывем на остров Троицы. В это время года там сущий рай.

— Ты ненавидишь, море, — равнодушно проговорила Бетти — и содрогнулась.

— Нужда заставит, — ласково ответил Лайл и улыбнулся.

Теперь Бетти знала, какая судьба ей уготована. Трагический случай. Новобрачная утонула во время свадебного путешествия… Она прочитала это в его глазах.

— Подписывай бумаги, Бетти, — прошипел он, подвигая ей документы. — И не делай глупостей. У меня есть дубликаты, если ты вдруг посадишь кляксу. Но не должно быть никакой случайности. Мой палец и так чешется. Подписывай. Сейчас же. — И он поднял руку, чтобы ударить ее снова.

Все вокруг нее закружилось… и внезапно еще раз перевернулось — перевернулось прежде, чем Бетти почувствовала, что падает. В двери вломились люди… раздались крики… и один голос звучал громче всех остальных:

— Только тронь ее, и я удавлю тебя. Ничего не подписывай, Бетти. Оставь ее, ты…

Бетти открыла глаза — и увидела Келла, отталкивающего Лайла в сторону и поднимающего ее на руки.

Здесь был не только Келл. Его окружали полицейские. Келл еще не закончил говорить, когда они бросились к кузену Бетти, схватили его, скрутили руки за спиной и в мгновение ока обыскали.

Через секунду на столе лежали крошечный электронный приборчик — телевизионный пульт в миниатюре — и угрожающего вида пистолет.

У Бетти снова так потемнело в глазах, что она была готова упасть. Но у нее не было шансов. Сильные руки ее дорогого Келла крепко держали ее — держали так, словно не собирались никогда отпускать.

Держали словно самую большую драгоценность на свете.

Много времени ушло на объяснения.

Четверо полицейских сновали по кухне, всю ее заполнив, и Лайл сразу как-то съежился в своем костюме.

Бетти оставалась совершенно неподвижной в объятиях Келла, пока полицейские вели допрос. Вопросы следовали один за другим, но Лайл упорно молчал. Затем один из полицейских извлек на свет диктофон и воспроизвел весь их разговор. И тут румянец и апломб сразу исчезли с лица Лайла.

Все это время Келл держал Бетти в своих руках с бесконечной нежностью, прижавшись лицом к ее волосам и сердцем к сердцу. Он слушал допрос, но лишь вполуха. Все его внимание было приковано к девушке.