Осколки прошлого (СИ) - Рябинина Юлия Валериевна

— Не жалко, деточка, — отнекивалась та. — Но беременным обычно не гадают. Знаешь, как говорят в народе?

Вита покачала головой. Откуда же ей знать.

— Судьбу ребенка прогадываешь.

Вита задумалась. Да и правда, что это она заупрямилась? Ну ей-то самой внутри было понятно, почему — потому что происходящее не может быть совпадением. Она как-то наткнулась на одну статью в интернете о том, что, когда у человека ни с того ни с сего начинается черная полоса, это значит, что его сглазили. Вот Вита и загорелась. Ведь так хочется быть уверенной том, что во всех несчастьях твоих виноват какой-то осязаемый объект.

— Не обижайся, Вита, — Вера Степановна подошла к девушке и взяла ее за руку. — У вас с Артемом все наладится, все, что было, то ушло, все травою-полынью поросло, — она погладила Виту по голове и поцеловала ее в макушку. — Теперь все наладится, вот увидишь. Буду скучать по тебе, Виточка, — она прижала ее к себе, а Вита обвила руками ее за талию и проговорила в плечо:

— И я, мам Вер, — и начала всхлипывать.

— Так, — хлопнула дверь, и на пороге появился Артем. — Ну, что вы тут сырость разводите? У меня ранки еще не зажили, и мне рано купаться, — пошутил он, и шутка пришлась по душе женщинам.

— Все шутишь, Артем, — покачала головой Вита, отпустила Веру и подошла к нему. — Как домой-то поедем?

— Ну, я понадеялся на то, что ты приедешь за мной на машине, — в притворном удивлении поднял брови мужчина.

— Ну и остряк же ты, — хмыкнула Вита, легонько толкнув его в плечо.

Артем даже не сдвинулся с места.

— Смотрю, ты уже готов? — Вита взяла Артема за руку, которая еще была перебинтована. Повязки придется делать, пока кожа не приобретет нормальный вид, и трещинки, что остались после обморожения, не затянутся.

— Конечно, готов, любовь моя, — улыбаясь, сказал Артем и легонько сжал ладонь девушки.

— Тогда в путь, — Вита собрала последние, вещи и они направились в ординаторскую, чтобы попрощаться с врачом и забрать выписку. Мало ли, вдруг пригодится. Все-таки документ.

Вера Степановна проводила молодых людей до кабинета.

— Виточка, — обняла она девушку, — я жду тебя в гости, надеюсь перед отъездом все-таки увидеться еще с тобой, — она посмотрела на Артема. — Поправляйся и смотри за девочкой в оба глаза.

Артем ей улыбнулся, и женщина, попрощавшись, удалилась. Они смотрели ей вслед, пока та не скрылась за поворотом больничного коридора.

— А что она имела в виду? — озадачено спросил парень.

— Да самой бы знать, — девушка скользнула рукой под кофту Артема и обняла его за талию, прижимаясь теснее.

Врача они дождались, та пришла мнут двадцать спустя. Это была Лидия Михайловна. Еще когда Артема, перевели в палату, и Вита впервые увидела эту женщину, она поняла, что легкого общения не будет. Лидия всегда смотрела на нее с подозрением, и каждый раз в глазах читался укор, но Вита себя постоянно одергивала. Врач ведь ничего не знает и значит, судить не может. И вот даже сейчас она смотрит на них, как будто на провинившихся школьников. Глаза под очками сверкают.

— В полицию заявление писать не будете? — с налета спросила она.

У Виты аж дух захватило, а Артем под ее рукой напрягся.

— Это еще зачем? — непонимающе спросил парень.

— Ладно, все с вами понятно, не хотим наказывать преступников, а потом спрашиваем, откуда они берутся, — она еще что-то бурчала, но уже себе под нос. Вслух больше не сказала паре ни слова, зашла в кабинет и через пять минут вышла с выпиской.

Артем поблагодарил женщину, и вместе с Витой направился к выходу.

По дороге до машины оба молчали, лишь пытались идти быстрее настолько, насколько позволяли двигаться раны Артема.

Вита на выходе, в холле, помогла парню надеть куртку и обуть ботинки. Артем, конечно, сопротивлялся, но девушка настояла.

— Артем, ты дольше споришь, — проговорила Вита, сидя на корточках перед ним. — Я все равно тебе не позволю травмировать свои руки, — она нахмурила брови, придавая тем самым себе грозный вид, — сиди смирно.

Парень улыбнулся и перестал возражать. Управившись с ботинками и застегнув куртку, они вышли на улицу.

Порш стоял недалеко от входа, поэтому идти по холоду нужно было недолго, и, быстро преодолев это расстояние, парочка села в машину.

— Как же я скучал, — протянул Артем и прошелся пальцами по передней панели авто, перейдя на руки Виты, которые лежали на руле. — По жизни вне больницы и по тебе, — он улыбнулся девушке.

— И я по тебе скучала каждый день, каждый час и каждую минуту.

Девушка завела машину, и они поехали домой.

Две недели спустя

— Артем, мы уже разговаривали на эту тему, — девушка сидела в кресле, скрестив ноги, а ее руки покоились на животе, там, где и должны лежать руки матери, дабы инстинктивно защитить от возможной угрозы не родившееся свое дитя.

— Собирайся, я принял решение и не отступлюсь, — парень сдерживал раздражение, понимая, что Вита просто уперлась. — Я все равно переделаю документы, и квартира будет принадлежать тебе.

Вита вспомнила тот день, когда она ему рассказала, что произошло, когда его увезли в лес: про Царя и про Вадима, конечно же, опустив момент, когда парень признавался ей в любви, про то, что ей пришлось отдать все деньги, чтобы эти упыри рассказали, в каком лесу бросили его. Артем бесился несколько дней, обзванивал всех, кого только мог найти, чтобы разузнать, кто эти гады, которые так его скрутили. Но, как поняла Вита из разговоров, Сергей, его товарищ, друг и компаньон, не мог пробить это через своих то ли знакомых, то ли родню. Девушка в тот момент не разобралась, это сейчас она знает, что у Артема и Сереги была крыша в виде родного брата второго. Но он, как оказалось, был бессилен. Поэтому Серегу Артем перестал донимать уже после первого дня поисков. Второй день был для Виты еще ужаснее. Потому что во второй день Артем показал ей папку с документами, где было досье на Вадима. Информация о том, что это сын Бориса Годунова, теперь для него не была секретом. Он собирался на разборки именно с Вадимом. И Вита в тот момент не выдержала, рассказала все, и что знала, и о чем предупреждал сам Вадим. С Артемом несколько раз на ее глазах происходила трансформация. Его лицо менялось от пунцово-красного до серо-белого. И в конце, когда Вита замолчала, он сел на стул и, запустив две пятерни в волосы, опустил локти на колени, а голову склонил на руки.

— Вита, что же они делают? — прошептал он.

Девушка тогда села перед ним на колени и взяла его лицо в ладони.

— Артем, да что эти деньги и эта власть? — она посмотрела ему в глаза. — Ты остался жив, и это главное, — она прижалась к его губам поцелуем, вкладывая в него всю нежность и любовь, что чувствовала к нему.

И вот два дня назад Артем загорелся идей того, что нужно на Виту переписать квартиру.

— Ты расскажи мне, мой дорогой, — Вита говорила спокойно, хотелось достучатся до него, — зачем нам здесь нужна квартира, если мы хотим уехать отсюда?

Она склонила голову набок и ждала ответа.

— Ну, затем, что это квартира в Москве… — парень задумался. — Вита, прекрати, что значит, зачем эта недвижимость, которая не пропадет, не утонет и не сгорит? — на последних словах он запнулся.

— Вот именно, Артем, нам здесь даже некого попросить, чтобы присматривали за квартирой, — Вита устало вздохнула. — Продаем ее, и дело с концом.

Она встала с кресла, подошла к парню.

— Твой дедушка нас уже заждался, — сказала она. — Давай уже уедем отсюда, не могу, душит меня все здесь. По улицам не могу спокойно ходить. Так и кажется, что кто-то следит. Спокойствия хочу.

Артем притянул девушку к себе.

— Тогда все решено. Завтра оставляю все на риелторов, а сами мотнем сначала на море, а потом к деду, — парень поцеловал девушку в губы.

Она ответила. Прижалась к нему, ища в его объятиях и защиту, и успокоение. Ведь все это время Вита настраивала себя на то, что жизнь вернулась в привычное русло, но перемотанные бинтами руки Артема напоминали о прошлом, не давая взглянуть открытым чистым взглядом в будущее.