Дана Хадсон - Мелкая знаменитость

Оглядевшись, нашел двор вполне уютным, и даже романтичным. Он напоминал о тех непостижимых временах, когда у людей не было ни телефонов, ни телевизоров, и они много времени проводили, общаясь друг с другом. Именно для этого под раскидистыми дубами стояли широкие удобные скамейки, разбита хорошая детская площадка, но во дворе не было ни взрослых, ни детей. Может быть, не время?

Пожав плечами, Вайдел сел на скамейку, закинул нога на ногу, откинулся на спинку и принялся с удобством разглядывать облака в высоком небе. Они были ослепительно белыми на синем фоне, такими белыми, что резали бы глаз, не будь на нем солнечных очков.

– Что вы тут делаете? – этот вопрос, заданный категоричным женским голосом, вырвал его из мечтательной задумчивости и швырнул на грешную землю.

Он с недоумением перевел глаза с неба на землю. Что за невоспитанная особа? Хотел ответить в том же неприязненном тоне «это не ваше дело». Увидев, что перед ним в хозяйской позе стоит вчерашняя скрипачка, передумал. На девичьем носу сидели изящные очки в тонкой металлической оправе, в руках, как и накануне, она держала скрипичный футляр. На сей раз на девице было платье до середины колена, на шее повязан аккуратный белый галстучек, и он подумал: это какая-то униформа. Но вот какая? Наконец вспомнил: да это же форма Королевской консерватории! Точно! Ну и ну, какие там учатся невоспитанные студентки!

Внезапно решив проучить ее за «мелкую знаменитость» и глупые амбиции, Вайдел с нарочитым испугом спросил:

– Отдыхаю, мэм. А что?

«Мэм» покоробило девицу. Она не считала себя достаточно старой для подобного обращения. Задрав нос еще выше, заносчиво заявила:

– Здесь посторонние личности не сидят и не отдыхают! Это частные владения!

– И что? – недоумевающее переспросил он, решив полностью соответствовать табличке «идиот», незримо повешенной на него этой несносной особой.

– Вы кто? – в лоб спросила она, и он задумался.

Кто же он? Признаваться, что он и есть та самая «мелкая знаменитость», которая вчера посмела оставить свою машину в неподобающем месте, он категорически не хотел. Что ответить?

Она ответила за него сама:

– Вы наверняка из обслуживающего персонала? Может, водопроводчик?

Он немедленно ухватился за протянутый ему спасательный круг.

– Да, мэм. А как вы догадались?

– По вашему идиотскому «мэм». Так только водопроводчики и говорят!

Вайделу захотелось поведать этой не знающей жизни девице, что настоящие водопроводчики-то ей «мэм» бы не говорили. В лучшем случае «мисс». Хотя что он знает о водопроводчиках? Да ничего! Как-то не довелось ему с ними общаться. Наступив на горло собственной гордости, он снова кротко согласился:

– Конечно, мэм!

Она сердито притопнула стройной ножкой, обутой в черную туфлю на низком каблучке.

– Прекратите звать меня «мэм»! Мне еще, слава Богу, не сорок лет, и даже не тридцать!

– А сколько? – он постарался задать этот вопрос как можно наивнее, но получилось иронично.

– Это вас не касается! А вот то, что в моей ванной течет кран, вас касается напрямую!

Вайдел озадачился.

– Вы считаете, что я должен чинить вам кран?

– А вы как считаете, господин водопроводчик? – девица просто взъярилась. – Или вам нужно указание старшего по званию? Кто тут у вас старший?

Вайдел почесал затылок. Он никогда не интересовался, кто тут из обслуги старший. В его квартире краны не бежали. А если и бежали, всем этим занимался Фил, это были его обязанности.

С надеждой в голосе заявил:

– Но, мэм, у меня нет с собой инструментов.

Девица сделала уничижительный жест, долженствующий обозначать «и после этого он смеет называть себя специалистом», и нетерпеливо предложила:

– У дяди есть какие-то инструменты в кладовке. Думаю, вы найдете там все, что нужно.

– Что? Анри Клеймор сам делал ремонт в своей квартире? – удивился Вайдел, и тут же прикусил себе язык. Нет, ему нужно быть поосторожнее, если уж решил изображать из себя недалекого водопроводчика.

Она подозрительно посмотрела на него, но, решив, что рабочий по обслуживанию здания по долгу службы должен знать всех, кто жил или живет в доме, сердито уточнила:

– Понятия не имею. Я здесь живу всего три месяца.

– А где вы жили раньше? – Вайдел не ждал ответа на этот вопрос, он просто развлекался. Он и не думал прежде, что простой разговор с незнакомой девицей может приносить столько веселья. При условии, что ты простой водопроводчик, естественно.

– А вам какое дело? – подозрительно спросила она, смешно сморщив лоб.

– Хочу проверить свою проницательность. Вот я, к примеру, думаю, что прежде вы жили в каком-нибудь студенческом общежитии. Возможно, в кампусе Королевского университета. – Заметив, что она покраснела, он ликующе воскликнул: – Ага, я прав!

– Ну и что? До этого может додуматься любой. Сразу же видно, что я в университетской форме. – Она указующе провела рукой по платью.

– Вы там учитесь?

– Да, на последнем курсе. Скоро буду работать в Королевской опере. – Это прозвучало у нее с таким потрясающим высокомерием, что он поневоле рассмеялся. – Чего вы смеетесь?

– Да пиликать на скрипочке это разве работа? – пренебрежительно заметил Вайдел, уже откровенно веселясь. – Вот Шерлок Холмс на ней пиликал после работы.

У нее негодующим серебром засверкали глаза, и Вайдел вдруг заметил, что она красива.

– Я не выдуманный писателем Конаном Дойлем детектив! Я музыкант!

– Музыкантша? – Вайдел почему-то вспомнил свои лингвистические опыты с хвостом.

– Музыкант! – в порыве гнева она замахнулась на него футляром со скрипкой, и он с нарочитым испугом отшатнулся.

– Как вы дурно воспитаны, мэм! – проговорил как можно более укоризненно. И догадливо добавил: – Или вам нужно скрипочку сломать, чтобы страховку получить? Говорят, это большие деньги.

Она прищурилась и выпалила:

– Вас как зовут?

Вот это вопрос! Если сказать какое-нибудь липовое имя, его вполне можно забыть. Представился вторым именем:

– Александр. Но лучше Алекс. – Он боялся, что она потребует сказать ей фамилию, и в случае нужды решил назваться Скоттом, уж ее-то он не забудет, это фамилия Бенджамина, но она удовольствовалась именем.

– Вот что, Алекс! Мне не нравится, что вы меня постоянно провоцируете! – Вайдел подумал, что или он плохо играет, или она проницательнее, чем он предположил. – Если вы будете продолжать в том же духе, я пожалуюсь на вас вашему начальству!

– О, только не это, мэм! Меня непременно уволят, и кто тогда будет кормить моих бедных крошек?! – жалостливо взвыл он, вытирая притворную слезу.

– А что, у вас есть бедные крошки? – она недоверчиво покачала головой. – А сколько вам лет, интересно?