Дениза Алистер - Союз любящих сердец

Арчибальд увидел, как побелели пальцы девушки, до боли сжавшие ложку, но она ничего не сказала, даже не взглянула на него.

— Конечно, — продолжал он, — было бы гораздо лучше, если бы ты рассказала мне всю правду и сообщила, кто ты на самом деле, тогда тебя забрали бы родители, а не полиция. Я уверен, они ужасно беспокоятся о тебе и…

— У меня нет родителей, — оборвала его Деби.

Арчибальд взглянул на ее застывшее лицо, пытаясь понять, не лжет ли она опять.

— Ну, положим, у тебя есть кто-то еще, кто волнуется о тебе.

— Никого нет. Он разозлился.

— Послушай, у меня нет времени играть с тобой в твои дурацкие игры. Решай: либо родители, опекун или кто-то еще, либо полиция. — Она повернула к нему напряженное лицо.

— Полиции до меня нет дела. Я совершеннолетняя и имею право жить так, как хочу и где хочу. Никто не сможет заставить меня вернуться назад.

— Ну наконец-то ты сказала, что тебе есть куда вернуться, — устало произнес Арчибальд, выходя из кухни. — Во всяком случае, здесь ты не останешься, — бросил он на ходу.

Он пошел к машине и взял свой чемодан и пальто. Бросив чемодан в холле, прошел в кабинет отца, заставленный книжными полками, и набрал номер телефона, который оставила ему миссис Маклинн. Ему все же удалось дозвониться до местного врача. Тот рассказал ему о состоянии отца достаточно подробно, подтвердив, что отец умирает и, к сожалению, помочь ему уже нельзя.

— Ваш отец знает об этом, — продолжал доктор. — Он вынудил меня сообщить ему об истинном положении вещей, когда я хотел отвезти его в больницу. Он заявил, что хочет умереть в своем доме.

— Сколько ему осталось, доктор? — осторожно спросил Арчибальд.

— Трудно сказать. Несколько дней. Возможно, неделя. Я постараюсь заезжать к нему как можно чаше, но вы же знаете, что здесь эпидемия гриппа. Вы останетесь с ним или хотите, чтобы я подыскал сиделку?

— Нет, в этом нет необходимости. Я буду здесь столько, сколько потребуется.

Положив трубку, Арчибальд долго сидел, уставившись невидящим взглядом в стену, затем поднялся и позвонил в полицию. Когда он объяснил суть дела, на другом конце провода ответили, что пока помочь ничем не могут: половина всех полицейских болеет гриппом. Ему посоветовали не терять времени и отправить девушку своим ходом.

— Да, но снегопад продолжается, причем он стал еще обильней, — заметил Арчибальд.

По тону полицейского он догадался, что тот пожал плечами.

— Пока ничем помочь не в состоянии. Едва сдерживая растущее раздражение, он попросил их приехать сразу, как только появится возможность, и забрать девушку.

Вернувшись в кухню, он увидел, что Деби моет сковородку. Куртку она сняла и осталась в свитере. Она подняла на Арчибальда свои карие с зеленоватым оттенком глаза, полные тревоги и страха. В другое время он, возможно, проявил бы к ней если не симпатию, то хотя бы жалость. Но только не теперь, когда все его мысли были заняты отцом и предстоящими печальными событиями.

— Тебе придется остаться здесь до завтра, — сухо объявил он. — Сегодня полиция не сможет приехать за тобой.

У Деби отлегло от сердца. Но затем она подумала, что, возможно, на этом ее беды не кончились, ведь она остается один на один с этим незнакомым мужчиной. Впрочем, почти сразу же убедила она себя, ей нечего бояться. Он целиком поглощен заботой о своем больном отце.

— Пойдем, я покажу, где ты сможешь поспать, — позвал ее Арчибальд.

Деби последовала за ним вверх по ступеням. Перила лестницы с украшавшими их лилиями были так же изящны, как и все остальное в этом доме.

В коридоре наверху он указал ей на комнату отца.

— Я буду здесь. — Он открыл следующую дверь. — А тебе, думаю, подойдет эта комната. В шкафу найдешь одеяло и белье. А ванная там, подальше.

Он повернулся, чтобы уйти, но Деби торопливо спросила:

— Простите… вы разрешите мне принять ванну?

— Да, конечно.

Он удивился, что она об этом спрашивает.

— И… и еще… Я назвала вам свое имя, но не знаю вашего.

Он усмехнулся.

— Ты имеешь в виду, что я знаю то имя, которое ты назвала мне? Смит! — Он фыркнул. — Могла бы придумать что-нибудь пооригинальней.

Деби улыбнулась. Арчибальд увидел, что ее тонкие черты весьма привлекательны, даже красивы. Однако это разозлило его еще больше, и он резко продолжал:

— Меня зовут Гроув, Арчибальд Гроув. Послушай, я пока не могу избавиться от тебя, но мне хотелось бы, чтобы ты не путалась у меня под ногами. Мне не до тебя, понятно?

Деби вспыхнула.

— Да, извините, — ответила она сдержанно.

Деби провела в ванной комнате более двух часов. Она буквально растворялась от удовольствия в такой приятной горячей воде. С тех пор как она покинула то, что называлось ее домом (на самом деле это был настоящий ад), она старалась, насколько это возможно в таких условиях, поддерживать чистоту. Сначала она мылась в дешевой гостинице, где жила, пока не кончились деньги, потом в общественных женских банях. Она всегда носила с собой рюкзак со своими вещами и регулярно стирала белье и одежду. Но однажды ночью, когда она спала на скамейке в парке, рюкзак украли и у нее не осталось ничего из одежды, кроме того, что было надето на ней.

Не желая натягивать на чистое тело грязную одежду, Деби надела махровый халат, который обнаружила на двери ванной. Она тщательно просушила полотенцем волосы, но расчесать их было нечем, и они образовали вокруг головы темное спутанное облако. Босая, она собрала всю свою одежду и спустилась с ней вниз, на кухню. Она сунула веши в стиральную машину и включила ее. Заглянув в шкафы и холодильник, она обнаружила, что в доме полно продуктов. Все еще испытывая чувство вины за съеденное тушеное мясо, она принялась готовить.

Мистер Гроув-старший наконец проснулся. Увидев Арчибальда, он слегка улыбнулся и коснулся своей слабой рукой руки сына. Тот крепко сжал руку отца. Они не произнесли ни слова, слова и не были нужны. Оба прекрасно понимали, что на этот раз их встреча будет последней.

А на кухне кипела работа. Спустившись туда за водой для отца, Арчибальд увидел Деби в банном халате, которая с деловым видом стояла у плиты, помешивая в кастрюле суп. На сковороде что-то жарилось на медленном огне. В углу вращался барабан стиральной машины.

— Я подумала, что вы можете проголодаться, — объяснила девушка, слегка порозовев от смущения. — Поэтому приготовила обед. Я поднимусь наверх, пока вы поедите, — добавила она поспешно, вспомнив, что ей приказано не путаться под ногами.

Увидев девушку, Арчибальд был поражен — так она преобразилась. С ореолом спутанных темных волос вокруг головы, с порозовевшими щеками, она выглядела поразительно привлекательной, даже красивой. Ошеломленный, но не готовый проявить в отношении к ней какие-либо человеческие чувства, он только и смог сказать: