Карин Либо - От греха подальше

— Я должен предупредить тебя об одной вещи, — тихо сказал Амос, всматриваясь в экран, с которого карандашом срисовывал на свою карту фронты, направление ветра, зоны высокого и низкого давлений.

— Только об одной? — не слишком вежливо отозвалась девушка.

— Что бы ни случилось, не разрешай Роуну садиться за руль автофургона.

«Какое же это удовольствие принимать настоящий горячий душ!» — думал Роун, когда жесткие струи воды стегали его плечи и стекали вниз по сильному натренированному телу.

Еще до сплава по Миссисипи он по контракту с журналом «Нэйшнл джиогрэфик» жил в Западной Виргинии в лагере ученых, которые изучали повадки черных медведей. Лагерь разбили на берегу небольшой речки, в которой можно было купаться, с помощью же электробритвы время от времени приводить себя в божеский вид, но блага цивилизации с каждым днем казались все более желанными. Поэтому Роун уже второй раз принимал душ после вчерашнего прибытия в Лаббок. Его даже не волновали порезы, которые оставило на подбородке новое острое лезвие.

Когда Роун наконец вышел из ванной, он услышал голоса, доносившиеся из кабинета Амоса, который близкие друзья иногда в шутку называли «Бюро торнадо». Недолго думая, он направился к полуоткрытой двери посмотреть, что же там происходит.

Амос и Виктория, склоненные над кучей карт, с разноцветными флажками в руках, словно генералы перед сражением, спорили о чем-то своем: о миллибарах [2], о скорости ветров в верхних слоях… Они беззлобно препирались уже час, с тех самых пор, как пришла Виктория.

— Ну и как обстоят дела? — поинтересовался Роун, переступая порог кабинета.

Они вздрогнули от неожиданности и оба одновременно повернулись к Роуну, и тому доставило удовольствие то, как на него посмотрела Виктория и как от смущения зарделись ее щеки.

— Роун, ради Бога, оденься, — рассердился Амос. — Здесь дама.

Конечно, Виктория была дамой, в этом он не сомневался. Разумеется, только истинная дама, одетая в голубые джинсы, несомненно новые, и хлопчатобумажную блузку с вышитыми на воротнике маленькими бутонами роз, могла покраснеть при виде мужчины, вполне целомудренно обернувшего банным полотенцем свои бедра.

— А что я должен надеть? — спросил он невинным тоном. — Я не представляю, что подойдет для нашей экспедиции.

— Что-нибудь удобное, — ответила Виктория, быстро обретая душевное равновесие. — Большую часть времени мы проведем в автомобиле. Не забудьте захватить куртку. — И она снова занялась картами.

«Придется немало потрудиться, чтобы одержать победу над мисс Викторией Дрисколл», — размышлял Роун, предвкушая предстоящую борьбу. Во всяком случае она не собиралась отменить их совместную поездку. Но если уж им суждено провести две недели вдвоем в машине, ей бы не следовало так явно выражать свое презрение.

Роун вернулся в свою комнату и из кучи свежевыстиранного белья вытащил полосатые, словно тигровая шкура, трусы.

— Для тебя, Вики, — пробормотал он, усмехаясь.

Он вовсе не собирался затевать с ней игру — Амос такое ни за что не потерпит. Но она уж слишком подогрела его любопытство — такая серьезная и ученая. Трудно было себе представить, что скрывалось за этими лучистыми глазами газели. В попытках разгадать ее тайны Роуну придется провести в обществе Виктории долгие часы автомобильного путешествия.

После того как он влез в свои самые старые выцветшие джинсы и надел следующую футболку из своего бесконечного запаса, Роун быстро сложил в стопку несколько смен белья и засунул в рюкзак вместе с дорожным снаряжением. Собираться в дорогу он мог стремительно и со знанием дела. Причем одежда занимала в его багаже весьма скромное место по сравнению с камерой, фотоаппаратом и всяческими принадлежностями к ним.

Он потратил много времени, чтобы расчесать свои мокрые волосы, безжалостно выдрав несколько спутанных прядей. Как же давно он не смотрелся в зеркало! Теперь он напоминает пещерного человека, но постричься уже нет времени. Было начало десятого. Его несколько удивляло, что они еще не в машине, однако Виктория явно не терпела спешки.

Роун упаковал свои вещи и поставил рюкзак у входа, готовый в любой момент тронуться в путь, затем снова направился в «Бюро торнадо».

Амос и Виктория внимательно следили за экраном радара, обсуждая медленно движущийся фронт и некую «линию», а также то, где к вечеру может оказаться «тройная точка». Еще одна карта погоды виднелась на мониторе компьютера Амоса.

— Итак, как обстоят дела? — спросил Роун во второй раз. — Где-то вдали будто бы что-то маячит, — ответил Амос.

— Все весьма неопределенно, — уточнила Виктория.

— Значит, мы не едем?! — Роун был поражен неожиданным острым приступом разочарования, охватившим его. Вчера он думал только о том, как найти свободное время для подзарядки батарей, но сегодня он рвался в путь. И немедленно.

— Нет, мы поедем, — поникшим голосом произнесла Виктория. — Возможно, нам придется довольствоваться снимками кактусов и ящериц, но надежда всегда умирает последней.

— Это точно, — согласился Роун, встречаясь с ней взглядом.

Ее глаза удивленно раскрылись, будто она не поверила собственным ушам и уж точно игривой ухмылке, которой он одарил ее. Она смотрела на него так долго, что его усмешка увяла и он первый отвел взгляд.

— У вас кровь на подбородке, — безразличным тоном заметила Виктория.

— Мм-м… — Роун выхватил бумажную салфетку из коробки, которую простуженный Амос повсюду носил с собой, и прижал к порезу. — У нас еще есть время для завтрака?

— Более чем достаточно, — ответила девушка. — Сегодня утром я испекла булочки из отрубей. Они на кухне на столе. Там же и апельсиновый сок.

— Булочки из отрубей? — повторил Роун с сомнением, отходя в сторону, чтобы дать им возможность выйти из кабинета.

Амос незаметно для Виктории ткнул его пальцем в бок с силой большей, чем можно было ожидать от старого больного человека, и это отвлекло Роуна от разглагольствования на тему скудности завтрака. Он, конечно, предпочел бы яичницу с беконом, блинчики, возможно, большой бутерброд с ветчиной, но это вовсе не значило, что он собирался оскорбить Викторию отказом. От его присутствия она явно не испытывала восторга и могла найти любой повод, чтобы отменить их совместную поездку.

Булочки с клюквой были вполне съедобны, особенно намазанные маслом. Если к тому же их запить тремя чашками крепкого кофе, чтобы «отруби» легче проскакивали, с завтраком можно было смириться, но Роуну булочек было мало. После бесконечно долгих месяцев, проведенных в лагере исследователей медведей, которые, казалось, никогда и не слышали о сахаре, кофеине, белой муке и тем более о табаке и алкоголе, Роун стремился наверстать упущенное — при этом повышение уровня холестерина в крови его ничуть не волновало.