Жрица - Матильда Старр

Та пожала плечами.

– Ты так внимательна к своим воспитанницам. Удивляюсь, что они все еще не разбежались.

Кажется, Ванда решила никак не реагировать на ее выпады. Во всяком случае, никакого «Что ты себе позволяешь?!» и в этот раз не последовало.

– Девушки говорят, что видели, как вы шушукаетесь.

– И что? Разве ты запрещала мне разговаривать с другими?

Кара и сама не могла понять, почему дерзит. Ее выдержки с лихвой хватило бы на то, чтобы демонстрировать покорность до самого конца. Но она не хотела. Старшая стала слишком малозначительной, слишком ничтожной.

Несколько лет подряд она считала эту женщину исключительной, ловила каждое ее слово. Неужели дело только в том, что теперь она не может простить Ванде свое разочарование?

Впрочем, какая разница, меньше всего на свете ей сейчас следовало забивать голову ерундой. Главное – Кара получит свое зелье. Чутье подсказывало: вряд ли синеглазая колдунья станет ее обманывать.

***

Когда-то Кара была еще совсем юна, любознательна и общительна. Каждый день в храме приносил ей массу открытий, которыми она щедро делилась с другими воспитанницами, такими же счастливицами, как и она…

Им же и задавала вопросы, которых возникало немало.

Например:

– А чего на самом деле хочет чудовище?

– А ты спустись и спроси! – воспитанницы дружно рассмеялись.

Но было в их веселье что-то ненатуральное. Кара всегда чувствовала такие вещи.

– Может, и спущусь, – с вызовом ответила она. – А может, и ты спустишься!

Она в упор посмотрела на девушку, что смеялась громче всех. И смех застыл в ее горле, а на лице отразился испуг.

– Нет, ну правда. Ритуал какой-то неправильный. Если чудовищу нужны девственницы, то зачем перед самым входом в подземелье им пить зелье и принимать мужчин? А если ему нужны похоть и сладострастие, то зачем отправлять туда неопытных девиц? Лучше уж подыскивать изощренных любовниц в веселых домах…

Ей никто тогда ничего не сказал. Молча разошлись, опасливо поглядывая на слишком любопытную воспитанницу. А вот Ванде кто-то сказал, и в тот же вечер суровая жрица позвала ее к себе.

Кара была уверена, что получит нагоняй и уже гадала, что за наказание ей приготовили: придется драить храмовые коридоры или отправят на кухню. Первый вариант – лучше. На кухне – жарко, кожа лица может испортиться. Но наставница встретила девочку ласково, угостила сладостями, а когда заговорила, в голосе ее были только доброта и понимание.

– Ты умна и любознательна, – сказала она. – Ты стараешься заглянуть в самую суть вещей. Мало кто может этим похвастаться.

Кара зарделась: такой похвалы от строгой служительницы никто не получал.

– Это хорошо, – продолжала она. – Твоя ошибка в том, что ты с человеческими мерками подходишь к нечеловеческому. Чудовище, Зверь, Великий страж… У него много имен. Это существо высшего порядка, и нам не дано его постичь и понять. Мы можем лишь выполнять его волю. Так, как это прописано в древних книгах.

Эти слова показались Каре настолько мудрыми, а ее собственные умозаключения настолько беспомощными и незрелыми, что после у нее даже мысли не возникало усомниться в том, что говорит Ванда.

С тех пор авторитет наставницы был для нее непререкаем, она ловила каждое слово. Готова была лезть из кожи вон ради одобряющего взгляда. Старалась быть лучшей во всем. Она и была лучшей…

Когда Кара решила добровольно спуститься к Зверю, она несла эту весть своей наставнице как величайший подарок. Она уже представляла, как та будет ею гордиться. Но она ошиблась. Ванда пришла в ужас и стала ее отговаривать.

И чего стоили после этого все ее красивые слова!

***

Кара вышла к городской стене, когда начало смеркаться. Долго ждать ей не пришлось. Кто-то осторожно потянул ее за подол платья. Кара обернулась, готовая дать отпор, и увидела девочку лет семи.

Отправить с таким опасным поручением ребенка! Да эти колдуньи – настоящие монстры. Хотя разумное зерно в этом было. Кто станет хватать девчонку, тогда как колдунья – желанная добыча для многих.

– Благословенная велела отдать тебе это, – девочка протянула ей серьги.

Кара усмехнулась.

– Неужто Благословенная велела отдать их первой попавшейся женщине?

– Нет, – просто ответила девочка. – Она сказала отдать той, что осенена крылом смерти.

По телу Кары пробежал озноб. Такими ясными и невинными оставались глаза малышки, пока она это говорила, что Кара была готова поверить в свою неминуемую гибель. Впрочем, конечно, озноб: солнце село, на улице зябко, а одета она легко.

– Все мы ходим под смертью, – ответила она девочке. – Никто не избежит этой встречи.

Девочка помотала головой.

– Ее крыло так близко, что почти касается тебя, – она смотрела куда-то чуть выше Кары, словно и правда видела что-то такое у нее над головой.

Кара застыла, но только на мгновение. Ту, что решила спуститься к Зверю, трудно смутить речами ребенка.

– Где зелье?

– Благословенная сказала: то, что тебе нужно, спрятано внутри. Просто сломай серьги, когда придет час.

Кара опустила глаза, разглядывая замысловатый узор сережек, а когда подняла взгляд, девчонки уже не было.

– Возьми вас всех Рогатый, – вслух выругалась она и стала пробираться назад к храму.

«Прими наш дар с наслаждением и верни с любовью!» Они привыкли годами делать одно и то же, говорить одно и то же… Не особенно вдумываясь в смысл. А если вдуматься? С любовью!

Теперь у нее есть то, что поможет получить любовь Зверя.

Она сходит с возвышения и окунается в купель. Вода обнимает, ласкает ее жаркое тело, окутывает запахами благовоний. Теперь уже совсем скоро!

Кара нетерпеливо выходит из воды. Чьи-то руки набрасывают ей на плечи мягкую ткань… Зачем? Девушка и так вся горит, кажется, капли с шипением должны испаряться с ее кожи… Но она все-таки промокает волосы тканью и сбрасывает ее на каменный пол.

Пора!

Служительница подносит чашу – в ней тот же горьковатый настой, что давали до церемонии. Опять? Кара и без того пылает от жажды, которую, наверное, ничто не может утолить. Жажды брать, отдавать, сливаться и соединяться… Что же с нею станет, если она выпьет еще глоток?

Только делать нечего – она послушно пьет, и тут же прерывисто вздыхает – одурманенная, возбужденная, голодная… Кем бы ни был Зверь, она теперь готова его принять…

Отворилась тяжелая каменная дверь. Кара сделала шаг в неизвестность и стала спускаться по крутой лестнице – прямо в объятия темноты. С грохотом закрылась дверь, отрезав весь