Линн Брайант - Сорвиголова

Он сделал бы ради Кейси все что угодно, но бросить дело своей жизни Дейр не мог — ни тогда, ни теперь. Не мог, пока не расплатится с банком по закладной. Господи, без Кейси его жизнь была совершенно пустой и бессмысленной. Эта пустота была почти невыносимой, особенно сейчас, когда она снова находилась рядом.

— Я наблюдал за тобой, пока ты занималась с детьми, — хрипло произнес Дейр и откашлялся. — Сразу видно, они тебя любят и всегда радуются при виде тебя.

Вытирая пальцы салфеткой, Кейси покосилась на него, слегка повернув голову.

— Мне очень нравится возиться с ними, — ответила она, бросив салфетку в мешок для мусора.

Дейр взял ее за руку.

— Я тебе когда-нибудь говорил, что очень горжусь тобой? Что ты стала физиотерапевтом?

От этих неожиданных слов у Кейси перехватило горло. Она с трудом сглотнула.

— Ты же знаешь, я всегда мечтала стать физиотерапевтом. С тех пор, как поняла, что маме становится легче, если я растираю ей ноги.

— Тебе было в то время шесть лет, — задумчиво сказал Дейр, вспоминая, с какой нежной заботой Кейси всегда относилась к своей матери… Какой веселой и радостной она всегда была, отчего казалось, ей вовсе не в тягость, что у нее никогда нет времени пойти погулять с подружками, или по магазинам, или на свидание с мальчиком. Дейру всегда хотелось как-то помочь ей, облегчить ее тяжелое бремя. Участливо пожав пальцы Кейси, он продолжил: — Помню твой взгляд, когда ты призналась мне, что решила стать физиотерапевтом. Я тогда еще понял, что ты обязательно добьешься своего и станешь хорошим врачом. Твои руки умеют исцелять.

Дейру также вспомнились любовные прикосновения ее рук, сначала робкие, затем все более и более смелые, заставившие его безумно жаждать близости, чтобы не сгореть от разожженной ее ласками страсти.

Внезапно Дейра пронзило желание… Кейси вновь прикоснулась к нему, но не так, как делала это в последние две недели — с безразличием физиотерапевта, занимающегося упражнениями со своим пациентом, — а как сгорающая от любви женщина.

С трудом подавив свои чувства, Дейр поторопился отпустить руку Кейси прежде, чем совершить какой-нибудь непростительный поступок, например, поцеловать ее пальцы.

— Значит, тебе нравится твоя работа в больнице? — спросил он слегка охрипшим голосом.

— Очень, — ответила Кейси, все еще находясь под впечатлением его слов.

— И очевидно, что все здесь просто без ума от тебя. — Дейр нахмурился при воспоминании о взгляде, каким смотрел на Кейси один молодой симпатичный доктор. Дейр не знал, что его больше злило — то, что этот Нортон постоянно заскакивал к нему, чтобы отщипнуть кусочек «его личного» пирога, или то, как он увивался вокруг Кейси, если она оказывалась в это время в палате. — Особенно этот врач, как его — Майлз Нортон… Третий, кажется? Так вроде его зовут?

Кейси несколько смущенно рассмеялась, но ничего не ответила. После секундной паузы Дейр поинтересовался:

— Так что у тебя с этим Третьим?

— Мы встречаемся время от времени, — сказала Кейси, не поднимая глаз и стряхивая с простыни крошки.

— Это у вас серьезно?

— Дейр! — Вскочив с кровати, Кейси пронзительно уставилась на Дейра, уперев руки в бока. — Я больше не нуждаюсь в твоем надзоре и магу ходить на свидания к кому захочу.

Дейр попросил у нее прощения извиняющейся улыбкой.

— Это верно. Теперь у тебя новая жизнь, которую ты строишь по своему усмотрению, так?

— Да, так. — Слова прозвучали неубедительно даже в ее собственных устах, поэтому Кейси продолжала говорить, стараясь вложить в слова больше уверенности. — У меня есть ранчо, мои лошади, моя работа с детьми и… — «…больше мне ничего не нужно», — закончила про себя Кейси.

«…и другой мужчина», — мысленно закончил ее фразу Дейр.

— Ты счастлива? — спросил он, стараясь поймать взгляд Кейси, чтобы прочитать в нем правду, хотя далеко не был уверен, что ему хочется ее знать.

Кейси смотрела в сторону, избегая встречаться с Дейром глазами, хотя его взгляд притягивал ее словно магнитом.

— Да, — ответила она, гадая: а счастлив ли он сам? Теперь у нее была новая жизнь без Дейра, а как сложилась жизнь у него? У него не было собственного дома, даже квартиры в Хьюстоне. У него не было дорогой спортивной машины или яхты, его одежда отличалась крайней простотой — джинсы рабочие и джинсы выходные. Если ежемесячные чеки от компании могли служить каким-либо показателем, Дейр не испытывал недостатка в деньгах. Тогда почему он не заводил себе богатых игрушек? — спросила себя Кейси и тут же сама ответила на свой вопрос: потому что единственное, что Дейр ценил в жизни, была его семья.

Внезапно к Кейси пришло решение, мучившее ее на протяжении последних двух недель. Дейра она больше не любит, и сам Дейр никогда не простит ей, что она бросила его возле алтаря, однако она по-прежнему принадлежит к его семье, а долг перед семьей священен. Члены семьи помогают друг другу, чего бы им это ни стоило. Она поклялась, что поможет Дейру снова встать на ноги и научиться ходить, и сдержит клятву вопреки тому, что это означает вновь позволить ему войти в свою жизнь.

Но это только на короткое время, успокоила себя Кейси, посмотрев на Дейра. Может, стоит объяснить ему свой план, подумала она и решила: пока не стоит.

— Тогда я счастлив за тебя, — с нежностью сказал Дейр, прервав размышления Кейси.

Он счастлив за нее, повторил он про себя несколько минут спустя, глядя на захлопнувшуюся за спиной Кейси дверь. Кейси заслуживала счастья, и ей не нужен старый хрыч вроде него.

Дверь снова распахнулась, и Дейр улыбнулся: наверное, Кейси что-нибудь забыла; однако его улыбка сразу погасла, когда в палату шагнул мрачный доктор Белл.

В десять часов вечера Кейси вновь вернулась в палату Дейра по требованию главной сестры, чтобы «вбить в тупую голову этого здоровяка немного здравого смысла». Хотя Дейра по-прежнему преследовали сильные боли, он непреклонно отказывался от анальгетиков, а больше никакие применяемые средства ему не помогали.

Кейси задержалась на пороге, мгновенно поняв, что Дейр обеспокоен чем-то еще: при ее появлении на губах Дейра не появилось его особой улыбки, в строгих чертах лица проступала угрюмость.

Он лежал обнаженным, если не считать спортивных трусов, сложив руки на груди, и мрачно смотрел на приближающуюся Кейси.

— Ты мне соврала, — обвиняюще бросил он, когда она подошла к кровати.

Кейси оторопела, выбитая из колеи таким неожиданным началом.

— Я никогда не лгала тебе, Кинг! У тебя отчего-то испортилось настроение?