Бриттани Янг - Незабываемый отпуск

Бросив щетку на комод, Кэра вышла из комнаты. Дверь с шумом захлопнулась за ней.

Она пересекла веранду и, опершись на перила, посмотрела вдаль. Солнце уже не было таким жарким, но волны зноя все еще поднимались от земли, искажая перспективу. До нее донеслись какие-то странные звуки, похожие на бормотание, прерываемое хриплыми вскриками и хрюканьем.

Голоса животных? Ориентируясь по слуху, Кэра прошла по веранде к задней стороне дома и внезапно очутилась словно в другом мире. Прямо перед собой, примерно в пятидесяти футах, она обнаружила целый зверинец: огороженные загоны, проволочные вольеры, обнесенные сплошными стенами укрытия с широкими проходами между ними.

По вытоптанным тропинкам бродили газели, нисколько не пугаясь присутствия человека. Несколько обезьян, примостившись на голых ветках акации возле самой ограды, верещали как сумасшедшие.

Кэра завороженно смотрела на эту картину. Потом спустилась со ступенек и подошла к ближайшему загону. Его единственным обитателем был страус, затаившийся в дальнем углу и следящий за ней огромными глазами.

— Ты выглядишь настоящей красоткой, — сказала Кэра с улыбкой, почему-то решив, что это самка.

Страус прикрыл веки, опушенные такими необычайно длинными ресницами, каких ей никогда еще не приходилось видеть.

— Я знаю женщин, которые отдали бы все на свете ради таких ресниц, — добавила Кэра, поглядывая на страуса. Его правая нога сверху была забинтована, но повязка, как ей показалось, еле держалась. Кэра обошла загон, отыскала калитку и, открыв ее, двинулась к страусу, мягко уговаривая его: — Не бойся меня, глупышка. Я только поправлю тебе бинт.

Страус переступил с ноги на ногу. Кэра осторожно приближалась к нему.

— Я не причиню тебе вреда. Стой спокойно.

Страус неожиданно кинулся прямо на нее.

Кэра, взвизгнув, отпрянула к калитке и, споткнувшись, почувствовала, что падает. Чьи-то сильные руки подхватили ее, приподняв над землей, и грубо оттащили в сторону, а страус стремительно пронесся мимо.

— Кито! Ладо! — раздался низкий мужской голос с характерным австралийским выговором.

Кэра, вжавшись в загородку и не имея сил пошевелиться, увидела, как со стороны дома к разбушевавшемуся страусу бегут двое африканцев. Человек, схвативший ее, и двое подоспевших окружили гигантскую птицу. Страус бросился к африканцу, что был пониже ростом. Тот мгновенно попятился. Остальные, стараясь отпугнуть птицу, придвинулись ближе друг к другу и стали отступать к изгороди в направлении калитки. Потом, оказавшись рядом с ней, быстро юркнули в открытую дверцу. Мужчина с австралийским выговором, резко дернув Кэру за руку, вытянул ее из загона, а двое других захлопнули и заперли калитку.

— Какого дьявола вы здесь делали? — Пылающие гневом синие глаза уставились прямо на нее.

Кэра с трудом проглотила слюну. Вид у спрашивающего был поистине негодующий.

— Я только пыталась помочь. Бинт у нее на ноге вот-вот должен был сползти.

— И поэтому вы вздумали его укрепить? Хотели продемонстрировать свои великолепные медицинские навыки?

— Нет, я…

— Повязка в точности такая, какой должна быть. Вы имеете хоть малейшее представление о том, что за опасность вас поджидала? Какую травму могла вам нанести эта птица, не говоря уже обо всех нас?

Кэра едва верила своим ушам.

— Да помилуйте, это ведь страус, а не лев! Как может такая красавица причинить кому-нибудь вред?! — (Незнакомец был явно обескуражен ее замечанием.) — Она просто прелесть, вы не находите? — Кэра повернулась, придирчиво оглядывая страуса.

— Так, по-вашему, несмотря ни на что, эта, как вы выразились, прелесть — воплощение кротости? — (Кэра кивнула.) — У этой кроткой красавицы сзади на каждой ноге имеется коготь, которым она могла бы располосовать вас от подбородка до лодыжек. Запомните: когда птице есть куда убежать, она не страшна. Но, загнанная в угол, она нападает.

Кэра почувствовала себя должным образом наказанной — ей вдруг стала очевидной вся несусветная глупость собственного поведения.

— Мне очень жаль. Я не знала.

— Может, это послужит вам уроком. В следующий раз вы дважды подумаете перед тем, как войти в клетку к дикому зверю.

— Да, конечно. Честное слово, я никому не хотела доставлять неприятности. — Она протянула руку: — Кэра Станоп. А вы, должно быть, доктор Пирсон?

Помедлив мгновение, он крепко пожал ее руку.

— Лукас. Мы здесь не придерживаемся формальностей.

Кэра улыбнулась ему, ожидая ответной улыбки, но ее не последовало: чары американки явно не действовали на этого парня.

— А теперь вот что я вам скажу, — продолжил он. — Держитесь от животных на расстоянии, если вас не сопровождает человек, знающий их повадки.

— Хорошо.

Пирсон повернулся, чтобы уйти.

— Можно вас спросить? — обратилась к нему Кэра в безотчетном стремлении завоевать его расположение.

Лукас посмотрел на часы.

— Если будете кратки.

— Что вы сделаете с вашей питомицей, когда она поправится?

— Мы выпустим ее на волю в том самом месте, где нашли.

— И с ней все будет в порядке?

— Я хорошо знаю свою работу, мисс Станоп.

— Да, разумеется. Мне и в голову не приходило сомневаться. — Кэра вздохнула. — Меня угнетает жуткое подозрение, что все последующие три недели я только и буду, что извиняться за случившееся.

— Вам, конечно, лучше об этом известно. — Он снова посмотрел на часы. — А теперь, если вы не возражаете, я намерен заняться делами.

Кэра смотрела, как он удаляется. Сейчас, когда ее больше не гипнотизировал пронизывающий взгляд синих глаз, она была в состоянии заметить и кое-что другое в этом человеке. Например, какой он высокий. Вероятно, шесть футов четыре дюйма или даже больше. Заправленная в джинсы грубая рубашка, потемневшая от пота, неплотно облегала торс, но под ней угадывалось сильное тело. Конан-разрушитель[3] — вот первое, что приходило на ум при виде его крепкой, на диво ладно скроенной фигуры.

Он был просто великолепен, несмотря на свою надменность.

Лукас поднялся на веранду и заговорил с человеком, которого она прежде не видела. Кэра быстро отвела взгляд, чтобы о ней не подумали, что она таращится на вся и всех.

Поворачивая голову, она краем глаза успела заметить летящую в прыжке прямо на нее расцвеченную яркими пятнами огромную кошку, шкура которой лоснилась от солнца. Тяжелые лапы навалились Кэре на плечи и опрокинули навзничь. Она упала, не успев даже вскрикнуть. От удара о землю, подкрепленного добрым глотком забившей ей рот пыли, Кэра почувствовала, что задыхается. На нее уставились янтарные кошачьи глаза. Непроизвольно вскинув руки, чтобы защитить лицо и горло, Кэра, замерев, ждала, когда последует неизбежная боль.