Украсть собственную жену - Мишель Рид

Она сглотнула и затаила дыхание. Он знал, что она не смотрит ему в лицо точно так же, как она перестала смотреть на него за несколько недель до отъезда из Рахмана. Ему захотелось прижать Леону к себе и заставить ее взглянуть на него.

Но сейчас не время играть роль требовательного мужа. Она отвергнет его, как отвергала много раз год назад. Больше всего в воспоминаниях о тех мрачных временах его ранило не собственное гневное разочарование, а мрачное осознание того, что Леона отрицает свои желания.

— Вечеринка на яхте Петронадеса была предлогом? — внезапно спросила она.

Он усмехнулся, потому что искренне верил, что Леона думает только о том, как близко они стоят друг к другу. Но нет. Как всегда, разумная Леона удивила его.

— Вечеринка была настоящей. А вот твой отец неспроста не смог в ней участвовать.

Услышав его откровенное признание, она нахмурилась и недоуменно посмотрела ему в глаза, потом уставилась на его правое ухо.

— То есть меня схватили, потому что мой отец был…

— Ты по многим причинам сейчас стоишь здесь передо мной, моя дорогая, — прервал он ее. — Поговорим о них позже.

Она ощетинилась, услышав обращение «моя дорогая». От мысли о том, что ее собственный отец замышлял против нее, Леона помрачнела.

— Расскажи сейчас, — настаивала она.

Но Хасан только покачал головой.

— Я хочу насладиться тем фактом, что ты вернулась туда, где ты должна быть.

— Благодаря похищению? — Она вздернула подбородок, выражение ее лица стало презрительным. — Ты при помощи заговора лишил женщину права принимать самостоятельные решения.

Он скривился от ее точного описания.

— Мы по натуре романтики, — произнес он. — Мы любим драму, поэзию и трагические истории о влюбленных, которые теряют друг друга и путешествуют по адским пещерам, чтобы снова быть вместе.

На глазах Леоны выступили слезы. Он поймал бокал до того, как тот выскользнул из ее слабых пальцев.

— Наш брак — это трагедия, — хрипло сказала она ему.

— Нет. — Он поставил бокал на стол. — Ты просто хочешь настоять на своем. Но не можешь заставить себя ненавидеть меня.

— Я ведь бросила тебя.

— А потом регулярно присылала мне письма, чтобы я тебя не забывал, — протянул он.

— Письма с просьбой о разводе! — воскликнула она.

— Содержание писем не так важно, как их истинная цель. — Он улыбнулся. — Ты присылала их один раз в две недели в течение последних двух месяцев. Они меня очень утешали.

— До чего же ты самовлюбленный! Я не понимаю, почему ты не женился сам на себе!

— За что такие оскорбления? — Он вздохнул.

— Перестань преследовать меня, как жертву на охоте! — воскликнула Леона.

— Так, перестань изображать жертву.

— Я не хочу быть твоей женой, — прямо заявила она.

— А я не готов тебя отпустить, — сказал Хасан. — Итак, мы снова в тупике. Кто из нас, по-твоему, выиграет на этот раз?

Глядя на него, высокомерного и гордого, Леона точно знала, кто из них в более выгодном положении. Именно поэтому она должна держаться от него на расстоянии любой ценой. Он может сокрушить ее за секунды, и он прав: она не ненавидит его, она его обожает. Она ужасно испугалась, когда его длинные пальцы осторожно коснулись ее дрожащих губ. Леона едва не упала в обморок от ощущений, которые охватили ее с головы до ног.

Она попятилась. Он выгнул бровь и обхватил рукой ее затылок.

— Прекрати. — Она уперлась ладонью ему в грудь.

Она почувствовала его мощное тело, пульсирующее от желания и силы. Во рту у нее пересохло. Она попыталась вздохнуть, но не смогла и беспомощно подняла глаза. Их взгляды встретились.

— Ты смотришь на меня, — мягко насмехался Хасан. — Ты видишь глаза мужчины, в которых хочешь утонуть. Ты не можешь ко мне не прикасаться. И ты обожаешь мои губы, которыми я тебя целую.

— Не смей! — запротестовала Леона, видя, как он опускает голову, и задрожала. Она не хотела, чтобы он узнал, какая она безвольная трусиха.

— Почему нет? — Он лениво растянул губы в чувственной и понимающей улыбке.

— Сначала скажи мне: если я нахожусь здесь, на этой красивой яхте, которая принадлежит тебе, есть ли где-нибудь такая же яхта, где твоя вторая жена ждет своей очереди?

Во внезапно наступившей удушающей тишине Леона вдруг затаила дыхание, глядя, как бледнеет Хасан. Любой араб счел бы ее слова ужасной провокацией. Ее сердце забилось как сумасшедшее, она просто не знала, как отреагирует Хасан. Он обладал суровым характером, хотя никогда не обрушивался на нее.

Он шагнул назад и мгновенно превратился в хладнокровного принца.

— Ты обвиняешь меня в несправедливом обращении с женами? — спросил он.

— Значит, ты взял вторую жену, — прошептала она и решила, что сейчас рассыплется на тысячи осколков.

То, что произошло дальше, стало для Хасана неожиданностью. Он был слишком зол, чтобы видеть что-либо, кроме собственной оскорбленной гордости. Леона повернулась и побежала прочь. К тому моменту, когда он собрался с мыслями, чтобы пойти за ней, Леона уже выскочила за дверь, заливаясь слезами.

Хасан услышал, как Рафик кричит, а потом от вопля Леоны содрогнулся воздух. Она упала на кремовый ковер, который застилал каюты и широкие трапы, ведущие вниз в главную каюту.

Ругаясь и проклиная все на свете, Хасан ходил около кровати, как тигр в клетке, пока испанский медик осматривал Леону на яхте.

— Насколько я могу судить, переломов нет, — сказал врач. — Сотрясения мозга тоже нет.

— Тогда почему она без сознания?! — яростно прорычал Хасан.

— От шока, — предположил медик, осторожно кладя на кровать безвольную руку Леоны. — Прошло всего несколько минут.

«Но несколько минут кажутся целой жизнью, когда ты чувствуешь себя крайне виноватым и сожалеешь, что не оказался на ее месте», — подумал Хасан.

— Нужен холодный компресс.

— Рафик! — Хасан щелкнул пальцами, приказывая.

Леона вздрогнула от резкого звука. Хасан тут же склонился к ней, а медик отошел в сторону.

— Открой глаза. — Хасан осторожно повернул ее лицо.

Подняв веки, она безучастно посмотрела на него.

— Что случилось? — спросила она.

— Ты упала с трапа, — прохрипел Хасан. — А теперь скажи, где у тебя болит.

Она нахмурилась.

— Где у тебя болит? — повторил он.

Она снова закрыла глаза, мысленно оценивая свое состояние, и слегка покачала головой.

— Я в порядке. — Она открыла глаза, уставилась на Хасана в упор и увидела его беспокойство, обиду и осознание вины. А потом она вспомнила, почему упала.

В ее глазах стояли слезы.

— Ты действительно