Сироша всех убьет (СИ) - Васильева Алиса

Я рассмеялась.

— С шутками у тебя все в порядке. Может, зайдем в травмпункт? Вдруг тебе нос сломали?

— Да ну, брось. Все со мной в порядке.

— Ты что, доктор? — я опять не успела прикусить языка.

Антипенко, ну ты нормальная? Второй раз на те же грабли. К счастью, Кир отреагировал спокойно.

— Куда уж мне. Я хотел в мед поступать, но баллов не добрал. Пришлось идти в биологи.

— А я всегда хотела быть биологом, как родители. Отец у меня известный ученый.

— Знаю, слышал.

— А твои родители чем занимаются?

— Отец умер, семья матери разводит скот.

— Фермеры, что ли?

— Типа того.

— Думаешь вернуться домой после диплома?

— Наверно. Буду первым дипломированным охотником в нашей деревне.

«Наверно» это не «точно». Тут еще могут быть варианты.

— А у тебя какие планы? — спросил Кир.

— А я в аспирантуру буду поступать. Но вряд ли здесь. Возможно, поеду Москву, а потом можно подумать о научной работе в Европе.

— Я вообще удивляюсь, как тебя в наш универ занесло. С твоими знаниями и с твоими родителями, — Кир продемонстрировал вполне зрелое понимание современных реалий.

— Романтики захотелось, — вздохнула я, — родители тут учились, тут и познакомились.

За такой легкой болтовней мы незаметно дошли до общежития. Даже не верится, что мы просто шли и разговаривали. Обычно общение с противоположным полом требует от меня колоссального психологического напряжения.

И даже подъем по ступенькам на девятый этаж показался слишком коротким. Мне хотелось и дальше просто идти рядом с Киром. Я даже понадеялась, что он пригласит меня попить чаю, но, увы. Перед входом в наш блок Кир кивнул на прощание и ушел к себе. Можно было, конечно, самой его пригласить, но к таким откровенным действиям я оказалась не готова.

В очередной раз мой вечер был потерян для науки. Я провела его в мучительных раздумьях. А вдруг Кир снова затаится и больше не подойдет? Не навязываться же ему? Или попытаться заговорить первой — это нормально? Ну, найти там какой-нибудь повод — типа тех же пряников. При воспоминании о пряниках захотелось провалиться сквозь землю.

А Кир, как ни крути, очень красив. Его образ занял все мои мысли, и прогнать его не удавалось. Да и не особо старалась.

Что бы такое придумать, чтобы завтра начать разговор с Киром? Ни одна из идей не казалась ни убедительной, ни остроумной. Заснула я совершенно несчастной.

Как выяснилось, зря страдала. На следующий день Кир появился у моего правого плеча прямо с утра, стоило отойти метров двести от общежития!

— Привет! — я расплылась в улыбке натурально от уха до уха.

— Доброе утро! Не помешаю? — улыбнулся мне в ответ Кир. — Говорят, с другом дорога вдвое короче.

Я была так рада его видеть, что сначала даже не поняла, в чем подвох. А ведь Кир все сразу очень четко сформулировал.

Да, мы стали ежедневно общаться, проводя за ничего не значащими разговорами всю дорогу до универа и обратно. Поначалу меня удивляло, что на занятиях Кир по-прежнему держится особняком, но потом дошло, что это он так заботится о моей репутации порядочной девушки.

Спасибо, конечно, но… Честно говоря, меня такая деликатность стала, мягко говоря, напрягать. Особенно когда несколько недель спустя я поняла, что ни к каким активным действиям в наших «отношениях» Кир переходить не собирается.

Как он и сказал тем утром — «друг».

Нормально, да? Обидно было до слез, но не самой же мне к нему лезть с поцелуями?

Хотя хотелось.

Кириятиольнэ

Когда в парке Зоя сказала, что рада видеть меня своим другом, я про себя посмеялся. Другом мне может быть только мужчина, на которого можно рассчитывать и на охоте, и в работе, и в драке с врагом. С женщинами все иначе устроено. По крайней мере, у чужи.

Как у русских — не знаю.

Но ее слова запали мне в душу. Всю ночь я ворочался, думая об этом. То, что я просто ищу для себя лазейку, чтобы быть рядом с Зоей, не нарушая наших правил, я понял сразу. Дружбу с русскими женщинами Сироша не запрещала. Наверное, просто не могла себе представить такой дичи. Но не запрещала. Это я знаю точно.

Перед тем, как отправить нас с Сэти в город, старейшины устроили нам целый экзамен. Я наизусть заучил все, что смог припомнить старик Салллитемен, но в личной беседе со старейшинами выяснилось, что по-настоящему их интересовало в основном то, как я уяснил запрет Сироши. А уяснять там было нечего, правило простое, как лыжа. Чужь не должны вступать в брак с иными народами. Всех, кто ослушается, ждет кара.

Во время беседы старейшины прямо спросили, понимаю ли я, что словосочетание «вступать в брак» следует трактовать максимально широко? Я понимал. Мне в тот момент уже было двадцать. Так что я заверил старейшин, что ни при каких обстоятельствах не стану вступать в половую связь с нечужскими женщинами. Старейшины важно покивали головами, а потом старик Саллитемен, прокашлявшись, заявил, что запрет Сироши касается вообще любых половых связей, и вот тут я заподозрил, что, может быть, мои познания в этой сфере и недостаточно широки. Приобщившись к безлимитному интернету, я этот пробел быстро восполнил.

Но я совершенно точно знаю, что дружбу Сироша в виду не имела.

Я сто раз повторял себе, что это малодушие и потакание собственным слабостям. Что мне не следует играть с Зоей в такие игры. Что я должен прекратить думать о ней и уж точно не пытаться заводить с этой русской девушкой «дружбу».

Я полностью с собой согласился и уснул, зная, что принял верное решение.

А на следующее утро догнал Зою у общежития.

Вообще у чужи олень считается очень уважаемым животным. Но в то утро я наградил себя этим прозвищем исходя из русской языковой традиции.

Зоя

Объявлять об отмене спаренных лекций после их фактического начала — это беспредел! И ладно бы профессор попал под трамвай по пути в университет или выпал из окна кафедры непосредственно перед парой, или — чего в жизни не бывает! — совершил выдающееся открытие, поливая цветы в аудитории. Ничего подобного! О том, что преподаватель заболел и не сможет провести лекцию, он сообщил лаборанту еще накануне вечером! Неужели к трем часам дня нельзя было найти ему замену? В конце концов, высшая нервная деятельность — не такой уж и сложный предмет! Каждый второй преподаватель мог бы прочесть четырехчасовую лекцию и без подготовки.

Но нет! Лекции просто отменили.

Правда, было похоже, что это огорчило только меня. Остальные студенты встретили известие о болезни профессора откровенным ликованием.

Ну и ладно. Дома почитаю что-нибудь по теме.

Кир, как обычно, догнал меня у парка.

— Я думала, ты поедешь кататься на лыжах, — удивилась я, когда парень бесшумно появился рядом.

В отличие от меня, он просто жить не мог без беготни на свежем воздухе и не реже двух раз в неделю ездил на лыжную базу. Это не считая физкультуры.

— Я хотел. Но решил проводить тебя.

— Ой да ладно. Ничего со мной не случится. Сейчас только три часа! — попыталась протестовать я.

Но на самом деле его забота, пусть и дружеская, была очень приятна.

Мы, как обычно не торопясь и болтая о пустяках, дошли до общаги. На бесконечной лестнице в восемнадцать пролетов я уцепилась за руку Кира, хотя по большому счету, могла бы подняться и сама. Но возможность быть к нему немного ближе была мне приятна. Готова поклясться, Кир и сам совсем не против. Или мне это только кажется?

Мысль о том, что чрез пару месяцев мы будем тут подниматься уже без теплой верхней одежды, вызывала во мне дрожь. А в начале лета Кир будет вообще почти раздет. Мое дыхание участилось, и Кир спросил:

— Устала? Слишком быстро идем?

Он остановился, глядя мне в лицо. Я улыбнулась и помотала головой.

И опять мой ледяной принц был так близко и так далеко. Неужели он ничего ко мне не чувствует? Мы замерли на лестничной клетке, так и прижимаясь друг к другу. Если бы Кир сейчас меня поцеловал, я бы просто растаяла от счастья. Или если бы мне хватило смелости самой поцеловать его. Но нет.