Зара. Счастье вопреки - Лия Рой

Глава 3

— Я ужасен. Можешь спросить любую из женщин, что когда-либо были со мной.

— Да ну?

— Я серьезно. Моя уже бывшая жена очутилась в больнице с порезами по телу и лицу после нашей очередной ссоры… Думаешь, я нормальный?

— Я не знаю, — Зара пожала плечами.

Мы общались уже два месяца. Почти. Просто общались. Она дала мне номер телефона и на следующий вечер я ей позвонил. На мое удивление, она ответила. Так мы стали разговаривать. Почти каждый вечер мы болтали по телефону обо всем на свете. А затем, спустя три недели, я позвал посидеть ее в кафе. Зара согласилась. Опять же, на мое удивление. По-моему, эта девушка была слишком хороша для любого мужика, уж тем более, была слишком хороша для такого мудака, как я.

— То есть?

— Я не устанавливаю рамки правильного и неправильного. Я никто, чтобы судить других.

— Вот оно как…

— Я сделала все, чтобы бывший бросил свою беременную жену, очернив и оболгав ее самым непотребным способом. А в глубине души, зная, насколько Шамиль вспыльчив, я надеялась, что он убьет ее и ее не рожденного ребенка. По-твоему, я нормальная?

— Хм…

— Мы делаем другим больно тогда, когда больно нам. Это не оправдание, но это то, что я вынесла из своего жизненного опыта. Ничем другим я похвастаться все равно не могу. Это ты у нас ученый умник, — Зара усмехнулась, отставляя от себя чашку с недопитым кофе.

Я молча наблюдал за ней и пытался отыскать хоть какие-то намеки на ложь, но ничего не видел, ничего не чувствовал, а за годы этот радар развился во мне, причем весьма сильно.

Зара была честной. Обескураживающе честной.

Она не намекала на скорые свидания, мы просто общались по телефону. Я изливал душу, а она слушала. Она не настаивала на дорогих ресторанах, не пыталась лечь ко мне в постель со скоростью света, чтобы затем требовать от меня дорогие подарки. Она ничего не хотела. И, может быть, совсем немного, но меня это пугало.

— Ты все еще хотела бы быть с ним?

— С Шамилем?

— Да.

— Нет.

— Почему? Разлюбила?

— Я ничего не чувствую. Вообще. Ни к кому. К нему в том числе. У меня больше нет сил оплакивать свою неразделенную любовь. Но мне жаль… что запятнала свою честь, что никогда не получу того, что могла получить.

— Ты о чем?

— Семья.

— Почему? Хочешь сказать, что на твою красоту никто не ведется? Нет желающих быть с такой, как ты? — Она улыбнулась, но улыбка вышла какой-то грустной, обреченной.

— Ну как же, есть. Я нравлюсь мужчинам, я же не слепая. Только вот дальше постели никто из них со мной не пойдет, в этом я уже убедилась точно. Мужчинам нужным другие… они женятся на молоденьких, или богатых, или умных, а моя красота… она хороша на один раз. Иного мне не предложат, увы.

— Если один оказался козел, не значит, что все такими будут.

— На мне никто и никогда не женится. Не после тех слухов, что пошли по нашему городу. Все знают обо мне в контексте «Та самая Зара, которая проститутка», понимаешь?

— Нет, не понимаю, — я покачал головой. — На тебе поставили крест, потому что ты спала с одним единственным мужчиной за всю свою жизнь? С мужчиной, которого любила больше пятнадцати лет? Это дичь какая-то, не соблюдение законов.

— Это тебе так кажется, — она лишь пожала плечами. — Не мы их писали, не нам их обсуждать.

— Ну и пошли ты их всех!

— Свят… я не буду снова становиться чьей-то дешевой содержанкой. Я больше не буду пятнать свою честь, с меня этого хватит, а в то, что в меня кто-то возьмет и влюбится просто потому, что у меня фигура ничего или волосы густые, в такой бред я больше не верю. Мне тридцать, у меня нет образования, нет нормальной работы, меня содержит старший брат, я «нищая провинциалка», которая ничего из себя не представляет, я даже не женщина до конца, понимаешь? У меня диагноз — бесплодие. Все, что я могу дать потенциальному мужчине — это секс. Одноразовый секс, который станет еще большим пятном на моей личности. Такого я не допущу.

— И что же? Будешь всю жизнь одна? Поставишь на себе крест? Будешь жить, как монахиня?

— Я никогда не была помешена на сексе, — она пожала своими хрупкими плечиками, за которые так сильно хотелось ее обнять.

— Да это потому, что твой мудак наверняка и в постели-то тебе ничего предложить не смог.

Я так злился на этого Шамиля. Слушал Зару, узнавал ее, и начинал его люто ненавидеть. Этот моральный урод просто растоптал ее жизнь. Поиздевался, потрахал, поигрался и выбросил. И ведь не понаслышке знал, чем для нее обернется. Раз у них все так строго, как говорила Зара, значит и этот горный хрен был осведомлен о том, что ломает девчонке жизнь. Просто так, потому что встал, и он не мог себя сдержать.

Он заставил пройти ее через публичный позор, через унижения перед первой женой,