Миг воплощенных желаний - Ким Лоренс

— Виолетта? — Майя оглядела комнату, в которой был только младенец в переносном кресле. Майя подошла и неуверенно прошептала: — Привет. — Лицо мальчика было красным, глаза опухли от долгого плача. Увидев Майю, он немного притих и протянул к ней пухлые ручки.

У Майи сдавило грудь, она испытала очень странное ощущение.

Она сглотнула, в ее глазах стояли слезы. Она заморгала.

— Где твоя мама? — спросила она. — Виолетта!

Испуганный малыш сильнее разревелся.

— Нет, только не это! — Глубоко вздохнув, она наклонилась к переноске и взяла на руки теплого и заплаканного ребенка, потом неловко прижала его к своему плечу. — Пойдем искать твою мамочку.

Паникуя, она обошла всю квартиру.

— Не волнуйся, все будет хорошо, — обратилась она к ребенку, который положил головку ей на плечо и уснул.

Наконец она увидела записку, прикрепленную к фотографии Беатрис с Данте, который смотрел на свою жену с обожанием. На лицевой стороне конверта было нацарапано имя — Мия.

Майя в страхе уставилась на записку. Учитывая ситуацию, в которой она оказалась, ее реакция была оправданной. Поддерживая рукой спящего младенца, она взглянула на его милое, заплаканное лицо, и ей захотелось стать такой же умиротворенной. Она судорожно выдохнула и решила положить его обратно в переносное кресло.

Устроив ребенка, она решила прочесть письмо позже. Сначала надо решить, чем накормить Маттио, когда он проснется. Потом его надо переодеть. На то, чтобы найти пеленальный коврик, подгузники и чистую одежду, ушло несколько минут. Закончив дела, Майя, раздраженно прошипев, взяла записку, но едва успела прочесть ее, как в дверь позвонили. От неожиданности она подпрыгнула на месте.

Самуэле убрал руку с дверного звонка и прижал кулак к деревянной панели, преодолевая желание разнести вдребезги последний барьер между собой и своим племянником.

Он глубоко вздохнул и напомнил себе: хотя Виолетта своеобразный человек и эгоистичная, холодная манипуляторша, она не навредит собственному ребенку. Но она без колебаний использует Маттио ради достижения своих целей. Эта мстительная вдова никогда не ставила чьи-либо нужды выше собственных интересов, а материнство нисколько ее не изменило.

Самуэле непроизвольно коснулся рукой почти незаметного красного шрама, спускающегося от скулы к подбородку. Он радовался тому, что с другой стороны лица шрам уже исчез. Он злился на Виолетту и приехал сюда из-за нее. Он пообещал Криштиано позаботиться о его ребенке. Выпрямившись, он обратил свой стальной взгляд на дверь. Он выполнит свое обещание.

Услышав звук ключа в замке, он попятился.

* * *

Помня о том, что прочла в записке, Майя пыталась повернуть ключ в замке сильно дрожащими руками. Она не сразу поняла, что дверь на самом деле не заперта. Виолетта оставила дверь открытой, когда уходила.

Майя запаниковала, подумав о том, в каком отчаянии была Виолетта, оставляя своего ребенка с незнакомкой. В короткой записке она пообещала вернуться за Маттио. Может, она уже вернулась?

Майя немного успокоилась, решив, что Виолетта все осознала и пришла за ребенком. Она энергично распахнула дверь и с удивлением уставилась на знакомого рослого мужчину. Приветливая улыбка сошла с ее губ, как только Майя столкнулась с реальностью.

Шло время. Две пары глаз встретились. Именно Майя наконец нарушила молчание, хватая ртом воздух.

— О, нет… Ты…

Не важно, сколько раз вы прыгали с парашютом, вы всегда будете испытывать шок, шагая в бездну. Самуэле почувствовал себя именно так и медленно оглядел Майю с головы до ног из-под опущенных век. И стиснул зубы от вспыхнувшего желания.

Его реакция на эту женщину была такой же, как в первый раз, когда ее карие глаза вспыхнули огнем в ответ на грубый разговор Самуэле с художником. Теперь ее глаза остекленели от шока. Его взгляд задержался на ее мягких полных губах. Он часто думал об этих губах с того дня, когда не уступил инстинкту и не поцеловал ее.

На его подбородке дрогнула жилка.

— Ты сестра?

Не готовая ни в чем признаваться, Майя ответила вопросом на вопрос:

— А ты зять? — Значит, мужчина из ее снов, с которым она виделась всего несколько минут полтора года назад, — преследователь Виолетты!

Он выгнул темную бровь и презрительно скривил губы:

— Я Самуэле Агости, и я уверен, ты знаешь, что я приехал, чтобы вернуть своего племянника домой в Италию.

Он говорил с той же надменностью, что и в Цюрихе, от него исходила чарующая мужская энергия. Майя, словно защищаясь, скрестила руки на груди.

— Ну, ты зря приехал.

— Где она?

Казалось, вопрос был адресован не Майе, хотя он презрительно смотрел на нее.

Она вздернула подбородок:

— Я хочу, чтобы ты ушел. — Она попыталась закрыть дверь, но Самуэле придерживал дверь ступней. — Дом ребенка там, где живет его мать… — Майя замолчала, не в силах справиться с тревогой, которая отразилась на ее лице, когда она поняла, что, даже если бы это было правдой, матери Маттио нет в ее доме.

Майя оказалась единственным человеком, стоящим между этим мужчиной и ее маленьким племянником.

— Ты какая-то неуверенная, — заметил он.

— Но я наверняка вызову полицию, если ты не уйдешь через десять секунд.

— Тебе придется либо выполнить свои угрозы, либо убедить в их серьезности того, кому они адресованы.

Майя поняла, что следит за движением его длинных пальцев, которые двигались от открытого воротника его белой льняной рубашки и оливковой кожи у основания шеи вверх по покрытому черной щетиной квадратному подбородку.

Он нахально улыбался ей, стараясь очаровать. Стоя в маленьком и непривлекательном коридоре, Майя почувствовала себя ничтожной и незначительной.

Наконец она расправила плечи. В конце концов, этот человек вторгся в ее жилище. Она выпрямилась во весь свой миниатюрный рост, стараясь выглядеть самоуверенной, учитывая, что почти не одета.

Не сводя глаз с его лица, она небрежно затянула пояс на халате и пригладила руками волосы.

— Я не блефую. — Она сильнее затянула пояс и резко прибавила: — Просто уйди.

— Где она?

Его вопрос смутил ее.

— Кто — она?

Эта невинно выглядящая женщина испытывала его терпение, но хуже всего была его удивительная реакция на нее. Одному богу известно, сколько времени он стоял как вкопанный во власти разыгравшегося вожделения.

А может быть, причина в том, что у него давно не было женщины?

Наверное, так и есть. Воздержание провоцирует сильное желание. Но он испытывает к этой женщине не только обычное влечение.

— По-моему, нам надо поговорить за закрытыми дверями. — Самуэле