Екатерина Владимирова - Ее Величество Судьба

Его язык, как и его палец стали двигаться, и меня чуть не разорвало на части от охвативших эмоций. Схожу с ума, схожу с ума. Еще через мгновение в меня вошел второй палец, начал свое движение вместе с первым, и я почувствовала, как ногти впились в кожу Диминой спины, оставляя на ней отметины.

— Дима… — прошептала я хрипло — Дима!!

Уже кричу, не могу молчать или просто шептать.

Дима поднимает на меня глаза.

— Тебе нравится? — спросил он тихо — Скажи, нравится?

Я киваю, не в силах ответить. Теряюсь в ощущениях, переполненная эмоциями и чувствами. А Дима продолжает терзать меня своими ласками. Снова и снова. Снова и снова. Кажется, что это никогда не закончится. И я буду вечно плыть по реке блаженства и наслаждения, впитывая в себя каждое мгновение этой ночи.

Не понимаю, как, но Димины трусы вдруг летят вслед за моими. А это значит… Неужели я еще могу мыслить? Или думать о чем-то?.. Но я невольно опускаю глаза вниз. Застываю, глаза расширяются от изумления и испуга. Этого не может быть…

Дима опускает глаза вниз, затем поднимает их, и мы смотрим друг на друга.

— Ты можешь собой гордиться, милая, — прошептал он дрожащим голосом.

Моя рука невольно тянется к его восставшему естеству. Слегка касаюсь его пальцами, и тут же слышу, как Дима со свистом втягивает в себя воздух, а затем издает почти нечеловеческий рык.

— Не нужно!! — я вздрагиваю и отдергиваю руку, а Дима шепчет: — Пожалуйста… не нужно…

Его губы вновь завладели моими, язык оказался во рту. Он коленом разводит мои ноги, устраиваясь между ними. Бедром я чувствую его желание. Оно приближается, приближается… Что-то начинает входить в меня, заполняя собою, раздвигая стенки, медленно и терпеливо… Очень медленно!!

Не выдержав, приподнимаю бедра вверх, призывая к чему-то. Больше, сильнее, глубже… Пожалуйста!!!

— Дима-а!!! — выкрикнула я — Дима-а-а!!!

Он нависает надо и смотрит в мои едва приоткрытые глаза, не отрывая взгляд.

И в это же время входит в меня сильнее, глубже, яростнее начиная продвигаться вперед. Вспышка… Взрыв… Боль… Боже, как больно!!! Царапаю кожу, стискиваю руки за Диминой спиной.

Одинокая слезинка катится по щеке. Дима слизывает ее губами и шепчет:

— Прости меня… Прости меня… Родная…

Чувствую, что место боли уступило нечто иное. Яркое, красочное, ослепляющее.

— Обхвати меня ногами… — слышу как сквозь сон Димин голос.

Повинуюсь ему и тут же ощущаю, как он начинает двигаться во мне. Медленно, осторожно, пробуя, разведывая, давая привыкнуть к себе. А затем все быстрее, жестче, яростнее, стремительнее… Глубже… Выше… Свободнее…

И вот я уже плыву куда-то. Или лечу, расправив крылья.

Толчки ускоряются, Дима вонзается в меня снова и снова. Я задыхаюсь от наслаждения. Кричу в голос, не стесняясь. Плотнее сжимаю ноги за его спиной, крепче обхватываю его руками, царапая кожу.

— Я люблю тебя!!! — срывается с губ крик.

Яркие огни… Закручивающаяся спираль наслаждения… Взлет и падение… Разрядка…

Дима опускается на меня в последний раз и замирает. Тяжело дышит, молчит. Приподнимает голову, ловит глазами мой уставший взгляд. У меня нет сил ему улыбнуться, хотя я очень хочу это сделать. Его губы находят мои губы. Он целует меня, нежно и трепетно касаясь губ легкими прикосновениями.

Отвечаю на его поцелуй. Он отстраняется, скатывается с меня и, прижимая меня к себе одной рукой, так и замирает рядом. Я попадаю в объятья Морфея.

Уже сквозь сон слышу:

— Я тебя люблю…

И со счастливой улыбкой на губах, погружаюсь в сон.

Солнечный луч шаловливо скользнул по лицу, игриво заглядывая в глаза, словно призывая к тому, чтобы проснуться. Блин, что за?.. Кто-то не выключил свет? Или что?..

Щурясь от света, я приоткрыл глаза. Хотел приподнять руку, чтобы загородиться от сияния, но не смог. Что-то не отпускало меня.

Что такое?.. Я посмотрел в бок… Замер.

Улыбка, озарившая мое лицо, засияла, наверное, ярче, чем тот самый свет, который меня разбудил.

Свернувшись калачиком, прямо под моим боком спала Катя. Губки немного приоткрыты, словно она что-то хочет сказать, ресницы подрагивают, на щеках легкий румянец.

Огненный шар разгорается во мне, вспыхивая жаркими искрами.

Я откинулся на подушки и закрыл глаза все с той же не сходящей с моего лица улыбкой счастливого идиота!

Боже, как же хорошо!!

Неужели так бывает?! Что ты счастлив… И весь мир, кажется, у твоих ног! Лишь потому, что ты проснулся рядом с самой замечательной девушкой на свете!!

Она дышит тебе в бок, и тебе щекотно от ее легкого, почти невесомого, такого теплого ощутимого дыхания, но ты молчишь, терпишь, и не только потому, что не хочешь будить ее, а потому, что тебе до ужаса приятно, как ее дыхание касается твоей кожи.

Ее рука лежит на твоей груди, тихо-мирно так лежит, даже не дрогнет, а тебе кажется, что ты уже весь в огне от этого прикосновения, словно она ласкает тебя долгое время.

Ее волосы пахнут ванилью, ты сходишь с ума от этого аромата, просто тупо теряешь голову, хочешь зарыться в них лицом и вдыхать, вдыхать с ума сводящий аромат, но нет… ты опять же боишься ее разбудить! Хочешь пропустить шелковые нити волос сквозь пальцы, но… лишь открываешь глаза и продолжаешь с немым восторгом следить за тем, как мерно вздымается ее грудь при дыхании, как призывно приоткрываются ее губки… Они просят, умоляют поцеловать их. Но ты крепишься, уговариваешь себя… Терпишь. Ждешь… Пока она проснется, чтобы обрушить на нее всю нежность этого мира и доказать, что никогда — никогда!!! — не обидишь ее и оторвешь голову тому, кто попытается это сделать!!

А потом задыхаешься от переполнявшего грудь счастья, когда ее ресницы вздрагивают, и она медленно открывает глаза, выплывая из объятий сна. В твои жаркие объятья!

Катя вздрагивает, моргает, словно вспоминая, где находится. Пытается отодвинуться от меня, хотя я ей не даю такой возможности. Не отпущу! Не теперь, моя дорогая! Точно — не теперь!!

Она поднимает на меня непонимающий взгляд и… улыбается.

Сердце сжимается, словно превратившееся в комочек. А потом растягивается, как пружина. Разлетается на части мир, фокусируется на одной-единственной точке — Катиной улыбке.

— Привет… — шепчут ее губы.

И я уже не могу ничего сделать для того, чтобы НЕ улыбаться.

— Доброе утро, милая, — прошептал я в ответ и наклонился к ней, чтобы поцеловать в губы, нежно, едва касаясь ее губ своими губами — Твое первое утро со мной.

Конечно же, я умышленно сделал ударение на слове «первое». Да, да, родная! Первое — в череде еще миллиона таких же прекрасных дней с тобой!