Кэтти Уильямс - Личная жизнь тихони Элис

— Странно, что ты отправилась в Лондон в самый разгар такой работы…

— Платили не очень много, — объяснила Элис, не сильно погрешив против истины, — на эту книгу могли бы уйти десятилетия. Я просто не могла оставаться до ее завершения.

— Наверное, он был разочарован.

— Он?

— Он или она. Автор этой таинственной книги. У вас должны были сложиться какие-то отношения при таком тесном сотрудничестве.

Элис пожала плечами.

— Да, наверное, хотя, если честно, я предупредила его об уходе за шесть месяцев.

— Ага. Значит, это все-таки был он.

— Так точно. — Она чувствовала, как Виктор старается выудить из нее признания. Он просто не мог устоять против такой загадки — таинственное прошлое, скрытое за накрахмаленными блузками и тусклыми деловыми костюмами. С немалой досадой Элис осознала, что ей не следовало так реагировать на фотографии. Надо было согласиться поехать, а потом, в самую последнюю минуту, отказаться от поездки под каким-нибудь благовидным предлогом.

— Что за книгу он писал? — как бы невзначай спросил Виктор, и Элис вдруг поняла подоплеку его расспросов.

Виктор Темпл, очевидно, полагал, что у нее с Генри Клейдоном был роман. Впрочем, он же не мог знать, что именно Генри Клейдон был ее работодателем.

— Всякая разная документация, — ответила она, надеясь таким образом выкарабкаться из ситуации, когда уже открылось слишком многое из ее прошлого.

— Большая исследовательская работа? — поинтересовался Виктор.

Ожидая ответа, он знаком попросил Элис свериться с картой. Она положила карту на колени и повела пальцем вдоль их маршрута.

— Ну не так, чтобы очень…

— Что-то я не слышу радости в голосе, когда ней говоришь, — протянул Виктор лениво. — Неужели это было так неинтересно? Сколько времени ты там работала?

— Три года.

— Три года! Боже мой, он, наверное, был чересчур методичным человеком. Три года работать над книгой!

— Да, он был жутким педантом, — Это соответствовало истине. Генри Клейдон и впрямь был аккуратен и последователен, несмотря на милую склонность к отступлениям, которые делали его воспоминания живыми.

— Но ведь не все же время он писал?

Если Виктор полагает, что у нее был роман с этим таинственным незнакомцем, пусть себе думает так.

— То есть, должен же он был заниматься и другими делами, чтобы оплачивать счета, например?

— Да, он в промежутках работал. — Элис сделала паузу. — Вы не возражаете, если я загляну в досье?

Виктор посмотрел на нее с усмешкой.

— Конечно. Скажешь мне, что ты обо всем этом думаешь.

Элис взяла с заднего сиденья досье и начала просматривать его, благодаря небеса за то, что Виктор ведет машину и не может видеть ее лицо, когда она рассматривает фотографии поместья.

Оно не изменилось и выглядело таким же неухоженным, как и раньше. Среди снимков была фотография Джеймса на фоне замка, картинно опиравшегося на свой «лендровер», и сердце Элис кольнуло неприятное чувство. Был ли Джеймс сейчас женат? Виктор не рассказывал никаких подробностей о нем. Не упоминалась и миссис Клейдон. На этой мысли она захлопнула папку и положила обратно на заднее сиденье.

— Ну и что скажешь?

— Большое поместье. Что собирается делать его хозяин, когда пустит туда посетителей?

— Сократит свою жилплощадь и будет жить в одной из частей замка, что не так уж сложно при таких размерах.

— Понятно, зачем ему понадобились деньги. Можно разориться, ведя такое большое хозяйство.

— Поместье имеет два сада, включая розарий, миниатюрный живой лабиринт и небольшой лесок.

Элис прекрасно помнила этот лесок. Она гуляла там в сумерках после работы. Это было чудесное место и весной, когда на деревьях распускалась листва, и осенью, когда листья густым рыжим ковром покрывали землю, Три года, проведенные в поместье, показались ей нереальными, как сон, однако настолько четкими, словно все было вчера.

Она очень надеялась, что, когда Джеймс увидит ее, его реакция не будет слишком явной. Хорошо бы увидеться с ним одной, без Виктора, и предупредить, чтобы он не вздумал предаваться воспоминаниям, потому, что прошлого для нее не существует. Джеймс всегда был сдержанным человеком, безрадостно подумала Элис. Все закончилось как нельзя более печально, но она была в этом виновата: принимала желаемое за действительное.

Даже сейчас, спустя годы, Элис вновь ощутила боль унижения, вспомнив удивление и смятение на лице Джеймса, когда она заговорила о замужестве. Извиняющимся голосом он принялся объяснять, что еще не готов к семейной жизни. Он был слишком хорошо воспитан, чтобы хтечь в слова то, что было написано на его лице: она ему, безусловно, очень нравится, но для брака просто не подходит.

Элис откинула голову на подушку сиденья, чувствуя как колотиться сердце. Она не вспоминала об этом ужасном разговоре долгие годы…

Краем уха Элис услышала, что Виктор обращается к ней, и пробормотала в ответ нечто невразумительное.

— Да что же это такое, черт возьми! — взревел Виктор, врываясь в ее размышления, и, вздрогнув, она вернулась к реальности. — Ради его святого, Элис! Куда нам сейчас сворачивать? Карта у тебя перед носом, между прочим!

— Извините. — Она всматривалась в карту, не имея ни малейшего понятия, где они находятся.

Элис никогда так не вела себя на работе. Обычно ему достаточно было сказать один раз, как она тут же понимала, что должна сделать, и четко следовала его указаниям. И никогда еще ее голова не работала так туго, как сейчас.

— Слушай, — сказал он ей, когда она принялась сверять маршрут, тщетно пытаясь сосредоточиться. — Я не знаю, что с тобой здесь происходило, но это было много лет назад. Сейчас не время предаваться ностальгии.

— Да, конечно, — поспешно отозвалась Элис. — Но мне немного не по себе — вернуться сюда спустя столько времени…

— Наверное, случилось что-то очень неприятное, раз ты так долго не навещала родные места.

Элис снова заняла привычную для себя оборонительную позицию. Она так долго была независимой, что мысль о доверии к кому-либо казалась ей совершенно невозможной. К тому же Виктор Темпл был последним человеком на земле, которому она могла бы довериться.

Элис скосила глаза на своего шефа и спросила себя, неужели и она поддалась бы его роковому обаянию, которому не могли противостоять другие женщины, если бы жизнь не преподнесла ей ценный урок.

Вслед за этой мыслью явилась другая, даже не мысль, а просто нелепая фантазия. Она представила его и себя в постели занимающимися любовью. Элис резко тряхнула головой. Слава Богу, к его обаянию у нее иммунитет. Если ее отношения с Джеймсом были ужасающей ошибкой, то связь с Виктором Темплом принесла бы в десять раз больше горя.