Индия Грэй - Красавец и скромница

Она сделала попытку отстраниться, но тут же потеряла равновесие: нога соскользнула со стола, на котором они стояли. Сара не стала протестовать, когда крепкие властные руки вернули ее в надежное кольцо объятий.

— Складывается впечатление, что вы все-таки решили погибнуть, — улыбнулся ее спаситель, и, подхватив Сару на руки, легко спустился со стола.

— Если так, можно было придумать более элегантный способ, чем упасть с крыши в неглиже.

Хотя его дыхание оставалось ровным, а шаги легкими и быстрыми, Сару мучила мысль, что он наверняка сгибается под ее солидным весом, и она настойчиво твердила:

— Пожалуйста, опустите меня на землю.

— Здесь острый гравий, а вы босая. — Вот все, что она услышала в ответ.

Прижимая ее к себе, все такими же быстрыми шагами он обогнул дом и направился к припаркованному на аллее мощному внедорожнику. Сару охватила тревога и возбуждение.

— Куда вы меня тащите?

— Домой.

— Постойте. Да отпустите же, наконец!

Он вздохнул:

— Ну, если вы настаиваете…

Ее босые ноги коснулись мокрых острых камней. Холод пробирал до костей.

— Настаиваю. — Сара надеялась, что разочарование и неуверенность в ее голосе не очень заметны. — Послушайте, я вам очень благодарна за помощь, но теперь мы продержимся в доме до утра. Нас все-таки пятеро…

— Вы ошибаетесь. Вся ваша семья уже в Кастеллацио.

— Нет, это невозможно! Они… то есть мы не можем вот так свалиться вам на голову. Мы сами справимся.

— Забавно. Ваша сестра и ее подруга, кажется Фенелла, утверждают обратное.

Чертова Фенелла. Никогда в жизни не упустит возможность навязать свое общество известному режиссеру и провести время в его роскошном палаццо.

Сара ковыляла по острым камням вслед за Лоренцо, стараясь не отставать. Он открыл для нее дверь джипа. В тусклом свете лампочки, осветившей салон, она смогла лучше рассмотреть мужчину. Сердце вдруг остановилось, потом с болезненным толчком снова забилось, когда она увидела острые скулы и упрямую небритую челюсть. Дверь закрылась, свет погас. Лоренцо обошел машину, направляясь к водительскому сиденью. На мгновение он напомнил ей незнакомца, поцеловавшего ее в английском пабе. Такого быть не могло, и Сара прогнала глупую мысль, тем более что почти не помнила, как выглядел тот мужчина. Не хотела помнить.

Она быстро пристегнула ремень безопасности и отвернулась к окну, глядя в темноту.

— Первым делом утром найму опытных местных мастеров для ремонта крыши, — нарушила она молчание.

— Много вы знаете хороших местных строителей?

— Нет, конечно, но любой местный будет лучше тех, которых Анжелика и Хью привезли из Лондона. Они могли натворить что угодно.

— Подозреваю, они положили черепицу вверх дном. Тосканская плитка немного выгнута. Если она перевернута, вода стекает в щели под черепицу. Надеюсь, я не прав, иначе придется перекладывать всю крышу.

— Господи, — простонала Сара, — но ведь свадьба послезавтра. Я должна что-то придумать.

После небольшой паузы Лоренцо спросил:

— Почему вы считаете, что это ваша головная боль?

Сара смотрела на стекающие по стеклу струи дождя.

— Вы видели сестру и мать. Они одинаково беспомощны. Придется ждать приезда Хью и Гая, если мы хотим что-то успеть до свадьбы.

— Я встречался с Хью, а кто такой Гай?

С тихим монотонным шуршаньем «дворники» сметали потоки воды с ветрового стекла. В машине было темно. Кондиционер гнал теплый воздух, согревая и убаюкивая Сару. Она наконец расслабилась, откинула голову на спинку сиденья и прикрыла глаза.

— Гай — мой отчим, отец Анжелики. Он человек дела и умеет заставить мир вертеться, особенно вокруг его дочери. Боюсь, однако, перекрыть крышу дома до свадьбы не под силу даже ему.

— Вы не ладите?

— Что вы! Им нельзя не восхищаться. Он обаятельный, остроумный, очень щедрый…

— Но?..

Сара почувствовала, что машина остановилась, но мотор продолжал работать. Стук дождя по крыше создавал атмосферу покоя и безопасности. Может, причиной тому был не дождь, а сидящий рядом мужчина, Лоренцо Кавальери? Она вспомнила ощущения, которые испытала в его объятиях, когда он спас ее от падения с крыши.

Спас ее?

Сара открыла глаза и резко выпрямилась. Она не просила об этом: справилась бы сама. Ей не нужен мужчина, и она не позволит гормонам снова управлять теперь, после Руперта, после незнакомца в «Розе и короне».

— Он мне не отец, вот и все! — коротко ответила она, толкнув дверь и выходя на улицу. Холодные капли дождя на коже принесли облегчение.

«Мир тесен», — думал Лоренцо с улыбкой, глядя на молодую женщину, стоящую перед широкими стеклянными дверями его палаццо. Как будто не замечая проливного дождя, прибившего волосы и стекавшего по лицу, она стояла прямо и спокойно. На ее месте многие женщины, которых он знал, уже бились бы в истерике, как, например, ее сестра, которая требовала зонт, чтобы сделать два шага от крыльца до машины.

— Дверь открыта, пожалуйста, заходите.

Она не двинулась с места.

— Послушайте, мне очень жаль, но так нельзя, — сказала она, когда Лоренцо, подойдя к двери, распахнул ее. — Мы вас совсем не знаем. Может, все-таки…

Свет из холла выплеснулся на темное крыльцо. Пропуская Сару вперед, он увидел, как она сначала сощурилась от яркого света, потом ее глаза расширились, на лице отразился шок. Она узнала его. Женщина быстро сделала шаг назад в темноту. Лоренцо схватил ее за руку и втащил в холл.

— Вам не удастся сбежать, — тихо сказал он. — На этот раз.

Прижавшись спиной к двери, не замечая роскоши огромного холла, Сара в оцепенении повторяла про себя последние услышанные слова «на этот раз». Значит, он ее узнал? Ее охватил ужас, когда перед мысленным взором в новом унизительном свете промелькнули события последнего часа.

— Все это время вы знали, что это я! Почему вы не сказали?

— А если бы сказал?

— Я бы осталась на крыше! — Она закрыла глаза. Горячая волна стыда захлестнула ее, когда Сара представила, какое зрелище, должно быть, представляла в своей короткой футболке, когда он смотрел на нее снизу.

О господи. Упасть обнаженной в руки незнакомого мужчины достаточно неприятно, но значительно хуже обнаружить, что он не совсем незнакомец. Человек, который освещал прожектором ее едва прикрытое прозрачной от дождя майкой тело, снимал с крыши, а потом, сгибаясь под ее тяжестью, нес на руках к машине, оказался тем самым итальянцем, в насмешку поцеловавшим Сару на девичнике у сестры. Такой позор она вряд ли могла вынести.