Сандра Мэй - Семь шагов к счастью

Самое интересное, что Бриттани Кларк не была сумасшедшей или полной идиоткой. Напротив. О ней со времен колледжа отзывались: умная, целеустремленная, волевая, быстро соображает, коммуникабельная, в меру циничная… Некоторые прибавляли: мужской склад ума. IQ не зашкаливал, но был весьма и весьма высок. Ей прочили прекрасную карьеру, и она знала, что так и будет.

Вероятно, все дело было в том, что Бриттани так и не успела приобрести себе друзей. Не важно, кто мог бы ими стать — родная мать, отец, подружка детства Клер… Вначале Бриттани не имела никакого желания изливать кому-то душу, потом не имела возможности и времени. Постепенно душа, по всей видимости, обросла панцирем, спряталась где-то далеко внутри — и на свет появилась холодная и прекрасная Снежная королева Бриттани Кларк. Она умела ставить перед собой цель — и идти к ней, а вот смотреть при этом по сторонам и под ноги привычки не имела.

Собственно, именно эти качества и разглядел в ней Великий и Ужасный старик Ван Занд — мультимиллионер, владелец всевозможных холдингов и корпораций, среди которых издательское дело занимало не последнее место, приносило стабильный доход и благополучно помогало оболванивать, так сказать, читающие массы. Дереку Ван Занду было глубоко фиолетово содержание, например, последнего номера «Блесток», его интересовала лишь строка в финансовом отчете за квартал. Великий и Ужасный в руки никаких журналов не брал (по его собственному признанию, последний раз это был замусоленный вдрызг журнал для мужчин, имевший оживленное хождение в казарме на Окинаве, где Ван Занд честно служил Америке в доисторические времена), читал только биржевые сводки и «Сагу о Форсайтах», и потому ему требовался верный человек, способный в его стиле управлять издательским холдингом.

Бриттани Кларк он встретил на светском рауте в Кейптауне восемь лет назад. Раут был сугубо благотворительный, спасали в тот раз не то детей Африки, не то, наоборот, археологические сокровища Африки — не столь это важно, важно то, что для Бриттани это был первый выход в высший свет. К тому времени она уже достаточно давно и достаточно успешно занималась рекламным бизнесом, но при этом все еще являлась обычным наемным сотрудником. Топ, но все-таки менеджером.

Ювелирный дом из Европы подрядил ее на довольно продолжительную рекламную кампанию, и Бриттани с удовольствием укатила на Черный континент. За три месяца она научилась вполне сносно разбираться в алмазах и бриллиантах, завела нужные знакомства, организовала массу успешных мероприятий — в общем, пахала как рабочая лошадка. С Ван Зандом ее познакомил работодатель — старый, толстый и хитрый голландец. Голова Бриттани была занята предстоящими рекламными акциями в Претории, поэтому должного трепета и восхищения она не выказала — а Великого и Ужасного это зацепило не на шутку. Вечеринку они покинули в одном автомобиле, потому что ван зандам мира сего в таких прихотях не отказывают. Утром Бриттани Кларк выслушала циничную, но вполне позитивную речь старого ловеласа.

— Вот что, детка. В любовницы я тебя не возьму — это дело хлопотное, семья будет против, да и ты, скажем прямо, технична, но не зажигательна. Это не твое, поверь мне. А вот что касается твоего резюме… фигурально выражаясь, разумеется… Ханс тобой в высшей степени доволен. Его слово для меня стоит куда дороже его камушков. Полагаю, для начала он разорется и будет топать ногами, но потом согласится. Я хочу предложить тебе пост главного редактора в одном моем издательском доме.

Бриттани аккуратно приподняла бровь в знак изумления. На самом деле она ничуточки не удивилась. Если будешь придерживаться позиции «что вы, я еще недостойна…», так никогда ничего и не получишь.

Ван Занд почесал могучую грудь, густо заросшую седым волосом.

— Хватка у тебя есть, принципов — ноль, ты цинична, хорошо соображаешь и выросла в провинции. Из таких, как раз и получаются акулы. Меня многие считают бабником, — это не совсем так. Просто молодые самцы всегда живут надеждой свалить матерого вожака — рано или поздно. Кроме того, мужики — романтики. Бабам я доверяю куда больше. Эти считают на шесть ходов вперед и никогда не укусят руку, их откормляющую. Ничего, что я так?

— Ничего. Хотя и удивительно. Принято считать, что именно женщина живет эмоциями, а разумные поступки — прерогатива мужчин.

— Женщина живет эмоциями только тогда, когда может себе это позволить. Все остальное время она должна выживать в жестоком мире грубиянов-мужиков. А инстинкт самосохранения у самок развит гораздо сильнее.

— Спасибо за самку.

— Половая принадлежность, ничего личного. В общем, так: заканчивай текучку у Ханса и вылетай в Лос-Анджелес. Я введу тебя в курс дела и дам помощников — на первое время. Если все пойдет гладко, через пару месяцев войдешь в совет директоров. Не думаю, что я в тебе ошибся, так что… Удачи.

Он не ошибся, старый циник Ван Занд. Как всегда, сделал ставку на темную лошадку, выкинул неожиданный финт — и одним махом заполучил хорошего работника и преданного союзника. Бриттани была ему благодарна за доверие, без дураков, так что работала на совесть.

За восемь лет она достигла многого, счет в банке вырос в какую-то астрономическую сумму, знаменитости по всему миру звали ее по имени, как и она их, поэтому все чаше Бриттани Кларк ощущала себя созревшим яблоком, готовым вот-вот сорваться с ветки. Почти все поставленные задачи были выполнены, оставалось совсем немного…

И можно начинать жить.

После заседания она позволила себе скинуть туфли и задрать ноги на стол. Некоторое время поизучала лепнину на потолке, потом налила себе минеральной воды и выпила ее маленькими глотками, не торопясь, прислушиваясь к себе.

Странное время года — осень. Возможно, мы все когда-то были птицами. Иначе откуда это чувство нетерпеливого ожидания чего-то нового — хотя за окном явственно умирает в ожидании зимы природа, все длиннее ночи, все тоскливее дни.

И именно осенью тянет на воспоминания и размышления. Они приходят непрошеными, крадутся по расчерченным луной половицам спальни, клубятся тенями в углах комнаты, назойливо дребезжат дождиком за окном…

Вспоминать про Эла она себе практически не позволяла. Это было чем-то вроде десерта — только дома, наедине с самой собой, под бокал хорошего вина и легкую музыку. Перебирать драгоценные бусины — память о ночах, проведенных с ним, о его смехе, о его остроумных шутках…

Родители… Тут в принципе вспоминать было и не о чем. Отец погиб, когда Бриттани еще училась в колледже, во время паводка утонул вместе со своим трактором. Мать прожила после этого недолго, года три, угасла как-то в одночасье, просто однажды заснула и не проснулась. О ее смерти сообщила Клер, но Бриттани на похороны не поехала. К чему? Она искренне полагала, что такую смерть можно считать даром Божьим, мысль о возвращении в Мисчиф-Крик даже не рассматривалась, да и с работы ее вряд ли отпустили бы — тогда Бриттани Кларк впервые получила вполне приличное место пиар-менеджера в одной фирме…