Мартин Гейл - Тайные желания

Кэтрин только кивнула, хотя для описания Лукаса могла бы найти гораздо более выразительные слова…

После Оксфорда Кэтрин вздохнула с облегчением — шоссе наконец-то стало свободным. Она свернула в сторону Метаморы. Деревья выстраивались вдоль дороги, которая теперь бежала между пологими холмами и засеянными полями. Вдоль обочины росли полевые цветы — васильки, незабудки, вьюнки кивали головками на ветру и клонились вслед проезжающим автомобилям. И какое ей дело до пробок, когда она так любит деревню и свой старый дом.

Прошло уже две недели, как она подписала контракт. Лукас получил разрешение на перепланировку и буквально вчера объединил ванную, чулан и крыльцо. Теперь он готовился настилать полы. Если бы он продолжал такими темпами, Кэтрин смогла бы привезти бабушку на обед уже в субботу.

Но после разговора с Эми в ее душу закрались странные подозрения. Однажды ночью она лежала без сна, потому что вокруг нее навязчиво витал неотразимый запах одеколона Лукаса. У нее появилось ощущение, будто Лукас находится совсем рядом. Она вспомнила, как тогда села на кровати, схватила подушку и зарылась в нее лицом. Теперь она гадала: а не вздремнул ли Лукас «часок-другой» в ее кровати, пока она отсутствовала?

Подъезжая к дому, Кэтрин заметила его машину на дорожке — значит, Лукас в доме и наверняка занят работой. И все-таки Кэтрин не могла полностью избавиться от беспокойства.

Последние три дня она возвращалась домой под стук молотка и сегодня ожидала того же. Но дом окутывала тишина. Лукаса не было ни в гостиной, ни в столовой, ни в кухне.

Повернувшись к окну, она увидела наконец Лукаса, который, сняв рубашку, лежал в шезлонге на заднем дворе и пристально исследовал деревья в бинокль. Пульс Кэтрин рванул вперед при виде его широких плеч и мускулистой груди. Она потрясла головой, пытаясь избавиться от непрошеных чувств. Качество, а не количество, стучали у нее в голове слова Эми.

Кэтрин распахнула дверь и спустилась по ступенькам.

— Простите, — проговорила она, подходя к Лукасу. Тот опустил бинокль и повернул голову в сторону Кэтрин. Потом прижал палец к губам, прося тишины, и Кэтрин застыла на месте. Да кто он такой, чтобы командовать ею на ее собственном дворе?!

Но гнев еще не успел набрать силу, как Кэтрин поняла нелепость всей ситуации. Она закусила губу, чтобы не улыбнуться, а Лукас уже широко улыбался ей в ответ.

Кэтрин подошла к нему поближе, перевела взгляд на обнаженный торс. Под бронзовой кожей, покрытой золотистыми волосами, перекатывались упругие мускулы.

Кэтрин изо всех сил старалась не пялиться на Лукаса, но тщетно. Тогда она решила хотя бы изобразить полное самообладание.

— Послушайте, как вы думаете…

— Ш-ш-ш, — только и ответил Лукас, вкладывая ей в руки бинокль. — Посмотри-ка на верхушку того дерева.

— Я не хочу…

— Быстрее, а то упустишь, — поторопил Лукас, поднимаясь на ноги. Он забрал у Кэтрин бинокль, встал позади нее и приставил окуляры к ее глазам. Видишь? — спросил он, обдав горячим дыханием ее висок.

По рукам Кэтрин побежали мурашки. Она приподняла плечо, чтобы избавиться от потрясающего ощущения.

— Ну что? — спросил Лукас.

Странный он какой-то, мелькнуло у Кэтрин в голове.

Расстроенная тем, что не может разглядеть в чаще листьев маленькую птичку, Кэтрин вздохнула.

— Я ее не вижу, — призналась она наконец, не разглядев ничего, кроме зеленых сосновых веток и голубого неба.

— Это свиристель, вон там. — Его тело прижалось к спине Кэтрин, когда Лукас поднял руку, чтобы указать направление. — У нее желтый хвост и бледная красновато-коричневая грудка.

Пока он говорил, птица шевельнулась на ветке, и Кэтрин наконец-то ее заметила.

— А, вот она.

Опустив бинокль, она повернулась лицом к Лукасу. Он стоял так близко, что она чувствовала биение его сердца.

— Итак, я ее увидела, но какое отношение птичка имеет к переделке моего дома?

— Почему от тебя всегда так приятно пахнет?

Вопрос был совершенно не ко времени и не к месту, и Кэтрин на секунду лишилась дара речи.

— Приятно пахнет? — наконец с трудом выговорила она.

— Да, так приятно, что хочется тебя съесть, — ответил Лукас, его взгляд блуждал по лицу Кэтрин.

— Наверно, это из-за моего лосьона для тела с экстрактами огурца и гуайявы, а вы попросту проголодались, — заметила Кэтрин, напрягшись.

— Ты права, — ответил Лукас, щекоча дыханием ее ухо.

Он повернул Кэтрин к себе, его теплое дыхание коснулось ее губ, а его губы коснулись ее рта в легком поцелуе, жарком как летнее солнце.

Голова у Кэтрин пошла кругом. Ну почему он оказался не грубым, неряшливым работягой, а статным, мужественным красавцем, один взгляд которого вызывал у нее слабость в коленках?

Кэтрин распрямила плечи и постаралась придать лицу хмурое выражение.

— Послушайте, я наняла вас, чтобы переделать мой задний фасад… я имею в виду — задний фасад моего дома и… Да, в конце концов, почему вы расхаживаете здесь без рубашки? — потребовала Кэтрин, стараясь смотреть куда угодно, только не на обнаженную грудь Лукаса.

— Загораю, — ответил он с ноткой удивления в голосе. — А потом, даже самый распоследний работник имеет право на пятнадцатиминутную передышку. А я к тому же люблю наблюдать за птицами. И почему бы вам не…

— … полюбоваться цветами? — огрызнулась Кэтрин.

Он рассмеялся.

— Тоже неплохо, но я хотел предложить «понаблюдать за птицами».

— А, — только и ответила Кэтрин, горя желанием возненавидеть Лукаса, но его лицо выражало неподдельное восхищение птицами, и Кэтрин вдруг почувствовала, что ее щеки тоже загораются, но совсем по иной причине…

Лукас припарковал пикап и выбрался наружу. Обычно он звонил своему кузену, перед тем как нагрянуть к нему в гости, но сегодня вышло иначе. Он заехал сюда под влиянием порыва, а зачем — и сам толком не понимал. Но Джон ему не только родственник, но и старый друг, а Лукасу надо было с кем-то поговорить.

По бетонной дорожке он добрался до массивного здания, позвонил в дверь и принялся ждать в надежде, что Джон окажется дома и не очень занят.

Дверь распахнулась.

— Вы только поглядите, кто к нам приехал, — заметил Джон, жестом приглашая брата внутрь. — Рад, что ты заехал, — я как раз думал о тебе.

Он сжал плечо Лукаса и потащил его в гостиную, которая, как всегда, поразила Лукаса изяществом и элегантностью отделки. Джон отличался отменным вкусом.

— Садись. Чего тебе налить? Вина, пива, колы?

Лукас взглянул на свои наручные часы.

— Лучше колы, — он плюхнулся на обтянутый атласом стул.