Камилла Верден - Ночной блюз

— Ловлю на слове, — произнес тот и тоже раскатисто хохотнул. — Если говорить начистоту, я тут без тебя как без рук. Представляешь, уже начал подумывать, что мой лучший коллега меня оставил и нашел себе другую работу.

Слова босса ласкали слух Вильяма. В туристическом комплексе «Мэндерс Туэрз» он работал вот уже три года. И в настоящий момент являлся правой рукой и близким другом его владельца. Боб Мэндерс не мог нарадоваться на своего энергичного, умного, дальновидного и исполнительного помощника. Мэндерс был гораздо старше Вильяма и в последнее время все чаще заговаривал об уходе на пенсию. А буквально месяц назад предложил молодому коллеге купить у него комплекс и стать его новым главой.

Вильям полюбил «Мэндерс Туэрз» всей душой и был готов до конца жизни посвящать себя бурной захватывающей кипучей туристической деятельности. Однако пока не имел достаточно денег на приобретение комплекса. Наследство матери должно было перейти ему либо по достижении тридцати лет, либо в случае его вступления в брак. Жениться он вообще не собирался, так как считал себя не созданным для семейной жизни, а до тридцатилетия ему оставалось два года.

— Рад слышать, что тебе меня не хватает, Боб, — сказал он с искренней благодарностью.

— Еще как! — заявил Мэндерс. — Ужасно дорожу тобой и возлагаю на тебя большие надежды, так и знай. — Он добродушно крякнул. — Улаживай свои дела, мой мальчик, особенно если они касаются семьи. Семья — самое важное для любого человека! Кстати, где ты сейчас находишься?

— Я в Кардиффе. Пробуду здесь все две недели. Как только приеду в Аберистуит, сразу тебе позвоню, — ответил Вильям. — Признаться честно, по работе я уже соскучился.

Попрощавшись с боссом и повесив трубку, он услышал за спиной шаги и резко повернул голову. По лестнице со второго этажа спускалась Дороти. В руках она держала аккуратно сложенные белоснежные простыни.

— Я собираюсь показать вам вашу комнату и постелить белье.

Вильям проследовал за ней по длинному коридору в дальний конец дома. В помещении, в которое они вошли, когда-то, вероятно, жили наемные работники. Мебели здесь почти не было. У стен стояли четыре простые деревянные кровати, а рядом с каждой из них — по тумбочке.

Из ниши в стене, прикрытой занавеской, Дороти вытащила матрас и подушку, положила их на одну из кроватей и принялась стелить простыни.

— Не беспокойтесь, пожалуйста! — воскликнул Вильям. — Я сам все сделаю!

Дороти никак не отреагировала на его слова, поэтому ему пришлось остановить ее, легонько сдавив ей руки. Она пожала плечами, выпрямилась, высвободила кисти и убрала со щеки прядь блестящих черных волос. Прикосновение ее нового знакомого опять отозвалось в ней приливом странных эмоций. Некоторое время она стояла, потупив взгляд, потом пристально посмотрела и произнесла:

— Простите, что заговариваю с вами об этом… Но я слышала ваши последние слова… Вы беседовали с кем-то по телефону. У вас есть работа в каком-то другом городе? А я подумала, вы приехали в Кардифф именно для того, чтобы найти что-то здесь. Правда, ваша машина… Признаться, вы не производите впечатления нуждающегося человека. И почему вы сказали, что ехали к нам? Или я что-то не так поняла?

Вильям напрягся. В этот момент он мог выложить ей всю правду, но почему-то не сделал этого.

— Видите ли… У меня действительно есть работа. В Аберистуите. Но в связи с некоторыми семейными обстоятельствами мне пришлось приехать в Кардифф. Я все равно пробуду здесь не менее двух недель, вот и решил не терять времени даром и чем-нибудь заняться.

Дороти кивнула и тяжело вздохнула.

— Скажу вам честно, на других фермах вам могли бы заплатить гораздо больше. А если бы вы нашли подработку в самом городе, это было бы еще выгоднее…

— Вы пытаетесь от меня избавиться? — спросил Вильям.

— Нет, нет, я действительно сильно нуждаюсь в помощи мужчины, — смущенно протараторила Дороти. — Просто у меня нет возможности заплатить вам столько, сколько вы привыкли зарабатывать в Аберистуите.

— Это пусть вас не тревожит. — Вильям улыбнулся. — Большие деньги мне сейчас ни к чему, поверьте. Давайте поговорим о другом. Что представляет собой ваша ферма?

— Дженнингсы всю жизнь занимались овощеводством и садоводством. И выращивали овец. — Дороти помолчала. — В последнее время дела у нас идут неважно. Овец в прошлом году мне пришлось продать. За садом мы с Анной продолжаем ухаживать и высаживаем кое-что из овощей.

— Похоже, вам с Тедди приходится переживать не лучшие времена, — задумчиво произнес Вильям.

Дороти пожала плечами.

— Трудности выпадают на долю каждого…

— А почему бы вам не продать ферму и не переехать в город? — спросил он.

Дороти покачала головой.

— Понимаете, я с самого рождения живу в этом доме. Здесь спокойно и привычно. Не представляю себе жизни в городской квартире. — Ее темные таинственные глаза погрустнели. — А вы? В каких условиях росли вы? Где сейчас ваш дом?

Ее вопрос застал Вильяма врасплох. Он был не готов разговаривать с ней о себе, поэтому ответил весьма уклончиво.

— На протяжении последних восьми лет я жил в разных городах.

— Значит, ваша стихия — городская суета. — Дороти вновь вздохнула. — А мы хоть и находимся рядом с Кардиффом, но живем абсолютно не так, как горожане, а куда скромнее и тише, — сказала она. — Боюсь, вам покажется, что здесь безумно скучно.

— Не покажется, — произнес Вильям мягко.

Его голос прозвучал так нежно и волнующе, что в самой глубине сердца Дороти ожило давно угасшее тепло.

Испугавшись этого, она шагнула к двери.

— Пора спать. Прошедший день для нас обоих был довольно тяжелым. Ванная находится за первой дверью, справа по коридору.

Вильям кивнул, упорно пытаясь заставить себя не смотреть с таким любованием на слегка покрасневшее выразительное лицо Дороти. Желать эту женщину, а уж тем более вступать с ней в близкие отношения он не имел права. Когда-то она принадлежала его покойному брату.

— Да, нам обоим пора отдохнуть. Спокойной вам ночи!

— И вам, — ответила молодая женщина и торопливо вышла из комнаты.

Вильям проводил ее долгим взглядом, скинул с ног туфли, упал на кровать и, совершенно сбитый с толку, уставился в потолок.

Зачем только я согласился работать на нее? — ругал себя он. И почему вообще до сих пор нахожусь здесь? Меня ведь тут ничто не держит. Просьбу Лео я мог выполнить и за полчаса. О чертовом Эмете Симмонсе и его семействе мне следует вообще забыть. Надо было уже сегодня вернуться домой и заняться делами! Боб меня заждался.