Женя Дрегович - Свет

– Посмотри на него минутку.

– Это источник? А почему он сейчас не светится?

– Да потому что у тебя дома и так светло, – жалостливо, как несмышленышу, объяснила Таисия.

Они немного помолчали, а потом Таисия неуловимым движением убрала камень, и он словно растворился в складках ее одежды.

– Так о чем не рассказала мне Евгения? – спросила Яна, снова присев на краешек дивана.

– А ты не хочешь у нее самой это спросить?

– Я… не могу.

– Вот незадача, и я не могу тебе рассказать. Ну, ладно, мне пора, засиделась я, – и Таисия направилась в прихожую.

Яна с досадой смотрела ей вслед, но все же нашла в себе достаточно терпения, чтобы вежливо попрощаться с пожилой женщиной. Только закрывая дверь, она заметила, что так и продолжает крепко сжимать в кулаке не пригодившуюся мелочь. «Нужно все выяснить до конца… даже если для этого понадобится напильник», – подумала девушка и пересыпала деньги в карман куртки: этого как раз должно было хватить на метро. Она помнила, что ночной поезд в Эмск отходит через два часа.

Яна провожала отходивший поезд задумчивым взглядом. Она не смогла. И потом, чтобы поговорить с Евгенией, не обязательно возвращаться в Эмск. Можно просто позвонить по телефону. Девушка достала из кармана сумки мобильник и нашла номер, цифры которого и так помнила наизусть. «Нет, тоже не могу», – поняла она сразу. Холод понемногу забирался под куртку, и она вернулась в здание вокзала.

«Почему все продолжают обращаться со мной, как с теннисным мячиком?», – искусственно нагнетая в себе возмущение, думала она. Сначала Карпов, теперь Таисия… Никто не думал о ее собственных желаниях. Или, в данном случае, нежелании – встречаться снова с Евгенией. Какой смысл увидеться ради короткого разговора и потом опять навсегда расстаться?

Слишком много событий для одного вечера. Она отыскала пустой ряд в зале ожидания и опустилась на сиденье. Мысли вернулись в привычный круг. Она не заслужила такого человека, как Евгения. Нет, даже так: она вообще не заслужила права быть счастливой. Но… может, все-таки стоило хотя бы выяснить все до конца? Яна горько усмехнулась. Это просто предлог… оправдание малодушному желанию снова, хоть на миг, увидеть любимую женщину. А глупое сердце билось, настойчиво билось в надежде встречи с Евгенией. И как было трудно уговорить его успокоиться. Надо было подумать о ком-то другом… например, о Карпове. Карпов был прав, абсолютно прав во всем. Хотя, если говорить о Карпове… Яна впервые попыталась критично оценить его историю. Николай Петрович любил мать Евгении. Они росли вместе. Но в один прекрасный момент он решил, что милиционер – плохая партия для увлеченной наукой девушки и отошел в сторону. Предпочел остаться другом и даже защищал ее «аспирантика» от хулиганов. Но правильно ли он поступил? Был ли его поступок тем лучшим, что может сделать человек для того, кого он любит? Может, то была вовсе не самоотверженность, а трусость?

Из слов Евгении выходило, что ее родители никогда не любили друг друга… И мать Евгении до сих пор звонила старому поклоннику. Неужели только для того, чтобы узнать, как дела у дочери? Яна вдруг ясно увидела, что эти двое всегда любили друг друга. Любили, но так и не решились признаться в своих чувствах. И Евгении, ее Евгении, пришлось расти в семье равнодушных друг к другу людей. Карпов не сражался за свою любовь. И скорее всего, это было ошибкой. А сама Яна? Не ошибается ли теперь она? Может, был прав Валерий Борисович с его искушающим советом бороться? Бороться, несмотря ни на что?

Ее снова одолели сомнения. Потом она вздохнула и покачала головой. Нет, что бы она ни испытывала к Евгении, она не заслужила права на счастье с этой идеальной женщиной. Сколько людей пострадало из-за Яны… А «ниссаны», чтобы расплатиться с ними, закончились. Что же делать? Как ей следует сейчас поступить? В мучительной нерешительности она смотрела на расписание.

Воздух был немного влажным, в низинах клубился утренний туман, но посыпанная гравием дорожка казалась сухой. Яна подошла к входной двери и открыла ее. Прошло два месяца со времени отъезда из Эмска, больше походившего на бегство, и она слегка удивилась, что ей до сих пор сохранен эксклюзивный доступ к дому.

Где же искать Евгению? Яна посмотрела на часы и подумала, что в воскресенье, в половине восьмого утра наиболее вероятно найти ее в спальне. В холле минус второго этажа горел приглушенный свет. Девушка толкнула дверь в спальню Евгении – та открылась беззвучно – и замерла.

Ольховская сидела на кровати, опустив голову и устремив взгляд вниз, на пушистый ворс ковра. Она оказалась так погружена в свои думы, что даже не заметила появления девушки, и та остановилась на пороге, затаив дыхание и на время позабыв о цели своего посещения. Яне доводилось видеть эту женщину очень разной: в строгих деловых костюмах, легкомысленных сарафанах, продранных на коленках джинсах, даже в гидрокостюме и вообще без всего; она прекрасно помнила, как умопомрачительно хороша была Евгения в изящном зеленом платье на банкете… но эта Евгения – в простой белой футболке под горло, в льняных бриджах, с рассыпанными по плечам влажными после душа волосами – показалась ей такой милой и невероятно близкой, – это была ее Евгения, способная и на хулиганскую выходку, и на глубокую нежность, и Яна почувствовала, как пугающее своей силой чувство захватывает все ее существо, заставляя подгибаться колени. Она сделала маленький неуверенный шаг и остановилась. Евгения обернулась при первом же ее движении, и теперь они настороженно смотрели в глаза друг другу.

– Ты… ты вернулась, – сказала, наконец, Евгения, и замерла.

Яна хотела что-то сказать или сделать, но у нее ничего не получалось. Все, чего ей хотелось – это броситься к Евгении, обнять ее, вдохнуть аромат волос – любимый, почти забытый аромат, и никогда не отпускать… Но она не могла себе позволить ничего из того, что хотела.

– Я… пришла лишь, чтобы кое о чем спросить, – удалось все же произнести Яне.

В глазах Евгении показался невысказанный вопрос, но она молчала, видимо, ожидая продолжения фразы.

– Не могу говорить здесь, – призналась Яна. – Пойдем куда-нибудь… лучше в холл.

Евгения, не говоря ни слова, вышла из спальни. Они поднялись на первый этаж и расположились на диванах напротив друг друга.

– Таисия была вчера у меня в гостях, – сказала девушка. – Я приехала, потому что хочу, чтобы ты рассказала мне всю правду.

Евгения помрачнела и отвела взгляд в сторону.

– А, так тебе нужна правда? Теперь? Что ж, изволь.