Кэрол Мортимер - Нежное сердце

— Могу вас заверить, что вы произнесли это вслух. — И снова Цезарь не знал, как ему следует вести себя с особой, которая, судя по всему, привыкла говорить все, что думает. То ли ему действительно стоит уволить ее и положить конец всему этому, — и к черту восхитительный мусс! — то ли рассмеяться, то ли перебросить через колено и хорошенько отшлепать.

— А вам не приходило в голову, что подобных фотографий не существует, потому что я владею значительным количеством средств массовой информации? — поинтересовался он.

— Нет, никогда, — с кривой улыбкой пробормотала Грейс. — Означает ли это, что женщины все-таки ходят за вами табунами?

— Может, стоит напомнить вам старую истину: чтобы сказать что-либо вслух, сначала надо подумать? — предостерег ее Цезарь.

Грейс отвела взгляд в сторону:

— Прошу прощения.

Цезарь кивнул, принимая извинение:

— Итак, вы считаете меня поразительно красивым мужчиной, находящимся в расцвете сил, так, мисс Блейк?

Щеки ее запылали как маков свет.

— Да, — чувствуя себя крайне неловко, призналась Грейс.

Цезарь переменил позу, скрестил руки на груди и понял: он испытывает удовольствие оттого, что мисс Блейк явно чувствует себя некомфортно.

— Да, меня еще никто никогда так не характеризовал. Поразительно красивый мужчина, находящийся в расцвете сил, — медленно и со вкусом произнес Цезарь.

— Вы перестанете это повторять? — не выдержала Грейс и совсем уж невпопад спросила: — Родни где-нибудь поблизости?

— Вы спрашиваете, потому что боитесь, что он отведет вас в лесок и прикончит там?

— Именно!

И Цезарь не выдержал. Он рассмеялся.

Грейс недоверчиво смотрела на него, чувствуя, как этот густой мужской смех вызывает в ней сильное желание. Ее бросало то в жар, то в холод, волны страсти накатывали одна за другой, соски набухли, в низу живота появилось влажное тепло. Это было одновременно и самое приятное, и самое неприятное чувство из всех испытанных когда-либо Грейс. Ощущения доставили ей удовольствие. Но мужчиной, вызвавшим их, оказался непонятный Цезарь Наварро.

Хуже того, он догадался о ее чувствах. Это было ясно по тому, что его смех начал стихать, и Цезарь вперил в нее пристальный взгляд своих блестящих черных глаз.

— Послушайте, раз уж мы решили, что вы меня увольняете, не могли бы вы распорядиться, чтобы Родни проводил меня до ворот? Я совсем не хочу ляпнуть что-нибудь такое, что снова заставит меня краснеть, — на одном дыхании выпалила Грейс.

Цезарь развеселился. Особенно ему нравилось то, как покаянные слова слетали с прекрасно очерченных влажных женских губ. Губ, которые хотелось целовать, при взгляде на которые твердела его плоть. Интересно, а на вкус эти губы такие же восхитительные, как шоколадный мусс, который он попробовал накануне?

«Я никогда этого не узнаю», — одернул себя Цезарь.

Грейс Блейк работает на него, а он никогда не вступал в отношения с женщинами, которые на него работали. Какими бы восхитительными, непредсказуемыми — и очень возбуждающими — они ни были.

Краска на ее щеках и напрягшиеся под белой блузкой соски сказали Цезарю, что Грейс также находит его физически привлекательным.

Что ставило перед ним дилемму, так как накануне ночью он пришел к одному решению, ради которого и вызвал Грейс к себе в кабинет.

— Мистер Наварро? — осторожно проговорила она.

Цезарь выпрямился, обошел стол и сел в кресло. Через стол Грейс не сможет заметить его возбуждение.

— Насколько я помню, мы не совсем правильно начали наше знакомство, мисс Блейк. Может, начнем заново?

«Что он хочет этим сказать?» — мгновенно насторожилась Грейс. Неужели он готов забыть все те вещи, которые она наговорила ему вчера и сегодня? Значит ли это, что у нее по-прежнему есть работа? Если так, то, вероятно, она ошиблась на его счет и Цезарь Наварро не так беспощаден, как она предполагала. Да, ну и ляпнула же она! Грейс почувствовала, что ее щеки снова заливает краска смущения. Необыкновенно привлекательный мужчина в расцвете своей мужской красоты. Кроме того, невозможно забыть реакцию, которую в ней вызвал его смех.

Грейс тряхнула головой.

— Не уверена, что я смогу жить на пустошах Хэмпшира, — призналась она.

— Поместье не отгорожено от мира, мисс Блейк, — протянул Цезарь. — Ближайший город расположен чуть более чем в десяти километрах отсюда. Точнее, в десяти километрах двухстах метрах. А на территории поместья, кроме вас, проживают еще двадцать человек. Да, я знаю, что большинство из них — сотрудники моей службы безопасности, — опередил он Грейс. — Но в остальном они такие же люди, как мы с вами.

Почему ее не удивляет, что Цезарь Наварро точно знает расстояние до города, а также количество человек, проживающих в поместье?

Грейс скорчила гримасу:

— Вот именно! Они и еще камеры видеонаблюдения повсюду.

— Камеры видеонаблюдения не повсюду, мисс Блейк. — Он нахмурился. — В ванных комнатах их, к примеру, нет.

— Это была бы настоящая паранойя, — отрезала Грейс. — Не говоря уже о нарушении тайны частной жизни.

— Вы считаете меня параноиком?

В его голосе прозвенела стальная нотка, которую трудно было не заметить.

— Я не привыкла, что за каждым моим движением наблюдают…

— Камер в моем кабинете нет.

— Но доступ сюда мне запрещен.

— Когда меня здесь нет, запрещен, — рассеянно кивнул Цезарь, все еще не придя в себя от замечания насчет параноидальности. — Зато установлены датчики движения. Они начинают работать, если в кабинете кто-то появляется. Их надо отключать.

— Замечательно! — Грейс с трудом сдержалась. Ей очень хотелось подбочениться. — Какие ценности хранятся в этой комнате, если я не могу зайти сюда, чтобы вытереть пыль?

— Это мое святилище, — коротко ответил Цезарь. — Место, где я могу побыть совершенно один.

— Чем же вы занимаетесь? Танцуете голым при полной луне или еще что-нибудь в этом роде?

Цезарь сделал глубокий вдох. Похоже, эта девушка никогда не перестанет его удивлять.

— Вы хоть изредка задумываетесь, прежде чем открыть рот? — мягко поинтересовался он.

— Обычно да. — Грейс скорчила гримасу. — Но с вами у меня это почему-то не получается.

Цезарь вздернул бровь:

— Я заставлю вас нервничать?

— Не то слово, — пробурчала она.

— Какое из моих качеств заставляет вас нервничать?

Грейс закусила губу, чтобы не сболтнуть лишнего. Цезарь Наварро слишком большой, слишком пугающий, он слишком уверен в себе, слишком высокомерен, сдержан настолько, что ее постоянно переполняет желание сделать что-нибудь, способное поколебать его выдержку. И к тому же он действительно до невозможности хорош собой.