Хайди Райс - Морской бог

— Пойдем в мою спальню, примерим парочку презервативов. — Откинувшись, Рэй поднял ее на руки, но оступился.

Мэдди скользнула на пол прежде, чем он уронил ее. Сжав колено, мужчина выругался.

— Тебе очень больно? — растерялась она, забыв о его хромоте.

На щеках Рэя выступили красные пятна.

— Нет, — ответил он резко и отвел глаза.

Мэдди узнала интонации озлобленного пса. Она взяла в ладони его лицо, ощутив пальцами плотно сжатую челюсть, и заставила взглянуть на нее.

— Значит, ты готов к примерке?

Рэй выпрямился с неприятным смешком.

— Зачем тебе, к дьяволу, связываться с калекой? — сказал он со злостью и горечью, но она расслышала в голосе и обиженные нотки.

— Потому что сейчас меня интересуют вовсе не твои ноги.

— Веская причина. — Интонация изменилась, выражение лица смягчилось.

Он взял ее руку и поцеловал пальцы. Жест был таким нежным и неожиданным, что Мэдди залилась краской.

— Я не хотел бы разочаровать тебя, — произнес он со странным выражением.

Мэдди не поняла, к чему сказаны эти слова, но, похоже, парень воспринимает все очень серьезно. Только этого не хватало!

Она не хотела ничего серьезного — только реализовать один-единственный безумный импульс. Первый и последний раз. Больше они не увидятся. Мэдди ничего не хотела знать о нем, тем более не собиралась рассказывать о себе. Обязательства ушли вместе с мисс Утешением, как она надеялась, навсегда.

— Постарайся доковылять до спальни. — Она потянула его к двери. — Поверь, все будет хорошо.

Если он не поторопится, думала Мэдди, случится что-то ужасное. Например, у нее проснется здравый смысл.

— Доковылять? — Он поднял брови и, сильно хромая, последовал за ней. — Не очень-то вежливо.

По крайней мере, теперь его голос звучал скорее игриво, чем обиженно.

— Хочешь ласки, поторопись, — прошептала она, старательно хлопая ресницами в надежде, что похожа на опытную соблазнительницу.

Рэй засмеялся.

Возбуждение и отчаяние захватили его, когда Рэй захлопнул дверь спальни. Он слышал прерывистое дыхание Мэдди, читал нетерпеливое желание в зеленых глазах.

— Хочу увидеть тебя без одежды, — прошептал он в ее кудри, опустив руки на бедра и лаская нежную, шелковистую кожу.

Маленькое складное тело Мэдди было теплым, гладким, податливым. Рэй скинул с нее фуфайку и отбросил в сторону. Пышные груди с торчащими розовыми сосками соблазнительно качнулись, разжигая страсть.

Мэдди подняла к нему немного растерянное лицо. Она уже не выглядела такой уверенной.

Рэй взял в ладонь мягкое полушарие груди, наклонился и приник к набухшему пику. С тихим стоном Мэдди изогнулась навстречу его губам. У Рэя перехватило дыхание, и вдруг его охватила паника. Он должен войти в нее прежде, чем схлынет возбуждение и пропадет эрекция. У него нет времени на прелюдию. Он не может рисковать, затягивая любовную игру.

Рэй опрокинул Мэдди на кровать и непослушными пальцами торопливо расстегнул ширинку, дав свободу напряженному члену. К счастью, тот все еще стоял твердо. В считанные секунды мужчина сбросил джинсы и футболку.

Опираясь на локти, Мэдди наблюдала за ним с открытым ртом. Она не ахнула при виде шрамов, не скривилась от отвращения. В ее широко раскрытых глазах Рэй видел лишь восхищение.

— Презервативы в тумбочке, — торопливо пробормотал он. — Можешь достать?

Она кивнула, перекатилась через кровать и достала конвертик из фольги. Стараясь не побеспокоить ногу, Рэй лег рядом.

— Хочешь, чтобы я это сделала? — спросила Мэдди неуверенно.

— Подожди минутку, — попросил он, обнимая ее за талию и стягивая пальцами розовые трусики.

Рэй мог потерпеть минуту, но не больше. Если бы не риск полного провала, он готов был ласкать ее до бесконечности, вдыхая нежный женский аромат, наслаждаться каждым мгновением. В тусклом свете бушующей за окном непогоды ее бледная кожа переливалась жемчужными оттенками, усиливая вожделение. Однако панический страх одолевал его все сильнее, угрожая разрушить магию, лишить удовольствия.

Он неуклюже подмял под себя стройное тело, накрыл губами рот. Прерывисто дыша, Мэдди впилась пальцами в его плечи и вздрогнула, когда его пальцы проникли в горячую тугую плоть. К счастью, она была готова: влажная, скользкая, пульсирующая от желания.

Сейчас — или будет поздно.

Боль пронзила ногу, паника сдавила горло. Раздвинув ей бедра, он резким движением вошел в нее. Мэдди вскрикнула и что-то прошептала, обняв за шею, но Рэй не слышал, оглушенный ревом крови в ушах. Ощущение триумфа, мощи, наслаждения было таким сильным, что мешало дышать.

Шелковая, нежная плоть сомкнулась вокруг раскаленного желанием ствола. С усилием он сделал несколько глубоких толчков. Его бедра двигались все быстрее, ускоряя ритм. Боль в ноге забылась. Жар внутри разгорался, становился невыносимым. Наконец оргазм потряс его — жестокий, примитивный, первобытный, неостановимый. Рэй закричал в эйфории, такой же бурной, как погода за окном.

Мэдди смотрела в потолок. Ее разочарование было тяжелым, как тело лежащего на ней мужчины. Что это было?

Неужели так плачевно закончился ее безумный, отчаянный сексуальный эксперимент? Какая обидная трата времени и усилий…

У Райана Кинга, без сомнения, самое соблазнительное тело из всех, что ей доводилось видеть, но в постели он напоминал бульдозер. Разве она не пыталась подсказать ему, намекнуть? Но он не желал слышать. Вместо этого атаковал ее, используя свой огромный инструмент как таран. Он не причинил ей боли только потому, что она была возбуждена. Иначе ей вряд ли удалось бы избежать повреждений.

Мэдди подтолкнула Рэя в плечо, но он не сдвинулся, а только пробормотал что-то. С каждой секундой ее раздражение росло. Если бы только он не торопился, проявил больше терпения, внимания к ней! Вероятно, он из тех, кто считает, что женщинам для удовольствия вполне достаточно привлекательной внешности мужчины и огромного члена. Или думают, что двухминутной прелюдии достаточно, чтобы довести партнершу до оргазма. Что же, к ней это не относится.

Мэдди толкнула его сильнее и прикусила губу, когда Рэй скатился с нее и, не открывая глаз, шлепнулся рядом на постель с выражением полного блаженства на слишком красивом лице. Негодование, которое она испытывала, быстро сменилось жесткой самокритикой. Никто, кроме нее самой, не виноват в том, что случилось. О чем она думала? Почему забыла простую истину: надо хорошо узнать человека, прежде чем довериться ему? Бабушка всегда говорила: «Задумайся, если все слишком хорошо, чтобы быть правдой».