Мэгги Кокс - Поймай, если сможешь

— Ответ на первые твои два вопроса — нет. Я считаю, что тебе, Элизабет, нет прощения! Я доверял тебе! И как ты отплатила за это? Предательством! Ты бросила нас… Тебя не беспокоило то, что будет с Ариной. Все, что тебя волновало, — ты сама.

Элли закрыла глаза на секунду, потому что его обвинения причиняли ей боль. В зале ресторана сидели довольные и улыбающиеся люди, они пришли сюда получить удовольствие от еды. А она? Ей приходилось заново переживать самые страшные минуты своей жизни. Элли глубоко вздохнула и снова посмотрела на Николая.

— Как я предала тебя? Я уехала из Лондона, потому что мне было плохо. Я находилась в шоке после аварии. У меня были сломаны ноги. В чем мое преступление? И ты ошибаешься, если считаешь, что я не подумала о вас с Ариной. Честно переживала за вас обоих. Особенно за Арину! Я все эти годы вспоминала о ней и пыталась представить, как она растет. Прости меня, если мой отъезд причинил вам боль. Что я могу еще сказать?

— Ты спрашиваешь, как ты меня предала? — медленно повторил Николай, отчего у Элли вновь побежали по спине мурашки в ожидании чего-то ужасного. — Хорошо… Я скажу тебе. Я почти уверен в том, что у тебя с моим братом был роман.

— Что?! — Она не могла поверить своим ушам.

— И вы не только с ним встречались, но и планировали сбежать и увезти от меня Арину! И я почти уверен в том, что именно с этой целью вы сели в тот день в машину.

— Но это просто смешно!

— Так ли, Элли?

Она с удивлением посмотрела на Николая, отметив про себя, что он использовал краткий вариант ее имени. Затем до Элли дошел смысл его обвинений, и ее лицо залила краска. Как он мог придумать такое?

Элли в ужасе покачала головой, полностью опровергая предположение о романе с Сашей.

— Нет!

— Откуда ты знаешь? — спросил Николая с усмешкой, не сводя с нее взгляда. — Ты же пытаешься меня убедить в том, что ничего не помнишь! Разве не так? Вы всегда были довольно-таки близки. Я разве не прав? И что еще могло бы заставить тебя сесть за руль моей машины с моим братом и Ариной? Я не вижу других причин! Если бы он хотел куда-нибудь поехать, он бы вызвал такси… и не стал бы брать вас с собой!

Стон слетел с губ Элли, которая почувствовала себя беспомощной оттого, что ничего не в силах доказать. Она печально покачала головой. Вопросы Николая причиняли ей боль, но тот день был стерт у нее из памяти то ли болезненным ударом, то ли эмоциональным шоком. И все старания, которые она прикладывала, чтобы восстановить его, ни к чему не приводили.

— Послушай… Да, день аварии совершенно не помню. И не могу ответить, почему села за руль, почему там была Арина, куда мы ехали. Но я клянусь жизнью: твои предположения очень далеки от истины! — Мрачный взгляд, которым наградил ее Николай, показал Элли, что он ей не верит, и несколько деморализовал ее. — Ты… ты ошибаешься, говоря, что мы были близки с Сашей. Когда Джеки умерла, я поддерживала его, потому что понимала, как ему тяжело. Это было наше общее горе, оно не могло нас не сблизить. Но потом… После того, как ты позвал меня на Парк-Лейн и я переехала к вам ухаживать за Ариной, мы мало общались. Ты сам знаешь! Ты жил там и должен помнить, что Саша редко наведывался туда. Иногда его не было неделями!

Теперь понятно, почему он так разгневан на нее! Но как Николай пришел к мысли, что у нее был роман с его братом и они хотели от него сбежать с ребенком? Почему?

— Есть еще кое-что.

У Элли перехватило дыхание.

— В машине после аварии полицейские нашли шкатулку с фамильными драгоценностями. Там находилось и бриллиантовое ожерелье моей матери, которое я хранил в сейфе в спальне. Ты, наверное, слышала, как Саша ругался со мной по поводу денег тем утром до того, как я уехал в офис. Вы взяли ожерелье и другие драгоценности, чтобы обеспечить себя деньгами. Надолго! Вы планировали кражу вместе? Или это была твоя гениальная задумка?

Элли сделала несколько глубоких вздохов и заставила себя посмотреть ему прямо в глаза. Ей нечего скрывать!

— Скажи, ты меня чем слушаешь? У меня не было никаких отношений с Сашей! Я ничего не знаю ни о драгоценностях, ни об украденном ожерелье. Конечно, ты имеешь основания мне не верить, потому что я ничем не могу доказать тебе правдивость моих слов. Но я-то себя знаю! Я бы никогда, слышишь, никогда не взяла чужого! Даже мысль об этом мне глубоко противна!

Николай пожал плечами:

— К сожалению, Элли, улики говорят об обратном. Они указывают на то, что ты виновна в краже. И то, что ты исчезла сразу после судебного заседания, тоже наводит на определенные мысли. Подозрения усиливаются, не согласна? Может, твой отец все знал с самого начала? Он был посвящен в ваши планы и поэтому увез тебя, чтобы ты избежала наказания? Кто знает? Он мог даже помочь тебе украсть ожерелье и драгоценности? Признайся, помогал?

— Нет! Вот почему ты меня искал! Из-за драгоценностей! — Голос Элли сделался хриплым, и она нервно провела рукой по шее. — Ты не только винишь меня в смерти брата, но и хочешь выдвинуть против меня обвинения в воровстве?

— Если не против тебя, Элли… то против твоего отца! Он же сидел в тюрьме, и именно за воровство. Разве нет?

Голицын вздохнул так, будто весь их разговор был сплошной формальностью. И сердце Элли похолодело при взгляде на его красивое, но ожесточенное лицо.

— Что бы ты сделала на моем месте? — спросил он. — Меня обманули и предали. Тебе не кажется, что я заслуживаю хоть какой-то компенсации?

— Ты не можешь вовлекать во все это моего отца! Он ничего не сделал… Я знаю, он ни к чему не причастен! И он плохо себя чувствует! Арест, тюрьма… Это убьет его!

— Ой-ой-ой, сколько драматизма! За холодным фасадом в тебе пылает настоящий огонь!

— Прекрати издеваться надо мной! Если ты обвиняешь меня в преступлениях, о которых я ничего не знаю, если хочешь какую-то компенсацию… то наверняка уже продумал и конкретные шаги. Давай обсудим… Найдем варианты. Я сделаю все, что ты хочешь, но только обещай, что не будешь вовлекать в свои игры моего отца! Пожалуйста, Николай! Что бы ты ни решил, оставь его в покое!

Всматриваясь в красивое и встревоженное лицо Элизабет, Николай пытался дистанцироваться от ее переживаний. Гнев бурлил в нем. Подумать только, эти губы мог целовать его брат!

Мгновенно перед ним возникли воспоминания об их незабываемой встрече с Элизабет вечером за день до аварии. Уже стемнело, Арину давно уложили спать, и он сидел в кабинете и просматривал важные документы, готовясь к предстоящим переговорам.

Обычно Николай справлялся со всеми бумагами быстро, какими заковыристыми они бы ни оказывались. Однако в тот вечер груз ответственности казался ему непомерным, и ему хотелось бросить все и отправиться спать. После смерти отца Николаю пришлось взять на себя руководство созданной тем нефтяной империей. Целыми днями он только и делал, что занимался делами компании, чтобы она продолжала развиваться, как и при его отце. А ведь он мог бы наслаждаться молодостью и наследством, как это делал Саша, который не собирался вникать в тонкости семейного бизнеса.