Ирен Беллоу - Затихающие крики

4

— Начнем с самого главного, — внезапно заговорил Фостер. — С ваших туалетов.

— Моих туалетов? — бездумно повторила она, все еще под впечатлением от своего открытия об опасной власти над нею этого человека.

— У вас есть еще что-нибудь, кроме черной юбки и белой блузки, которые вы надеваете каждую пятницу, не так ли?

Мэгги вспомнила элегантные платья и костюмы, висевшие в гардеробе ее родного дома. Они наверняка еще не вышли из моды, классический стиль не стареет. Мэгги не сомневалась, что наряды до сих пор на месте. Никаких трудностей не будет заехать и забрать одежду, когда отец в офисе.

— У меня богатый выбор туалетов, — холодно ответила она, возмущенная и критикой, и скепсисом, сквозившими в вопросе.

— Да, но что это за одежда? — пренебрежительно поинтересовался он. — Вы, очевидно, согласитесь, что любая леди, поддерживающая дружеские отношения со мной, должна одеваться со вкусом. Ничего неподобающего, никакой вульгарности.

— Не опускаюсь до этого никогда.

— Вы, несомненно, выше дешевых эффектов, надо отдать вам должное, — сухо пробормотал Фостер. — И, если не считать одной капризной пуговки, ничего неподобающего за вами не числится. Пока, — добавил он цинично. — Но я не желал бы, чтобы по прибытии в отель у нас начались разного рода неприятные мелкие сюрпризы. Кстати, в вашем прошлом или настоящем нет ли каких-либо обстоятельств, которые не позволяли бы вам выполнять для меня эту работу?

В сознании Мэгги немедленно всплыл один очень даже веский вопрос: а вдруг на конференции объявится кто-нибудь, кто знает о суде и тюремном заключении? Впрочем, в газетах об этом не было ни строчки. Отец не пожелал помочь дочери и не нанял хорошего адвоката, зато использовал свое влияние, чтобы скрыть информацию от публики.

— Какие обстоятельства вы имеете в виду? — Нечистая совесть толкала ее на дерзость.

— Да бог его знает. Скажем, не осчастливили ли вы разворот одного из ведущих журналов для мужчин своей фотографией в первозданном виде? Или даже менее дорогих изданий — какая разница? Мне хорошо известно, что Бренда наняла вас, не проверив как следует вашу биографию. Я не вчера родился, Мэгги. Если девушке позарез нужны деньги, а у нее такая фигура, как у вас, ее могут уговорить заняться не слишком красивыми делами.

Чувства вины как не бывало. Мэгги чуть не вспылила. Не слишком красивые дела, говоришь! А что, черт возьми, делает она теперь, отправляясь и поездку с ним? Боже, да на каком таком основании он смотрит на нее сверху вниз? Ведь это он оплачивает ее сомнительную дружбу с ним. А что касается фигуры… Мэгги уже сыта по горло его сентенциями, приравнивающими соблазнительные округлости ее тела к аморальным поступкам.

— Я ни разу в жизни не совершила шага, за который мне было бы стыдно, доктор Фостер, — заявила она с достоинством, ледяным тоном. Про себя, впрочем, добавила, что сегодняшний договор не в счет. — Поверьте, вы получите возможность гордиться мною как вашей… э… подругой. У вас не будет причин пожалеть о своем выборе.

— Н-ну это мы еще посмотрим. Вы играете в теннис, хоть немного?

— Да, но…

— От вас не требуется высший класс, — небрежно прервал ее Фостер. — Достаточно уметь держать ракетку в руках. Видимо, я хочу слишком многого, но все же спрошу, не играете ли вы и в гольф?

Его покровительственный тон может взбесить кого угодно. Ведь Мэгги просто хотела предупредить, что у нее нет теннисной ракетки. Попадись он мне на корте или на площадке для гольфа, я ему устрою!.. Спасибо, между прочим, отцу за каникулы, превращенные в бесконечные спортивные уроки и тренировки. Хоть что-то он для меня все-таки сделал.

— На ваше счастье, я играю и в гольф. Немного, — добавила она, не желая заранее раскрывать карты перед противником.

— Вы меня удивляете, мисс Причард. Я бы не сказал, что место приложения ваших талантов — в спорте, скорее, где-либо еще.

Мэгги сочла за благо не реагировать на гадкий намек Фостера.

— Я бы хотела, чтобы вы решили, как будете называть меня, — ядовито сказала она. — То я для вас Мэгги, а минуту спустя мы возвращаемся к мисс Причард.

— Вы совершенно правы. Но мне не вполне удобно звать вас Мэгги.

— Как угодно. Вы босс. Мне важно лишь знать свои права и чего я могу ожидать. Кстати, об ожиданиях. Надеюсь, я тоже не столкнусь в отеле с мелкими неприятными сюрпризами, не так ли?

Затянувшееся молчание было насыщено электричеством. Не оставалось никаких сомнений, что на конференции у Фостера намечается своя, скрытая от всех программа, и это начинало беспокоить Мэгги.

— Что вы хотите этим сказать? — настороженно процедил он.

Хочу знать о твоих нечистоплотных замыслах, ты, слуга дьявола, хотела выпалить Мэгги. Чего ради ты платишь три тысячи долларов за то, чтобы я состояла три жалких дня при тебе в роли любовницы?

Вместо этого она заявила:

— Мне уже приходилось сталкиваться с мужчинами, у которых под фраком джентльмена волчья шкура. Избавьте меня от удовольствия отбиваться от вас каждую ночь.

Фостер сухо рассмеялся.

— Вы великолепны в своей прямоте, Мэгги. Я в восторге. Собственно, я и без того восхищен вами. Вы на редкость уверены в себе и полны загадок. Удивительно, вы никогда не прибегаете к уловкам, хотя в вашем положении привлекательная женщина могла бы почувствовать соблазн манипулировать людьми. Не бойтесь, вам не придется отбиваться от меня. Насилие мне всегда претило, а соблазнять вас не входит в мои планы.

— Какие планы? — вырвалось у Мэгги.

Она не поверила ни единому слову из его двусмысленных комплиментов. По какой-то причине она вызывает антипатию у Фостера, и он не дает себе труда скрывать это. Может быть, ему не нравятся все женщины с бюстом больше первого размера?

— Это, моя милая Мэг, — усмехнулся он, — совершенно не ваше дело.

И в то же время, мой милый доктор, это — увиливание от ответа. Но упрек не был произнесен. Неразумно настаивать, если тебе нужны три тысячи долларов.

— Согласна, доктор. Пусть это останется вашим маленьким секретом.

— Зовите меня Гордон.

— Что, простите?

— Называйте меня по имени.

— А… Видимо, так необходимо. Надеюсь, не забуду.

— В таком случае попробуйте прямо сейчас. Скажите: «Да, Гордон», «Нет, Гордон», «Три полных мешка, Гордон».

— Но это же просто смешно.

— Говорите! — рявкнул он.

В душе Мэгги дрогнула от беспощадного голоса.

— Д-да, Гордон, — робко проговорила она.

Затем уже более твердо: «Нет, Гордон». И уже с вызовом в голосе закончила: «Три полных мешка, Гордон».